Охота на эмиссара

Обладателя обсидиановых рогов и чёрного кашемирового пальто видно не было. Я мельком взглянула на время на коммуникаторе. «18:35». Всё верно, в это время он не приезжал ещё ни разу…

«Что ж, Даня, пошли домой. Сегодня просмотр кино с Мистером Совершенство вживую отменяется — только фотографии и голограммы в инфосети. И не забудь ещё найти заказчиков до конца недели, тебе ещё сто кредитов надо где-то срочно заработать».

Глава 4. Трудоголик

Фабрис Робер

Сентябрь. Планета Цварг

Я пересматривал видео за видео, которые уже тщательно отлавливали и стирали из сети агенты аналитического отдела. Помимо цваргинь, были и другие женщины — эльтонийки, пиксиянки и даже люди… но реже. А Аппарат Управления в первую очередь интересовался, разумеется, цваргинями. Я же чем дольше занимался делом, тем сильнее чувствовал себя неопытным стажёром Системной Полиции, который не замечает очевидных подсказок и не может встать на след, нежели опытным эмиссаром высшего звена Службы Безопасности Планеты.

Гипотеза за гипотезой, ниточка за ниточкой я отметал варианты, где искать нелегальный космический бордель. В том, что это именно летающая станция, я не сомневался, но, пожалуй, это и была единственная более-менее подтверждённая догадка за всё время.

— Тук-тук, Фабрис, можно? — Роджер, не утруждая себя получением разрешения, нагло ввалился в мой кабинет. Я поставил видео на паузу. — Слушай, старина, я извиняюсь, что тогда в комнате просмотра улик повёл себя грубо, но ты же должен понимать, что такой кайф обломал мне и ребятам…

Я вздохнул, глядя на то, как коллега неуклюже переминается с ноги на ногу, да ещё и схватил электронное перо с моего стола и начал крутить его между пальцев. В воздухе разливались тонкие эмоции легкого беспокойства, нетерпения, но никак не стыда или вины.

— Роджер, давай ближе к делу. У меня масса работы. Что ты хочешь?

— Я хотел бы, чтобы ты замолвил за меня словечко перед начальством… — тут же не растерялся ушлый коллега, явно приготовив речь заранее. — Скоро квартальная сдача отчётов, а в конце года будет пересмотр зарплат и должностей. Я что-то засиделся в среднем звене и хотел бы…

— Нет.

— Что «нет»?

Он недоуменно посмотрел на меня, словно не знал значения этого слова.

— Нет, я не буду привирать и приукрашать твои заслуги. Если меня спросят о том, как ты работаешь, то я скажу правду.

— Ой, да старина-а-а, — протянул Роджер настолько слащаво, что даже если бы у меня отказали рога, я всё равно поморщился бы от количества сиропа в его голосе. — Я же не прошу врать. Просто ты не мог бы не указывать тот случай, когда застал нас в комнате за просмотром улик?..

— Нет. — Я снова отрицательно покачал головой и скрестил руки на груди. — Ты превысил полномочия. Руководство должно знать о таких вещах.

— Шварх, Робер, ты что, вообще железный?! — не выдержал коллега и вот теперь уже показал истинное лицо. — Если у тебя не стоит на баб, это не значит, что у других тоже! Совесть-то имей!

— Что?!

Мне показалось, что я ослышался. Кровь прилила к лицу, и даже дышать стало сложно.

— Что слышал! Все мы прекрасно понимаем, почему это дело с похищениями цваргинь выдали тебе!

— И почему же? — тихо спросил я, чувствуя, как злость отравой растекается по венам.

Да, я не мог продвинуться в этом деле, но получил его совершенно точно заслуженно и прикладывал все силы к тому, что распутать.

— Да потому, что у тебя на баб не стоит! Хотел бы я сказать, что у тебя стоит хоть на мужиков, но и это правдой не будет! Ты робот-маньяк, который работает круглыми сутками напролёт, но почему-то не понимает, что все вокруг — нормальные адекватные гуманоиды. Мы тоже хотим иногда расслабиться и выходные иметь по расписанию, а не раз в полугодие между делами! То, что ты — антисоциальная личность с повадками параноика, — не значит, что все вокруг такие!

— Вон. Из моего. Кабинета, — прорычал я, борясь с желанием врезать этому умственно отсталому кретину, не способному отделить работу от отдыха.

Пожалуй, больше, чем слова Роджера, возмущали лишь разливающиеся фонтаном кисловатые эмоции — злорадство, чувство торжества и собственной правоты.

— Что, правда глаза колет, да?! Да все понимали, что если поручить это дело нормальному мужику, то он, вместо того чтобы заниматься им, будет дрочить по двадцать часов в сутки, пока не сотрёт себе всё к шварховой матери! Ты единственный белоручка, которому женщины вообще по барабану! Когда ты последний раз жену-то трахал, а? Или это не очень удобно, когда ты большую часть времени в космосе кукуешь, а остальную в эмиссариате?

Я ощутил, как судорога прошлась по мышцам лица, так мне свело челюсть от напряжения.

— Роджер, выметайся из моего кабинета, тварь озабоченная! — повторил хрипло, сдерживая рвущуюся наружу ярость.

Цварг закатил глаза к потолку, а затем швырнул в меня моим же электронным пером. Разумеется, я поймал то в воздухе и на автомате достал из кармана платок, чтобы протереть гаджет от чужих жирных пальцев.

— Что и требовалось доказать! Параноик припадочный! Да какого шварха у тебя и жена чистокровная, и должность эмиссара высшего звена…

Роджер вышел, громко хлопнув дверью, а я откинулся на кресло, пытаясь унять ярость. Отчасти она клокотала ещё и из-за того, что тёмная половина меня шептала, что коллега прав. «Маньяк», «параноик», «долбаный психопат», «бесчувственный робот» — бессчётное количество раз я слышал эти слова в свой адрес… И всё равно цепляло. Нет и никогда не будет ничего более обидного, чем высказанное в лицо грубое оскорбление, с сутью которого ты внутренне согласен.

А что до секса… да, действительно, никогда не тянуло.

Мне всегда казалось глупым тратить время на женщин, бороться за их внимание при текущем печальном демографическом раскладе. Какой смысл ходить на свидания, ухаживать годами, тратить уйму времени, чтобы с девяностопроцентной вероятностью цваргиня тебя отвергла? Куда как рациональнее потратить силы и время, чтобы построить карьеру, сделать что-то полезное для общества. Бордели же я презирал принципиально. А секс? Да и без него отлично живётся, если занять всё время работой. Наверное, со мной действительно что-то не так, но эти видеоулики с проституцией ничуть не возбуждают.