Охотница за демонами

– Подбросить тебя домой?
– спросил Люц.

Скептически оглядев плотный поток машин, полный раздраженных водителей, я быстро поняла, что доберусь на метро раза в два, три быстрее, поэтому отрицательно покачала головой и вежливо отказалась.

– Тогда, держи меня в курсе, ребенок, и не попадай в переделки хотя бы один вечер.
– Люц потрепал меня по голове, взлохматив волосы, как будто мне было восемь и направился в сторону машины.

– Увидимся завтра, на работе!
– крикнула я его удаляющейся спине.

Домой я добралась быстро, по дороге зачем-то зашла в магазин и захватила шоколадный торт. Судя по тому, что я видела, джин был сладкоежкой. Настроение улучшалось с каждой секундой, как все-таки хочется его увидеть!

Я почти пела, когда подходила к подъезду, но вид машины Рафаэля быстро меня остудил. Что он тут забыл? Ангелок стоял, прислонившись к капоту, задумчиво смотрел на серое небо, его голубые глаза отражали эту стальную тяжесть, в них плескалась сила. Как только он увидел меня, его лицо приняло щенячье счастливое выражение, он побежал мне на встречу и обнял. Хороший малый, переживал. Вот только он примял мой торт.

– Лина! Как ты? С тобой все в порядке?

Он ощупывал меня, будто не был уверен в том, что я жива-здорова. В принципе, его можно было понять. Вчера меня на его глазах джин практически вытащил в окно.

– Все хорошо, Раф!
– я мягко выпуталась из его объятий, - Разве ты не получил мою смс?

– Конечно получил, - он выглядел раздосадованным - И Люц с Инной говорили не беспокоиться, но Лина, - он снова схватил меня за руки - тебя вчера унесло в сфере из песка! В. Сфере. Из. Песка. Ты понимаешь, что любой нормальный человек бы забеспокоился!

Хороший парень, этот ангелок. Не хочется его обижать, но и сказать правду я ему не могу. " Понимаешь, мы тут с ангелом смерти и моим недавно объявившемся супругом собираемся отмудохать пару ангелов, что бы они апокалипсис локального характера не устроили".

– Пойдем, выпьем чаю. Только ты должен будешь уйти до заката.

Он кивнул, не совсем понимая меня, и верным псом пошел следом. Дверь открылась после третьего поворота ключа, Кат так не закрывает никогда, я тоже... Есть только один человек, у которого тоже есть ключи и который так закрывает двери, опасаясь, что его драгоценную дочурку кто-нибудь украдет.

– Етить, - только успела прошептать я, прежде чем открыть дверь. По другую сторону стоял мой папа, недовольно скрестив руки на мускулистой груди. Мой папан - бывший тяжелоатлет, огромное мускулистое чудовище. Вся папкина любовь, как правило, изливается на мою младшую сестренку, однако, изредка она ревущей лавиной обрушивается на меня. А любви в батяне немерено. Обычно обострение у папы случается раз в месяц в два. Он вспоминает, что я занимаюсь всякой "чертовщиной", и пытается наставить меня на путь истинный. Лысый как яичко, некогда блондин, папан суровее сдвинул белесые брови, увидев за моей спиной Рафаэля.

– Привет пап.
– "Я в жопе, я в жопе, я в жопе".

– Александр Андреевич Туманов - протянул он вперед руку, игнорируя мою скромную персону. Раф, который не уступал отцу в росте, но не догонял по ширине плечей тоже протянул руку в ответ:

– Рафаэль.

– Па, я же просила звонить, когда ты собираешься приехать, - приговаривала я, протискиваясь с Рафом в коридор, папан потеснился, и мы влезли.

Черт, ну почему уровень дерьма не может быть рамазан по моей жизни равномерно, нееет, оно должно лежать одной большой кучкой. Вот как мне их теперь двоих вытолкать до прибытия Файралаха...

– А ты отвечаешь на мои звонки?
– папан нахмурился.

Туше.

– Мы зашли по-быстрому попить чаю и Рафаэль пойдет.

– А вы вдвоем...
– папа уже рисовал в своем воображении фасон моего свадебного платья. Обычно этой идеей озабочены матери, но в моей семье именно отец мечтал побыстрее выдать дочерей замуж, претила ему мысль о сильных независимых женщинах. Хотя это и не мешало ему находиться под каблуком у жены, мама же занималась бизнесом и редко интересовалась моей судьбой.

– Мы коллеги - быстро поправила я его, до того как папины глаза подернулись мечтательной дымкой.

– Мы с Линой работали над одним делом, но видимо сотрудничество заканчивается - Рафаэль выбрал стратегию поведения, "я такой хороший парень". От него прямо таки исходили волны спокойствия, так что мой отец до этого натянутый как струна, заметно расслабился.

Чашки мыл Велыч, они буквально хрустели от чистоты. Зеленый чай заварился быстро, я села напротив Рафаэля, отец устроился около окна, он внимательно наблюдал за нами.

– А над каким делом вы работали?

– Да всякая магическая чушь - обмолвилась я, нарезая торт. Уровень привлекательности Рафаэля в качестве будущего зятя для папы упал, он хотел, что б я была с кем-нибудь нормальным.

– Ну, как чушь… - Ангелок засунул в рот кусок торта.
– Заказ изначально шел от мэрии Москвы, потом по важности выше уровнем поднялся, - он бросил быстрый взгляд на потолок - Ведь мы убийцу ловили. – Слово «убийца» он произнес с нажимом, опасался, что я примкну к темной стороне. Зря опасался, я с нее и не уходила.

– А я думал, ты только с бубном скачешь, да демонов призываешь. – Неоднозначно отозвался папа о моей профессии, он был верующим православным христианином, который яростно крестился около каждого храма, конечно, рождение такого чуда, как я – немного подорвало его веру в себя. Он долго убеждал себя, что у меня не демонизм, раз врачи не могли поставить точный диагноз, а потом, после того, как я призвала первого демона от нечего делать в старших классах, утешал себя тем, что я здорова физически. Отец не стал есть торт, он не любил сладкое, сжимал в здоровенных ручищах чашку, смотрящуюся комично маленькой на его фоне.

– А вы знаете, что ваша дочь - лучший практик Москвы? Она может кого угодно из ада вытащить. Про нее даже отдельная лекция на чтениях в православном университете есть.

Я про такую славу не знала. Живешь, никого не трогаешь, а тут бам - оказывается знаменитость. Солнце почти скрылось, надеюсь, джин задержится. Я мечтательно уставилась в окно, перестав следить за нитью разговора папы и Рафаэля.

Хотелось просто уснуть, а проснуться тогда, когда бы все проблемы куда-нибудь делись. Внутри расползалось блаженное тепло и нега.