Охотница за демонами

Ветер, вдруг задувший со всей силой, словно подтверждал правдивость моих слов. В воздухе запахло дождем и скорой смертью, - отвратительное сочетание запахов.

Люц произнес «Удачи», не обращаясь ни к кому конкретно и ко всем сразу, и пошел в сторону набережной. Он будет создавать отталкивающие чары, чтобы любопытные прохожие случайно не оказались вблизи готовящегося месива. Вел буркнул: «Быстрее»

– Приготовьтесь, господа, ибо мы зайдем через парадный вход. Самаэль, пользуясь хрупким телом Изабелл, понесся впереди нашей компании, Файр не отставал, я плелась сзади за мужчинами. Сил я в себе чувствовала немерено, того и гляди запылаю как мой супруг. Душа жаждала мести, это желание было столь древним, что оно выжигало меня изнутри.

Дверь в четыре метра высотой, столь любовно выстроенную более двухсот лет назад, неоднократно реставрируемую Файр вынес плечом. Нашим глазам предстала удивительная и жуткая картина.

Двенадцать почтенных старцев (и не очень почтенных, и не очень старцев) стояли полукругом, читая нечто на арамейском. Они не видели никого и ничего вокруг себя, пребывая в состоянии транса, не вздрогнули даже, когда мы с таким шумом вошли внутрь. Вокруг стояли дети и пели высокими чистыми голосами. Все они были в экзальтированном восторге, одетые в белые с золотым одежды. Среди них было много ангелят, они смотрели неестественно яркими голубыми глазами, не испуганно, но фанатично. Девочек среди них я не видела. За всей этой процессией наблюдал лысоватый мужчина, у которого я выхватила копье. Он держал в руках нечто подобное ему.

– Не останавливайтесь, читайте!
– заголосил он, когда наше появление на секунду прервало пение. Все мужчины, снова принялись петь. Я не видела в них никаких эмоций, они все словно подчинялись воле этого колдуна. Кто же он такой, черт возьми?

В кругу, распластавшись на деревянном кресте, лежал Рафаэль.

Вот уж придурок... Я закричала ему:

– Они тебя убьют!
– Но он никак не отреагировал, его глаза были подернуты дымкой. Руки и ноги мужчины были привязаны к кресту, из них сочилась кровь. Едва я осознала это, ярость, захлестнувшая меня, вылилась наружу опалив все вокруг.

Над Рафаэлем открылся портал. Как те, что я открываю для демонов, только сверху, прямо в воздухе. Портал был прекрасен, словно божественная длань решила явить в мире свое присутствие.

Из него начали выходить ангелы. Рослые, красивые создания, с белыми крыльями за мощными спинами. Дети затаили дыхание от восторга, черт, да я кажется, тоже. Важна не их красота, сказала я себе, а то, что это Ангелы – воины: они покрыты броней, на их лицах выражение холодной отстраненности, они пришли сюда убивать... Маршем, быстро они заполнили площадь вокруг Рафаэля. Всего их вышло 12.

Не успели они материализоваться, как Файр набросился на них с саблями. Две удивленные головы, с точеными бровями отделились от туловищ и, не успев упасть на землю, - растаяли в воздухе. Я быстро делала выводы. Пока Рафаэль жив - ангелы не могут полностью материализоваться. Самаэль также понял это и закричал мне:

– Не дай убить парня!

Я побежала к Рафаэлю и стала рвать когтями веревки на его ногах. На них были ритуальные обильно кровоточащие порезы, но гвоздями парня прибить не догадались. Старики не прерывали чтение.

Едва ослабив путы, я стала бросаться на них, рвать когтями белые одежды, на которых расцветали алые пятна крови. Они вовсе не реагировали, а сильнее бить было нельзя. Мой внутренний зверь торжествовал, ангелы с фресок на стенах смотрели осуждающе и печально. Застонав, Рафаэль сорвался с креста. Я дала ему несколько оплеух, мутные глаза раскрылись, но он никак не мог прийти в себя. Поющие были в глубоком трансе, я почувствовала безнадежность своих попыток заставить их реагировать на себя.

Колдун, понимая, что ритуалу грозит срыв, спешно воскликнул:

– Воины Христовы, кто готов отдать свою жизнь за Бога нашего? – Он держал в руках копье Лонгина, которое не успел вонзить в Рафаэля. Десятки детских ручек взлетели вверх. Ну уж нет! Детей в жертву я приносить не позволю...

Клыки еще сильнее удлинились во рту, я бросилась на колдуна со скоростью, которой сама от себя не ожидала. Он ударил меня в живот кулаком, заставив согнуться пополам. Я извернулась и полоснула его когтями по глазам. Промахнулась, но на его щеке осталось несколько глубоких царапин.

Нужно было выхватить копье! Если я успею его сжечь, то весь ритуал сорвется. Сзади меня обхватили детские ручки, мальчик с глазами как у Рафаэля вцепился в меня, для него я была страшным чудовищем, которое пришло, чтобы убить доброго дядю волшебника. Воспользовавшись моментом моего замешательства, колдун схватил мальчика. Он замахнулся для удара в его сердце, я бросилась наперерез и нож угадил в мое плечо...

Хлынула кровь, много моей крови. И словно в зале кто-то щелкнул выключателем.

– Марьямах!
– закричал Файр.

Рука повисла плетью, но я была в порядке. Вот только ангелы стали становиться плотнее, конечно же, кровь джина... Они не просто убивали женщин моего рода, они выкачивали из них кровь - ведь это магия в чистом, не замутненном виде. Колдун понял, что от тыканья в меня ножиком может выйти толк и, забросив идею убийства детей, погнался уже за мной. Он размахивал копьем и заманивал меня в угол. Я держала рану в руке и отползала все дальше...

Файр рубил ангелов, которые стали гораздо сильнее направо и налево, прорываясь ко мне...6-5-4-3. Ангелы Михаила – воины. Они умеют убивать лучше всех на свете. Моего мужа кололи острыми мечами, били сильными руками и жгли белоснежными крыльями, он кричал, доставляя мне боль каждым из своих криков, рубил их красивые головы, жег их пламенем. Он откидывал попадающих под ноги детей, крича:

– Уходите отсюда, маленькие шайтаны, бегите вон!

Но дети не бежали, дети даже не плакали – они восторженно смотрели на светящееся кольцо и истово молились.

Пол задрожал и из Круга начало выходить что-то огромное, мощное. Сам Михаил. Он был похож на златовласого рыцаря, на силу в чистом виде. Его мышцы бугрились, доспехи и меч сияли таким светом, что будь здесь Люц, он бы уже ослеп. Вдруг вглядевшись в его небесного цвета голубые глаза, я вспомнила, я поняла…

Это ангелы Михаила вели людей в крестовые походы, это по его воле горели костры инквизиции. Он хотел сделать мир чистым, каким он был когда-то, и он не боялся пользоваться ради этого мечом.

Наперекор этому огромному созданию в доспехах, которые сияли так, что слезились глаза, выскочила Изабелл. Маленькая, хрупкая – она была в четыре раза меньше его и казалась букашкой на его фоне.

– Крови!
– были его первые слова, произнесенные громовым голосом - Мне нужно больше крови!

Он словно завис между этим и тем мирами. Лицо, столь прекрасное, исказилось от гнева.

Файр не успевал ко мне, встретившись лицом к лицу в последним из свиты Михаила. Тот тоже стал сильнее, он ловил каждое слово молитвы, впитывал его в себя и обрушивал на моего мужа. Дети стали падать, обессиленные маленькие ангелята отдавали все свои душевные силы нашим врагам.