Охота на ламию

***

То, как я переоделась и дошла до своей комнаты почти не отпечаталось в памяти. Мне не терпелось поделиться с Фарф всем, что произошло в последние часы, но её не было дома. Кровать подруги осталась нетронутой, как и все её вещи, я ещё раз окинула тоскливым взглядом скромное убранство нашей спальни и, вздохнув, прилегла отдохнуть.

Конечно, не время спать, надо идти на занятия, но сейчас у меня не было ни желания, ни сил даже шевелиться. Успеется! В конце концов, я ещё ни разу не прогуливала, если не считать того случая, когда мы с Фарф сбежали с Истории Дольнего мира, чтобы полакомиться медовыми пряниками в липовой аллее.

Тогда она ещё была безопасным местом, а ламии не отдавали дар в обмен на пустые обещания. Что же всё-таки происходит? Вопрос очень важен, но одной мне не под силу найти на него ответ, как я ни старалась. Мои ожидания и высокое мнение о себе разбились о первый камень действительности.

Некстати и совершенно невпопад вспомнился взгляд Дракона, когда дознаватель глумился надо мной. Он встал между нами, хотя был не обязан этого делать. Наши взгляды встретились в тот момент, когда я потеряла облик ламии, и мне почудилось если не уважение, то благодарность. Чушь!

Драконы и ламии не были врагами, но и соратниками тоже. Он не хуже меня понял, что я пустышка. Слабачка! Оказывается, быть заучкой и трудолюбивой задницей недостаточно, нужны ещё способности, чёрт бы их побрал!

В итоге я заснула, забылась крепким сном, а когда очнулась, поняла, что наступил вечер. Чёрт, я проспала все сегодняшние занятия! Ну и попадёт мне от декана! Мало того, что обратилась на глазах у тех, кому видеть такое ни к чему, так ещё и это!

Я повернулась на бок, до боли закусив руку, чтобы не заорать. До слёз обидно! Всё зря: и моя услужливость, и высокие баллы, и все старания! Эх, Фарф, ну где же ты, когда я так нуждаюсь в твоей поддержке и отзывчивом участии!

И тут, словно в ответ на мои стенания, я увидела её. Чёрный зверь стоял у кровати, тараща на меня бирюзовые глаза, а кончик его хвоста подрагивал так же, как в тот раз, в зале на занятии по Анимагии.

Я зажмурилась, думая, что сейчас видение исчезнет, и станет не так страшно, но, решившись взглянуть, убедилась, что ошиблась. Пантера продолжала стоять и таращиться на меня, будто это я была лишней в спальне, а не она.

— Как тебя зовут? — прошептала я, приподнимаясь на локте.

— Анигер, — незамедлительно возник ответ в голове.

Я встала и сделала шаг к зверю, пантера осталась стоять, где была, лишь подняла голову, чтобы не терять зрительный контакт.

— Можно мне погладить тебя? — спросила я, сделав ещё один шаг навстречу.

И в следующее мгновение в дверь постучали. Я перевела взгляд выше и, когда снова посмотрела на пантеру, заметила, как в воздухе стремительно тает чёрный след.

— Кто там? — спросила я спустя мгновение, когда пришла в себя

— Вила Лесникова, — послышался незнакомый басистый голос. — Вас просят немедленно пройти в лазарет.

Кинув взгляд в зеркало и пригладив непослушные пряди, я приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы можно было увидеть, кто за ней стоит.

Это был незнакомый лакей в ливрее, на которой нашивкой было обозначено, кому он служит. Ох, этот принадлежал к свите ректора! Мужчина был так высок, что мне пришлось поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Это, наверное, ошибка. Я только что вернулась оттуда. Через полчаса у меня занятие по Магии Проклятий.

Я хотела казаться спокойной, но по ледяному взгляду слуги понимала, что он не перепутал двери. Келисия хотела видеть именно меня! Но зачем? Там же ещё находится тело Есении?

— Следуйте за мной, вила, — ответил слуга и, повернувшись широкой спиной, всем видом показал, что намерен подождать, пока я приведу себя в порядок.

— Хорошо, — пролепетала я и закрыла дверь.

Должно быть, ректор прознала о моём внезапном превращении на глазах у дознавателя, и сейчас меня ожидает прилюдная взбучка. Что ж, заслужила! И как это получилось, ума не приложу, я ведь всегда умела контролировать процесс обращения! За три года ни одного прокола, и тут вот оно!

Я вышла из комнаты, затворив её магическим замком. Ладно, завтра расскажу Фарф обо всём, и мы вместе посмеёмся над моей неуклюжестью. Не выгонят же меня, в конце концов!

Такие мысли крутились в голове, пока я, не отставая от слуги, но всё же ступая на некотором отдалении, шла знакомой дорогой обратно в место скорби.

— Вас ожидают, — слуга обернулся ко мне и раскрыл дверь лазарета. Бесстрашно, с лёгким сердцем я ступила за порог, но, увидев компанию, что собралась в царстве гранды Тулии, растерялась. Здесь явно что-то произошло после моего ухода, и это что-то не имело никакого отношения к моим мелким проступкам.

Сердце сильно стукнуло и замерло, пропустив пару тактов. Глаза всех присутствующих обратились ко мне.

Глава 13

В лазарете, кроме тех, с кем я имела честь работать сегодня днём, находились ещё двое: Персилия и Келисия.

Первой, на кого я посмотрела, была ректор. Келисия, одетая во всё красное, выглядела как обычно впечатляюще и казалась не главой Кломмхольма, а прекрасной куртизанкой, которую позвали на собрание благородных господ и серьёзных дам с целью скрасить их досуг беседой.

Однако присмотревшись, нетрудно было сделать вывод, что внешняя яркая красота главной гарпии гармонировала с хищным взглядом, не оставляя сомнений, что эта птица не собирается никому уступать центральное место на ветке.

— Доброго вечера, гранды! — сделав книксен, сказала я и посмотрела на присутствующих.

Гранд Гумонд тоже был среди них. Дракон стоял возле окна и угрюмо смотрел в сторону, скрестив руки на груди. Мне хотелось подойти именно к нему и спросить, что же такого случилось с момента моего ухода, но по понятным причинам это не представлялось возможным.

— Разрешите мне, очаровательная гранда, — протиснулся вперёд дознаватель. Он улыбнулся мне как давней знакомой и, дождавшись жеста ректора, подошёл ближе. — Никак не получается у нас с вами расстаться, вила. Возможно, это и к лучшему.

Я закусила нижнюю губу в ожидании разъяснений. Хотелось бы спросить самой, да только не положено.

— Дайте мне руку! — повелительно сказал Дазромак и, не дожидаясь моей реакции, сам взял мою ладонь в свою. Его пальцы были сухими и шершавыми, как наждачная бумага. Прикосновение казалось до жути омерзительным, будто по стеклу лязгают металлической пластиной, но я вытерпела и это.

Остальные молча смотрели на нас, не мешая дознавателю, лишь декан поторопила Волкодлака:

— Ради всех Богов, можно не превращать хотя бы это в спектакль?