Охота на бабника

И Стас начал ласкать и гладить, безудержно радуясь ответной страсти своей охотницы. Он чувствовал себя похотливым животным. Но бл*дь, как же это было потрясающе.

Стас жестко рванул тонкое кружево трусиков. Алина ойкнула, но он прижался к ее рту, опасаясь, что она начнет сопротивляться, обхватил язык губами, посасывая. В то время, как там, внизу, один палец проник внутрь, и Добровольская выгнулась.

Он снова смотрел ей в глаза, чтобы не пропустить этот пьяный, будоражащий взгляд блудницы. Ему нравилось, что эта сильная, умная, гордая красавица, сейчас была такой распущенной и податливой в его руках.

Болконский почувствовал, как волна удовольствия прошла по ее телу.

– Нравится? – Стасу нужно было ее подчинение, она слишком долго издевалась над ним, оттягивая этот момент.

– Хорошо, - быстро облизала губы Алина.

Ее тело дрожало от его ласк и, хотя сам он пока не получил того, что получал обычно, он кайфовал, наверное, впервые в жизни, так неистово кайфовал, от чужого удовольствия. Оказывается, это невероятно круто, доставлять удовольствие…

Добровольская ему нравилась абсолютно всем, а теперь еще и тем, что она не стеснялась своих желаний, искусно насаживаясь на его пальцы, пытаясь украсть, как можно больше наслаждения. Алина выгибалась, билась, стонала громче и громче. А Стас не был таким одурманенным даже после бутылки коньяка, ее женский запах наполнил салон автомобиля.

Болконский вытащил руку и слегка приподнял девушку, но только для того, чтобы расстегнуть ширинку, и стянуть боксеры. Его эрекция стала невыносимой.

А затем Стас медленно опустил Алину на свой возбужденный член.

И все. Планета остановилась.

Тугие горячие стеночки обхватили его. Ни с кем и никогда в жизни он не испытывал ничего подобного, от каждого толчка внутри этой женщины его тело смывало мощными волнами удовольствия. Он не застонал, нет, Стас захрипел, как раненое животное. Добровольская ударила его в самую суть.

Алина целовала его в губы, играя с языком, и он был несказанно рад, что его рев наслаждения потерялся среди бесстыжих поцелуев. Какое-то время он позволял ей двигаться самой, делать, как ей нравится. Но недолго, после сжал талию, грубо насаживая. Все, игры закончились… Теперь они будут делать только то, что захочет он.

– Моя, - укусил за нижнюю губу Стас, сжимая ягодицы девушки, - скажи, что ты моя, Добровольская.

– Твоя, - простонала Алина, - я – твоя, Болконский.

Он врезался в неё все сильнее, его движения становились звериными, резкими, безжалостными. Стас засасывал, кусал кожу на ее шее, оставляя фиолетовые следы, он хотел пометить ее, чтобы больше никто и никогда не посмел к ней прикоснуться.

Стас двигался, двигался, двигался в бешеном темпе, а потом ощутил, как Алина прижалась к нему, вцепившись в плечи. И, закричав его имя, осела. Добровольская билась в экстазе, сидя на нем сверху, и это стало последним толчком к взлету на небо. Мир вокруг взорвался миллионами огней самого сильного в жизни Болонского оргазма.

Глава 33

Я хотела бы сожалеть о том, что произошло между нами, мечтала бы кусать локти и ломать пальцы от раскаяния, что отдалась Болконскому на водительском сидении его шикарного автомобиля, но истина заключалась в том, что мне никогда в жизни не было так хорошо с мужчиной. Ни разу я не ощущала себя настолько свободной и откровенной в своих желаниях. Стас отгадывал, что мне нужно, он как будто читал мои самые грешные мысли. И да, я мечтала еще много-много раз познать его руки на своем теле, ощутить его губы в самых постыдных местах. Я мечтала попробовать его на вкус и провести неделю, сидя на нем сверху, сжимая бедрами и втягивая носом запах его кожи.

Не знаю, о чем он думал, все ещё поглаживая мою спину, не выпуская из объятий. Но я зажмурилась, впитывая, запоминая это ощущение, закрывая этот момент под хрустальный колпак памяти, как апогей нашего влечения, как высшую степень обоюдной страсти. То, что я планировала позже разрушить, спасая свое несчастное сердце.

Стас меня бросит, или прямо сейчас, или через неделю.

Потому что он получил то, чего хотел и совсем скоро ему надоест, интерес угаснет, и он будет искать причину, чтобы избавится от ненужной связи. И это, если не брать в расчет всех его любовниц и невесту.

Господи, как больно…

Все нормально, все будет как прежде, просто теперь влюблённой идиотке есть, о чем вспоминать ночами, обнимая своих кошек. Нет, я не дам ему проехаться по себе бульдозером. Алина Добровольская влюбилась в миллиардера Болконского, но ему об этом знать необязательно. И то, что я собиралась сделать, гораздо больнее, чем ударить молотком по пальцу.

Перебираясь на свое сидение, я улыбнулась Стасу, чмокнув его в нос.

– Спасибо. Это было неплохо, - осмотрелась я, вытянув шею.
– Черт, куда это мы заехали? Я даже сумку с собой не взяла, - хихикнула, - ты вернёшь меня обратно? Девчонки будут волноваться.

Стас выгнулся, застегивая штаны.

– Значит, это было неплохо?
– громко выдохнул Болконский, прищурившись.

– Ну да! Знаешь, когда долго нет секса, все эмоции обостряются и кажется, что прям вообще неплохо все.

Он молчал, повернулся ко мне и смотрел, будто не узнавал.

– Знаю, - спокойно ответил Стас.

Отвернулся, взглянул перед собой, как-то странно сжал руль, а потом резко повернулся ко мне, поджав губы. Он явно злился, понять бы ещё почему. Болконский хотел быть внутри меня, я ему позволила, теперь ненавязчиво пытаюсь слиться. Чем опять недоволен этот человек?

– Значит, - я снова улыбнулась, - мы свернули налево, поэтому сейчас повернем обратно и... Хотя здесь мы не развернёмся, придется сдавать задом.

Болконский скрипнул кожей руля. Я чувствовала его давящую злость всем телом.

– Я решил, что мы проведём какое-то время вместе, в моем доме.

– Ой, нет, Стас, у меня же работа, - я продолжала изображать роль деревенской дурочки.

– Работа значит, - набычился он, играя желваками на скулах, но больше ничего не сказал.

– Ну да.

– А как же "я твоя, Болконский"?

 Я широко улыбнулась, удерживая ворот разорванного платья. Да что с ним, черт возьми, такое? Разве он не должен радоваться, что я самоуничтожаюсь, не затрагивая его личную жизнь?

– Ой, ну, Стас, ну ты, как маленький, ей богу, ну в порыве страсти чего только не скажешь? Будто у тебя такого никогда не было?

Болконский так резко дёрнул машину с места, что она забуксовала, комья земли полетели в стекло.

– Оу, полегче, ковбой, я толкать машину не смогу. Потратила все силы.

Но толкать машину не пришлось, Стас вылетел на трассу и, вдарив по газам, поехал в противоположную сторону от ипподрома, туда, куда мы ехали изначально.

– Эй, Болконский, я же сказала, что мне надо вернуться на работу.

– Мы поедем ко мне! – железным тоном ответил миллиардер, не глядя на меня.

– Нет, - покачала я головой, скрестив руки на груди.
– Мне нужно возвращаться на работу.

И тут Стас психанул. Он так долбанул по рулю, что взвизгнул сигнал, а я даже вздрогнула, перепугавшись.