Охота на оборотня

— Хорошие имена, простые, да сильные! — одобрил гном. — А вот сталь — не простая. Был у меня меч один, старый-престарый, здоровенный! С Рудного Мыса привёз, от отца памятка осталась. Сколько столетий ему было — неведомо, может, им ещё против скадарцев кто рубился. А отец мне наказ дал такой, мол, не продавай никому, пока тебе не скажут. Пытался я, пытался, прости, папа… да прятался он. Я только кому показать хочу — глядь, и нету. Уходит купец — да вот же лежит, посмеивается. А как Хозяин пришёл, так сразу ясно стало, для кого он предназначен был. В сабли решил перековать, тебе они по сердцу. А волшебство — оно и есть волшебство, что меч, что сабли, что зубочистка…

Вилль слушал, и его улыбка становилась всё шире. Видение грозной Зубочистки-Убийцы-Мух в колпачке стало последней каплей, и эльф захохотал так, что едва не навернулся со стола. Дожили! Фамильное кольцо носит человечка-оборотень, а именные Тай-Кхаэ'лисс выковал гном по просьбе бога Гельфера… Что дальше, Пресветлая? Недоумевающий Симеон в тревоге посмотрел на кузнеца — хозяин сошёл с ума?

— Голову ты мне не принёс, так что ножны старые возьмёшь, подправил я их, — добродушно проворчал Сидор. — Чай, не Император я — товаром разбрасываться… Эээ… Тебя Леська-то, часом, не цопнула?

Глава 5

Вилль не мог расстаться с клинками полночи: устроив сабли на коленях, разговаривал с ними и тихо радовался, слушая лаконичные ответы Льда и ехидные замечания Пламени. Свои собственные, заслужил! Второй шаг к совершеннолетию сделан, осталось дождаться Тай-Линн, и тогда Арвиэль Винтерфелл может с гордостью назвать себя полноценным аватаром, мужчиной и защитником.

— Ты, хозяин, попробуй ими в печке пошурудить! — шутливо предложил Симка.

Добрый ласковый хозяин в ответ на это запустил в кота сапогом. Домовой опасался, что эльф возьмёт с собой клинки и в постель вместо него, верного Симеона, но, по счастью, напрасно. Чёрный кот занял своё законное место на груди хозяина, сабли устроились на ночлег под подушкой.

Утро выдалось смешанным — не пасмурно и не ясно. Солнце то показывалось, то пряталось за набегающие тучки, и словно лукаво подмигивало — сам решай! И Вилль решил. Он стряхнул пирующую моль с воротника старой куртки, сунул сабли в ножны и пошёл к стене.

Северингский лес — родина дубов в три обхвата и высоченных корабельных сосен, деликатно уступающих редкие прогалины кустарнику да худеньким северным берёзкам. Мир за стеной — вотчина Тиэлле. Вилль знавал её голопузым звонким щенком с тонким, вечно дрожащим хвостиком и клыкастой улыбкой до ушей. Четыре года спустя Белый Волк дал заматеревшей волчице заслуженное имя, и она стала Матерью Стаи. Быстрая… Неподкупная преданность, помноженная на звериную силу и ярость.

Вилль надеялся отыскать в лесу подтверждение догадки, и сейчас он с удвоенным энтузиазмом размышлял о беспричинно исчезнувших псах. С удвоенным, потому что это было проблемой первой важности, и, к тому же, едва в память вторгались голубые глаза и насмешливая полуулыбка, как начинала ныть рана. Швы цеплялись за разболтавшийся ночью бинт, и причитания искалеченного плеча отдавались в висках нудным звоном.

Солнце в очередной раз выбралось из укрытия и осветило идущую навстречу пару. Маленькая Радда едва доставала Зосию до пояса, и мужчина двигался медленным, несколько судорожным шагом, словно внезапно охромел на обе ноги. Почуяв охотника, плечо эльфа-оборотня отчаянно завыло, а Вилль разозлился.

Девочка, выпустив руку Зосия, подобрала юбку до колен и вприпрыжку поскакала к эльфу, весело горланя на ходу:

— Дядя Ви-и-илль, я лошадью править научила-а-ась! — подбежав вплотную, красуясь, притопнула новенькими мягкими сапогами. — А мы в подлеске волка нашли дохлого. Здоро-овый аки медведь! Шубка мне будет, как у мамы!

Вилль молча улыбнулся девочке и перевёл мигом потемневшие глаза на охотника.

— Да не в капкане нашли! Глотку ему подрал кто-то и совсем недавно. Ещё вороньё поклевать не успело. А вас с почином, господин капитан! — Зосий метнул на его плечо красноречивый взгляд, в котором читалось: «Чего ж, не сдох, щенок? Ай, не уважил…»

Эльф вернул ему улыбку, сочащуюся изысканным ядом тропической гидры.

