Охотники на фазанов

Но они ушли. Она мельком увидела через лестничное окно, как двое удаляются, направляясь к машине.

Один, долговязый, шагал широко; другой, маленький, семенил рядом, с трудом поспевая.

37

Ужасное завершение минувшего дня — лицо Моны, хохочущей до упаду при виде удивленной физиономии Карла, украшенной кружочками жареного лука. Он никак не мог прогнать этот образ; это было так же стыдно, как в гостях возлюбленной бежать в туалет, оттого что у тебя вдруг схватило живот.

«Господи, как же быть после такого?» — думал Карл, закуривая первую утреннюю сигарету.

Затем он сосредоточился на деле. Может быть, сегодня настал наконец день, когда он сможет представить прокуратуре недостающую информацию и получить ордер на задержание. Сережка из Линнельсе Нор, содержимое тайника — этого должно хватить для начала. Если этого мало, то есть еще установленная связь между Ольбеком и членами группы. Карлу было все равно, в каком качестве эти важные господа будут привлечены для допроса. А уж заполучив их на допрос, он наверняка добьется тех или иных ценных показаний.

Дело, начатое с расследования двойного убийства, вполне может привести к раскрытию и других преступлений. Возможно, тоже убийств.

Теперь требовалась непосредственная встреча с группой подозреваемых. Если задать им правильные вопросы, они впадут в панику и, возможно, даже расколются. И если не в условиях предварительного заключения, то хотя бы на их собственной территории.

Самая трудная задача — правильно выбрать слабое звено. На ком сосредоточить тяжелую артиллерию? Самым подходящим для этого, разумеется, был бы Бьярне Тёгерсен, но за годы в тюрьме он научился отмалчиваться. К тому же спрятался за решеткой. Тёгерсен вообще не обязан с ними говорить по поводу дела, за которое уже получил приговор и отбывает срок. Чтобы заставить его говорить, нужны неопровержимые доказательства новых преступлений.

Итак, если нельзя начать с него, то за кого же приняться? За Торстена Флорина, Ульрика Дюббёля или Дитлева Прама? От кого он сумеет чего-то добиться?

Если серьезно, то для этого хорошо бы лично пообщаться со всеми тремя, но интуиция подсказывала Карлу, что сделать это будет непросто. Вчерашнее неудачное посещение частной клиники служило этому лишним подтверждением. Конечно же, Дитлев Прам с первой секунды знал о том, что к нему явилась полиция. Возможно, даже находился где-то поблизости, но, возможно, и нет. Однако, как бы там ни было, он знает, что они приходили.

И будет держаться подальше.

Нет, если Карл хочет поговорить с кем-то из этой тройки, надо захватить его врасплох, взять тепленьким. Вот потому они с Ассадом и выехали сегодня так рано.

В первую очередь было решено наведаться к Торстену Флорину. Карл выбрал его не случайно. Во многих отношениях этот худосочный тип, обладатель столь немужественной профессии, производил впечатление самого слабого. Даже его высказывания в прессе по вопросам моды наводили на мысли о скрытых слабостях. Он во многом отличался от остальных приятелей.

Итак, через две минуты Карл заберет Ассада возле аптеки «Триангель», а через полчаса, надо надеяться, они уже будут в Эйльструпе и захватят врасплох Флорина. Ему не увильнуть от встречи с незваными гостями.

— Я собрал сведения о наших фигурантах, — заявил Ассад, усевшись на переднее сиденье. — Вот досье на Торстена Флорина. — Он достал папку из сумки. — Его дом, как мне кажется, настоящая крепость. Перед подъездом громадная стальная решетка. Я читал, что машины гостей впускают по одной. И это действительно так.

Карл посмотрел на цветную распечатку, которую показывал Ассад. На ней было довольно трудно что-то разобрать, одновременно следя за поворотами на узкой, извилистой дороге, пересекавшей лесной массив.

— Взгляни сюда. На аэрофотоснимке все очень хорошо видно. Вот здесь расположена усадьба Флорина. Кроме старого здания и вон того деревянного, — Ассад показал на карте, — видно и все остальное, и вот эту огромную постройку, и маленькие домики за ней, которые появились в девяносто втором году.

Это действительно выглядело странно.

— Тебе не кажется, что они уже на территории леса Грибсков? Неужели он получил разрешение на эту стройку? — спросил Карл.

— Нет, они не в лесу. Между лесом Грибсков и его собственным маленьким лесом проходит противопожарное… Как ее? Как эта штука называется?

— Противопожарная просека?

— Ну да, наверное. Во всяком случае, это хорошо видно на аэроснимке. Смотри сам. Вот узенькая коричневая полоска. И кроме того, он поставил ограду вокруг всего своего участка, включая озеро и холмы.

— Интересно, с чего ему это понадобилось. Боится, что ли, папарацци?

— Это потому, что он любит охоту.

— Да-да. Чтобы животные с его участка не перебежали в государственный лес. Бывают такие любители.

В Вендсюсселе, где родился Карл, над такими деятелями смеялись. Но в Северной Ютландии, как видно, это не считают смешным.

Они выехали на открытое место. За опушкой леса начались сжатые поля, еще покрытые коричневатым жнивьем.

— Видишь вон тот швейцарский домик? — Карл показал на приземистое строение справа и продолжил, не дожидаясь ответа, так как дом отчетливо выделялся посреди моренной впадины: — Дальше за ним находится станция Кагеруп. Однажды мы нашли там девочку, которую считали погибшей. Она спряталась на лесопилке, потому что боялась собаки, которую привел домой ее отец.

Карл покачал головой. В этом ли была причина? Теперь это объяснение почему-то показалось ему неубедительным.

— Теперь надо свернуть сюда, — сказал Ассад, показывая на дорожный указатель, на котором было написано «Морум». — А затем наверху холма надо будет повернуть направо. Оттуда до ворот будет метров двести или триста. Позвонить ему, что мы едем?

Карл покачал головой. Ну уж нет! Не хватало, чтобы он смылся, как вчера Дитлев Прам!

Торстен Флорин и впрямь отгородился от внешнего мира основательно и надежно. «Голубиная роща» — гласила выполненная громадными латунными буквами надпись на гранитном валуне возле кованых ворот, возвышавшихся над оградой.

Карл наклонился к микрофону, установленному на столбике на уровне груди.

— Вице-комиссар полиции Карл Мёрк, — объявил он. — Вчера я говорил с адвокатом Бентом Крумом. Мы хотим задать несколько вопросов Торстену Флорину. Это займет всего минуту.

Тем не менее прошло целых две минуты, прежде чем ворота медленно отворились.

За оградой открылся широкий вид. Направо — озера и холмы, даже сейчас, осенью, украшенные пышной растительностью. Дальше тянулись цепочкой рощи, постепенно переходящие в лес, а вдали вставали мощные колонны вековых дубов леса Грибсков с почти облетевшими кронами.