Охота на ламию

Предсказание Хадриана ли тому виной или отсутствие необходимой мне по роду деятельности чужой крови, но в груди проснулась другая жажда, о которой не раз говорила Фарф. Она сжигает каждую ламию изнутри, заставляя отдаваться не самому лучшему в точки зрения человека партнёру.

— Вечером я не могла заснуть, а потом не получалось проснуться, — опустив глаза, произнесла я, чувствуя, как щёки пылают румянцем. Надо было срочно обрести душевное равновесие, и я начала думать о Фарф.

Каково это, лишиться Дара, потерять саму себя и остаться безропотной куклой? Хорошо, если Фарф ничего не осознаёт.

— О чём вы хотели поговорить, гранд? — спросила я наконец, ощущая ещё большую неловкость от его пристального взгляда и затянувшейся паузы.

— Так не годится, Регина. Раз уж ты оказалась втянутой в эту историю, тебе придётся стать сильнее, чем есть. Сильнее, чем ты была в миг Принятия Дара.

— Как же этого добиться? — тихо спросила я.

Услышать ответ было страшно, но я хотела его знать. Раскрытие Дара происходило на первом курсе, в средине осени, на поле, находящемся за липовыми аллеями. Каждое волшебное существо в нужный момент слушало свой внутренний голос, говоривший что и как надо делать, и происходило первое обращение. Оно было слегка болезненным, девушки выглядели неуклюжими червяками, а не красивыми жрицами со змеиными хвостами, но в целом все справлялись.

Потому как если ты получила приглашение в этот мир, обычно его доставляли грифоны и иные Древние, то уже обладала скрытыми силами. И как же, ваше драконьшество, прикажете мне стать сильнее, чем я есть?! Впрочем, мысленно задав вопрос, ответ я угадала раньше, чем Гумонд его произнёс:

— Известно как, вам придётся расстаться со своей девственностью. А так как теперь мы трое связаны зеркальным ритуалом, то выбирать мужчину надо из нас двоих. И делайте это быстро, потому что пока мы ещё топчемся на месте.

Ох, конечно, Дракон прав. Все знают, что лишившись последней незрелой особенности, как здесь называли девственность, ламия раскрывается. Без этого она похожа на бутон, по которому трудно определить красоту и аромат будущего цветка.

Видимо, от судьбы не убежишь. Хадриан предрекал мне потерю девственности, значит, так тому и быть. Речь идёт о не только о Фарф, убийства будут продолжаться. С чего бы преступникам, оставшимся неизвестными, останавливаться?

Но я предприняла последнюю попытку избежать неизбежного:

— А если это не поможет?

Гумонд отошёл к столу, на котором стояли пробирки и спиртовки.

— Значит, мы проиграем, — ответил он, глядя в сторону окна. — Но уверен, что шансы вычислить этих у нас неплохие.

— По крайней мере, их двое. Волкодлак и Маг. Я видела двойной контур обоих, но истинные их лица размыты. Я не смогу опознать.

— Поэтому и надо усилить твои способности.

Теперь Дракон смотрел на меня пристально, ожидая ответа.

— Ты можешь отказаться, — добавил он, видя мои колебания. — Никто не осудит.

— Не могу, — покачала я головой. — И не хочу. Пусть это будете вы.

Представить, что до меня дотронется дознаватель, от прикосновения которого выворачивало, было сложно. И потом, если верить предсказанием полевика, после одного раза мы с моим мужчиной будем связаны надолго. Не знаю, что это означает, но лучше не рисковать.

— Хорошо, встретимся вечером, — кивнул Гумонд, и меня охватила слабость. — Я вас найду.

Глава 16

Весь день я старалась не думать о том, что случится вечером. Занятия были расписаны так плотно, что у меня не было времени даже выйти за ворота, чтобы посоветоваться с Хадрианом.

На занятии по Магии крови я была особенно усердна, чем даже заслужила похвалу преподавательницы гранды Рады Деви.

— Ты делаешь большие успехи, Регина, — произнесла она особенно громко, чтобы остальные слышали. Гранда подошла и погладила меня по плечу. — Не многие из выпускниц могут так быстро определить по свежей крови, как умер тот, в чьих жилах она недавно текла. Я слышала, ты задействована в расследовании гранда дознавателя из столицы.

— Вы меня осуждаете? — спросила я, не поднимая глаз. — Считаете, что я лезу не в своё дело?

Возникла пауза, но когда я решилась поднять глаза на гранду Дэви, увидела, что она улыбается.

— Нет. Это большая честь, но и огромная ноша. Я лишь желаю, чтобы она оказалась тебе по силам. Не бойся просить помощи, если она будет необходима. Мы все ламии, на этом факультете преподавательницы тебе не откажут.

Я поблагодарила за поддержку, и занятие возобновилось. В чём-то гранда Дэви была права, после участия в зеркальном ритуале гранда Гумонда я чувствовала, что мои силы возросли, также понимала я и то, насколько их недостаточно для успешного противостояния преступникам.

Я не понимала, в чём оно будет выражаться дальше, и даже не могла предугадать, выстою ли, или мною легко пожертвуют, если будет необходимость, но готовилась к любому исходу. Фарф всё ещё моя подруга, и я планировала узнать у Хадриана, есть ли в этом мире средство помочь ей, но угадывала ответ. Нет такого средства в Дольнем мире.

Перед занятием по Анимагии у меня был часовой перерыв, и если бы всем ламиям не приказали собраться у аудиовизуального экрана, я решилась бы и сбежала в Дуболапку. Интересно, что за новость ожидает нас?

У Доски объявлений факультета было не протолкнуться. Благодаря острому зрению я увидела первые строчки и вначале не поверила своим глазам. Нет, этого просто не может быть!

— Неужели Приветственный бал всё же состоится? — ахнула рядом Ума.

После того как с Фарф приключилось несчастье, бывшая ундина и я сблизились и начали больше бывать вместе. Не то чтобы стали подругами, но мне был по нраву её спокойный характер, Ума никогда не лезла в душу и не стремилась узнать ничего о расследовании. Она говорила, что ей спокойнее быть рядом со мной, мол, это какая-никакая, но гарантия того, что и с ней не случится дурного.

— Как же ректор решилась на это? — неслось со всех сторон.

— А это безопасно?

— Наверняка будут приняты все меры.

— Здесь же дознаватель, и мы будем в Бальном зале. Неужели преступники явятся туда?

— А по мне, так девицы сами виноваты, — громко произнесла пигалица со второго курса. Она стояла ближе всех к экрану и строила из себя всезнающую и умудрённую опытом ламию. — Никто не просил их выходить за ворота! Завели кавалеров и думали, что на них женятся! Как бы не так! Глупость должна быть наказуема!