— Благодарю, господин охотник! Вы бы капканы-то свои прибрали, а то, не ровен час, столичники приедут да птичек лесных послушать захотят. Они ж, маги, во гневе огнешарами стрелять шибко любят!

И мужчины, сохраняя лучезарные мины при хмурой погоде, засим распрощались.

Вилль собирался выйти через ворота, как всякий уважающий себя культурный горожанин, но одно только действие Риерта больно ужалило негодованием и беспомощной обидой. Квартерон, расслабленно сидевший на чурбаке нога на ногу, выудил из кармана флягу и с удовольствием отхлебнул, а затем перебросил «сугревающее зелье» напарнику Климу. Капитана, стоявшего в пятидесяти шагах под прикрытием пушисто-белой вишни они не заметили. Эльф развернулся и пошёл восвояси. Жизнь городка воистину вернулась на круги своя. Словно не появились среди сосен три новых холмика, будто не скулил от страха запертый в собственной комнате маленький оборотень. Бриенна не сошла с ума, всё в порядке.

Аватар шикнул на полусонных ворон, дремавших за эртановой пивоварней, и достал с поленницы брёвнышко поувесистей. Прислонил к стене и — оп! с разбегу взял неприступную для остальных горожан оскаленную вертикаль. Подтянувшись на руках, легко перекинул через колья гибкое тело. Даже Алесса не додумалась до такого простого способа, а ведь смогла бы… Попытки с …цатой.

В лесу юноша понял, что ему стало легче. Не дымный угар и запахи домашней скотины заполнили лёгкие, но ароматы хвои и свежего снега. Да и боль поутихла, лишь изредка лениво тыкала затупленной спицей в лопатку — просто, чтобы не забывал. Он оглянулся: зашёл ещё совсем недалеко, за чёрной паутиной обнажённого кустарника виднеются стена и дорога. Вилль перешёл на лёгкий бег, на ходу уклоняясь от летевших в лицо веток, и снег под ногами почти не приминался.

— Кра!!! — потревоженная ворона тяжело снялась с еловой ветки.

«Здесь», — решил аватар. Он сделал ещё несколько шагов вперёд, а потом прижал к губам ладони и завыл. Прислушался и завыл снова.

— А-ооуу! — донёсся отзыв.

«Идёт», — понял Вилль. Меж деревьев мелькнула жемчужно-серая тень, и перед аватаром предстала Мать Стаи. Она остановилась в нескольких шагах от Владыки и преданно склонила голову.

— Ты звал, Владыка. Я пришла.

— Ты — хозяйка Стаи, Тиэлле! — традиционно начал приветствие Вилль.

— Нет, ты — хозяин Стаи, Владыка, — не поднимая головы, отвечала умница волчица.

— Ты быстра, словно ветер, Тиэлле!

— Но мне не обогнать Ветер Севера.

Теперь, когда формальности соблюдены, можно разговаривать более привычно. Если бы кто-то увидел их со стороны, то немало изумился, наблюдая, как эльф с капитанским значком на груди рычит, поскуливает и стрижёт ушами не хуже заправского скакуна.

— Скажи, Тиэлле, ты голодна? — участливо спросил аватар. Они, не спеша, шли по ельнику — эльф-оборотень знал, что Быстрая не любит стоять на месте.

— Злая зима, жадная, — вздохнула волчица, — Лес не посылал нам пищи с последней Ночи Зова.

— Это были Человечьи Хвосты, Тиэлле?

— Владыка знает всё о своей Стае! — благоговейно поклонилась волчица. — Да, Владыка, Хвосты. Хвост для Тиэлле, Хвост для Отца Стаи и Хвост для Сына Стаи. Много, но невкусно — жёстко. Мало крови, очень мало! Мы поделились со Стаей. Те, кто предан Владыке, не должны голодать.

Умница Тиэлле поступила согласно законам Леса и сумела обойти запрет Владыки есть то, что пахнет Двуногими. Белый Волк не разрешал убивать живое мясо, но о падали не было и слова. Даже если брюхо волчицы прилипло бы к хребту и рёбра начали выпирать сквозь редеющую шубу, она не стала бы пожирать тухлую мертвечину и не позволила делать это другим членам Стаи. Значит, трупы притащили в лес не позже, чем на следующий день после ритуала, а снег и мороз послужили наподобие природного ледника. Вот и всё, что смог выяснить аватар, но и этих знаний хватило, чтобы он горько усмехнулся и в очередной раз помянул мать шушеля.