Океан уходит, океан приходит

– А вы что встали, мочить этих гадов надо!
– это он крикнул обомлевшим заключенным, что замерли, не зная, как на это реагировать.

«Да что ты, приятель, они уже тут все овощи… Откуда ты только такой взялся?»

На нем были темно-синие джинсы, тяжелые ботинки с железными носами, но название группы на майке было Кимми незнакомым, да еще и на каком-то неизвестном ей языке, отчего она сделала вывод, что это не её «сомирник». Уж она-то знала все рок-банды, старые и новые, особенно те, чьи логотипы печатались на майках.

Заверещала сирена, вот-вот должны были прибежать охранники. Досадно. Печально будет наблюдать, как этого нового парня скрутят и уведут. Нет, пожалуй, она пойдет и приляжет, может быть, её сегодня никто не потревожит. Может быть, ей снова приснятся счастливые моменты из той, другой жизни… Но почему-то ноги словно приросли к месту. И ей было не оторвать глаз от происходящего. Вот парень вскочил на стол, залепил прямо в лоб очередному нападающему носком ботинка… Уже слышно, как бежит сюда вооруженная охрана - пушки тут у них какие-то старомодные, громоздкие, но все-таки прибить при желании смогут, еще как.

– Мы будем стрелять!

А он лишь бешено сверкает глазами, и почти смеется. Вот уж кто точно псих… Хотя нет. Кимми чувствует, как в ней поднимается какая-то волна.

У него тоже начисто отсутствовал инстинкт самосохранения.

К дьяволу его, этот инстинкт. Когда он становится твоим единственным двигателем, ты превращаешься в ничто, в растение. Он хорош в нагрузку к другим «моторчикам», но когда кроме этого инстинкта не остается ничего, а ты живешь лишь ради существования, он становится твоей тюрьмой. А Кимми и так в тюрьме, хватит с нее.

Она поднялась со скамейки, медленно, как во сне. Но решительно.

Повара, стоящего за раздачей и бросившегося помогать санитарам, он, кажется, пришиб. Так заехал ему кулаком, что тот рухнул на месте. Если он его убил, то Кимми нисколько не жалко - это же надо же такую дрянь готовить! Запасной здоровенный чан с этим клейстером стоит тут, и из него густо валит пар. А если…

Она снова стала Рыжим Варваром, когда бросилась к этому чану, схватила его, и, невзирая на то, что он был горячий, как сам ад, выплеснула его содержимое прямо на поступающую охрану.

Конечно, это не задержало их надолго, но вопли и проклятия тех, кто заработал себе нехилый ожог на морде, прозвучали для нее самой чудесной музыкой. Конечно, буквально через минуту их обоих скрутили и поставили на колени, приставив к затылку автоматы, но те секунды, когда они еще боролись, когда она хватала все, что попадет под руку, и швыряла в эти ненавистные рожи, она снова почувствовала себя живой.

«Спасибо тебе, чувак», - думала она, тяжело дыша, с бешено стучащим сердцем.
– «Наверное, нам теперь обоим хана, но какая разница?»

Только сейчас она поняла, что быть странником - это куда большее, чем просто уметь перемещаться по мирам. Если никто не придет спасти ее, если есть выбор - помереть сейчас или дать им поковыряться у себя в мозгах, вскрыть свое сознание, забрать все ее сущность, всю ее личность, то пусть уж лучше она будет до последнего сражаться. Как у древних воинов - надо умереть с оружием в руках. На худой конец, и поднос сойдет, он железный.

– Эй, - окликнул ее новый парень.
– Не стоило, но спасибо. Ты молодчина.

– А ты из какого мира?
– заинтересованно спросила она.

– Из мира?
– искренне изумился он.

– Да нет… Я не из мира, я с фестиваля… Я вообще хрен знает как сюда попал. Три дня бухали, не просыхая, иду домой, тут вдруг лечу в кусты… Там на выходе такие заросли, как в джунглях долбаных… Я будто вечность падал, решил, что показалось, бухой же был. Потом вылез сам кое-как, а тут…

– А ну заткнитесь!
– прикрикнул один из охранников, ткнув его носком ботинка.

Пришла Роззен, велела вкатить им очередную порцию снотворной дряни. Ну надо же, не приказала пристрелить их на месте, хотя ноздри у нее так и раздувались от бешенства. Да, знатный погром они устроили тут… Вообще выглядела она довольно взвинченной и как будто куда-то очень торопилась.

Усыпить их оказалось проблематично - почти все санитары этого крыла валялись полуоглушенные, ампулы были перебиты. А тут еще снова завыла сирена. На этот раз она звучала совсем иначе, и все как-то страшно напряглись, на скорую руку связали их покрепче и швырнули в камеру. Там они смогли нормально поговорить.

– Вылезаю, вокруг вообще все другое! Пошел по улице, народу нет, бабу только встретил какую-то припадочную,- продолжил свой рассказ её новый знакомый, - Ну а потом вообще хрень какая-то, повыскакивали эти, в форме, все белобрысые, страшные, глазища зеленые, лютые… Проклятие деревни Мидвич, блин…

Он даже не знал, что был странником.

Новый знакомый предпочитал называл себя Эдди, хотя звали его иначе.

«Ну, просто я тоже большой, толстый и люблю мотоциклы и рок-н-ролл» - так он объяснил ей.

– «Рокки Хоррор», классика же! Неужели не смотрела?
– изумился он ее озадаченному виду. Кимми уже несколько раз объяснила ему, что они из разных миров, и рассказала ему все, что сама знала про странников и странствия. И Эдди вроде бы все понял, но почему-то продолжал искренне удивляться, что его собеседница не знает какие-то фильмы, группы или еще что из его мира.

Эдди больше всего интересовало то, какую музыку там слушают в мире Кимми. Она начала было вдохновлено вещать, но внезапно вспомнила о своей компании, о родных, о том, что, возможно, больше никогда их не увидит, и расклеилась, замолчала, пытаясь унять слезы - до чего противно, когда не можешь даже вытереть лицо!

Ее новый приятель, как мог, подобрался к ней. Чуть ткнул ее локтем - большего путы не позволяли.

– Хэй. Не надо. Мы еще тут всех этих…

А потом он удивил ее новостью:

– Да у них тут не то восстание, не то революция намечается… А вот эта психушка или тюрьма, или что это, короче, кто-то ее закрыть вроде хочет, я слышал.

– Мои ребята! Точно-точно, они!
– счастливо выдохнула Кимми.

А затем ее новый знакомый рассказал, что «эти падлы», когда его только обнаружили, долго тыкали в него иголками и трубками - поражались, не верили, что в его крови количество алкоголя, несовместимое с жизнью!

Они вместе засмеялись, они хохотали как ненормальные, валяясь на полу, опутанные веревками. Под глазом у Эдди был здоровенный фингал, у Кимми были обожжены ладони от этого чана с клейстером, и оба они были помятые, побитые, но не сломленные, потому что вот такие они - люди без инстинкта самосохранения!