Охотник 6: Реквием

Здесь нет жизни, нет смерти, нет будущего и нет прошлого. Иная Раса называет эту часть «МежМирия» — бесконечность. Ты будешь вечно идти по млечному пути, не в силах найти жизнь, а в конце, когда твой разум ослабнет, ты осознаешь, что теперь находишься в другой части «МежМирия» и тебя окружает множество живых миров. Как это происходит, ни кто не знает. И это самое лучшее место, если ты что–то хочешь спрятать. Поэтому именно здесь находиться мир под названием «Забвение», и там, в одиночестве, свой покой охраняет последний из рода Титанов.

Эти существа, по словам Мальтида, по развитию не уступают человеческим детям. Но вот их сердце — это настоящая бомба, которой можно уничтожить целый мир и всех его обитателей. Иная Раса, в древности, хотела заключить союз с Титанами, да вот ничего не вышло. Глупые они создания, и стать союзниками, а уж тем более войти в число Иной Расы, не смогли. Опасаясь силы Титанов, Иная Раса заперла их в «Забвение», где все они и вымели, кроме одного.

Многие из Иной Расы пытались забрать сердце последнего Титана, да вот всех их ждала неминуемая смерть, или же бегство. И на сей раз удачу решил испытать Артём Феникс. Если он сможет забрать сердце Титана, то Мальтид отдаст ему «Абаддон» — револьвер, который может убить «что» и «кого» угодно во всей вселенной… правда цена за выстрел очень велика — жизнь! Человек сможет выстрелить из него два, или три раза, а потом срок его жизни закончиться. Иная Раса сможет выстрелить не больше пяти раз. И то, после каждого выстрела хозяин «Абаддона» будет постепенно сходить сума, а возможно и так, что рассудок угаснет и после первого выстрела.

— Кушать хочется!… — тяжело вздохнула Мэри.

— Надеюсь, в твоём рационе нет человечины? — спросил Артём, не отрывая взгляд от компаса.

— Ты бесишь, Феникс! Я ем людей, если мне нужно пополнить ману, или если нет другого выхода. Уж извини, но такой у меня навык!

— Да расслабься, я же просто шучу.

— Идиотские шутки…. и обидные…

Тяжело вздохнув, Артём протянул руку и растрепал кудряшки Лоли Людоеда.

— Ладно, извини. Больше не буду.

Девушка опустила взгляд и вся покраснела, но огрызаться в ответ не стала.

— Предлагаю сделать привал! — остановилась Игнис, подняв при этом правую руку, — Пожалуйста, давайте отдохнём! У меня сейчас ноги отваляться!

Артём остановился, и увидел, как все члены его отряда тут же подняли правую руку, соглашая на предложение Баронессы. Даже Сил проявил инициативу, что для него большая редкость.

— Ладно, давайте устроим привал. Но! — оборвал Артём нарастающую радость, — Поедим, поспим, а потом будем идти столько, сколько сможем. Мы и так идём две недели, хотя по моим расчётам — должны были потратить от силы неделю.

Место радостных возгласов, все в унисон сказали одно и то же слово, причем очень грустным тоном:

— Хорошо…

* * *

Отряд разбил лагерь прямо на млечном пути… ведь другого выбора у них просто не было.

Костёр они сделали из огненных камней, что насытив маной, будут гореть, пока не иссякнет запас. А это примерно двенадцать часов.

Девушки спят в одной палатке, что больше выглядит как шатёр, а парни в палатке поменьше. И кто–то один из отряда всегда стоит на дозоре. И сейчас эта роль выпала Артёму… но его очи с каждым часом тяжелели, а в мыслях разрасталась звенящая тишина.

* * *

— Гильгамеш…

Услышав женский хриплый голос, переполненный чужими голосами, Артём резко открыл глаза. Лагерь исчез, а под ногами возник бескрайний чёрный омут.

Всё вокруг Артёма погрязло в чернильной темноте, но в тоже время Артём мог спокойно разглядеть свои конечности, а так же то, что происходит в десяти метрах от него. Вода мерцает в белоснежных бликах, хотя в округе нет источника света. И Охотник не видит своего отражения… его вообще нет! Словно парня и вовсе не существует.

— Ты меня слышишь?!

Вновь по чёрному омуту прошёлся зловещий женский голос, в котором звучат множество человеческих голосов, что говорят в унисон.

— Видишь меня?!

Артём начал крутиться по сторонам, пытаясь найти источник звука… но такое чувство, что эта женщина повсюду. Она словно размножилась и окружила Артёма с каждой стороны.

— Ты чувствуешь меня?!

Дыхание Артёма дрогнуло, а из его рта вышел горячий белоснежный пар. На его теле появились бледные руки, покрытые гнилью и оспами, а где–то и вовсе не хватает плоти. Эти конечности обвили торс Охотника, словно за его спиной стоит Элизабет, что хочет обнять мужа и передать ему всю ту любовь, что теплиться в её сердце.

Из белоснежных ногтей, что больше выглядят как когти, сочиться красный яд, что соприкасаясь с телом Артёма, или водой, обращает всё в чёрный лёд.

— Что… что тебе нужно от меня?! — дрогнул голос Артёма, а из его рта всё так же сочиться белый пар.

— Ты… ты говоришь на моём языке. Ты он, или ты уже нечто новое?!…

«И что мне на это ответить?!» — опешил Артём.

— Расскажи мне… кто такой Гильгамеш?!

И вдруг белоснежные когти вонзились в торс Артёма, углубившись в его плоть на несколько сантиметров.

Охотник сжал зубы до скрежета, ощущая, как его тело начинает обращаться в чёрный лёд, и как что–то хочет проникнуть в его разум.

— Понятно…

Белоснежные когти вышли из плоти Артёма, а из неглубоких ран хлынула чёрная кровь.

— Ты так близок к разгадке, но ты ослеплён! Твои глаза ничего не видят, а слух, единственный твой друг, даёт тебе ложные надежды.

Её слова звучат так, словно она хочет сказать: «Не верь тому, что слышишь. Верь лишь своим глазам.». Но как найти правду, если взгляд, по её словам, ослеплён?!

— Я тебя не освобожу… — решил Артём высказаться, — Ни тебя! Ни Мироздание! Тень я уничтожу, как и «Всевидящее Око», и тогда никто более не сможет отыскать вашу клетку!

Женщина начала тихо смеяться, но её болезненные всхлипывания пугали до потёмок души.

— Ты так наивен, Гильгамеш… ничего не меняется, — она вдруг перестала смеяться, а её голос стал твёрдым, — Прекрати смотреть на этот мир так, словно он открылся тебе. Загляни в самые его недра. Туда, где нет и не было жизни. Лишь там твой взгляд проясниться, а слух станет твоим истинным другом.

— Что ты… имеешь виду…