Охота на 'Кидал'

– Да отвяжитесь вы! Все деньги заграбастал Асланов. Только писать я ничего не буду. Все равно вы его не достанете - он депутат!

– Он все придумал и организовал?

– Придумал - нет. У него мозгов бы на это не хватило. А организовал все действительно он. Он является учредителем магазинов, через которые производилась реализация товара. И рассчитывались магазины не со мной, а напрямую с ним.

– Какую роль в этом деле имела Марина?- неожиданно спросил Вязов.

– Такую, что она все это дело и выдумала. Все. Больше я вам ничего не скажу. Вы - ищейки, значит, и ищите сами. Маринкин папаша меня живой в гроб положит и крышку забьет, если узнает, что я вам проболталась.

Только я собрался, наконец, снова заняться накопившимися бумагами, как нарисовалась следователь Вера Феоктистовна.

– Игорь Владимирович, горю синим пламенем!- с порога сообщила она.

Вообще-то, по ее виду это было незаметно, но на всякий случай я спросил:

– Думаете - поджог?

– Кто поджог?- не врубилась она.

– Ну я хотел уточнить: горите в результате поджога или самовозгорания?

– Все шуточки шутите?- ответила она вопросом на вопрос и тут же добавила:- Знаете, а мне не смешно.

Я хотел сказать:"Не знаем", но раздумал, так как разговор мог затянуться и мы бы еще долго не добрались до сути дела.

А суть была в следующем: Вера Феоктистовна вела уголовное дело вела уголовное дело по моему кидале Мартюшеву, который обещал людям "золотую" жизнь в Магадане. По делу выходил срок и нужно было направлять его в суд. Перед самой отправкой Вера Феоктистовна хватилась, что не выполнила такое следственное действие, как наложение ареста на имущество обвиняемого. А поскольку выполнять его нужно было в Горнозаводске, она решила послать нас туда. От Веры Феоктистовны зависела судьба многих наших дел, поэтому я не стал даже брать у нее следственное поручение, а пошел просить у начальника машину. Договорившись с транспортом, вернулся в кабинет и спросил Вязова:

– Окажешь практическую помощь?

– Долг платежом красен. Когда едем?

– Сейчас.

Кинув в дипломат постановление, необходимые бланки, я начал одеваться.

Кидала Мартюшев проживал в Горнозаводске у сожительницы. Было ясно, что она заявит будто бы все ценное в доме приобретено ею и является ее полноправной собственностью. Но закон требовал, чтобы мы лично убедились в этом. Дорога в Горнозаводск была для нас уже знакомой, поэтому мы сказали Косте, нашему водителю, включить музыку погромче и чтобы толкнул, когда приедем, вдруг уснем. Спать в машинах при езде по нашим дорогам не очень-то удобно, поэтому получилось просто посидеть, закрыв глаза.

Сожительница Мартюшева, полноватая женщина с добрыми усталыми глазами, ничем не выразила своего неудовольствия. Ознакомившись с постановлением следователя, она провела нас в чистенькую небольшую комнатенку с тюлем на окне и геранью на подоконнике.

– Здесь он и живет. Смотрите.

На удивление оказалось - смотреть было на что. В комнате находились в ярких импортных упаковках сварочный аппарат и дорогие наборы инструментов для ремонта автомашин. Мы добросовестно записали все это добро в протокол и я спросил:

– Где Матвей хранит свои личные документы и вещи?

Хозяйка открыла дверцу шкафа, показала одну из полок.

– А вот.

Я порылся. Никаких сберкнижек и иностранной валюты не нашел, зато наткнулся на необычный портсигар, причем, было смутное ощущение, что где-то его уже видел.

– Откуда у Мартюшева этот портсигар?

– Друг с Магадана подарил. Матвей говорил, что он очень дорогой, что он на него две таких хаты, как моя, может купить.

– Золотой что ли?

– А бог его знает.

– Виталий Иванович, внесите в протокол, что портсигар из желтого металла с таким-то изображением изъят для проведения исследования.

– Матвей расстроится, что вы его забрали,- заметила хозяйка.

– Мы его не забрали, а изъяли для исследования. Решать забирать или нет будет суд.

– А когда суд?

– Вероятно, месяца через два.

– Ох, батюшки-светы, лишь бы не посадили,- тяжело вздохнула женщина.

Обнадеживать ее иллюзиями при наличии у ее сожителя богатой судимостями биографии не хотелось, мы воздержались от комментариев и попросили пригласить кого-нибудь из соседей - подписать протокол.

– Ты помнишь у кого мы такой портсигар видели?- уже в машине спросил Вязов.

– Помню, что видели, а у кого - нет.

– У участкового, который нас в автомастерскую сопровождал.

– Точно. Давай сейчас заскочим по пути в ЭКУ, проверим действительно ли эта штука такая дорогая.

В ЭКУ провели спектральный анализ и сказали, что портсигар из золота, но для определения пробы и получения официального заключения порекомендовали обратиться в Пробирный надзор.

Я взял у Веры Феоктистовны разрешение на встречу с Мартюшевым и предупредил Вязова:

– Если меня будут спрашивать, я поехал в СИЗО. Буду часа через три.

– Возьми меня с собой,- попросил он.

– Поехали. Вдвоем веселее.

По дороге заскочили в киоск и купили Матвею его любимого "Беломора".

Было заметно, что в изоляторе Мартюшев чувствует себя, как дома. Вальяжно, с ленцой он уселся на прикрученную к полу табуретку и спросил:

– Чо вызвали?

– Так, поговорить за жизнь. Следствие по твоему делу почти закончено. Следователь "201"-ю готовит. Проводить теперь дополнительные допросы нам без надобности. Поэтому просто поговорим, без записи. Закуривай для начала.

Я достал и положил на стол портсигар, наполненный "Беломором".

При виде его, Мартюшев помрачнел лицом, потом аккуратно взял свою вещь, повертел в руках, осмотрел, открыв крышку, достал папироску и молча положил портсигар обратно.

– Узнал свое добро? Откуда он у тебя?

– Кореш подарил.

– Кто такой?

– Он вам все равно сейчас ничего не скажет. Убили его недавно. Расстреляли в машине из автоматов.

– Это на трассе, недалеко от Горнозаводска?

– Ага.

– Так значит, говоришь, он их всего два сделал?- встрял в разговор Вязов.- А если я скажу, что видел точно такой же кое у кого, когда мы приезжали за тобой в Горнозаводск.

– На понт берешь, начальник. Я не фраер,- нахмурился Матвей.

– Что мне перекреститься, зуб дать, что не вру, или просто честного слова хватит? Да вот и Игорь Владимирович подтвердит, мы с ним вместе видели.

В голове Мартюшева происходил сложный мыслительный процесс. В наших тоже. К одному и тому же заключению мы пришли почти одновременно. Человек, у которого находился второй портсигар, был причастен к расстрелу магаданцев.