Океан уходит, океан приходит

Я тут же продемонстрировала свою полную безнадежность. Надо отдать должное моим будущим соученикам, они смеялись не очень долго, когда я рухнула с каната, не продвинувшись не на метр, а потом… ох, да лучше не оглашать весь список позора.

Но они лишь поржали, кое-кто закатил глаза, да и потеряли ко мне всяческий интерес. Я было подумала, что не все так уж плохо, по крайней мере, бить меня никто не собирался, но тут учитель покинул класс. Моментально строй, в котором мы стояли по росту, распался. Кое-кто тут же разбился на пары, и они, сцепившись, словно дикие звери, стали кататься по матам. Это был какой-то популярный тогда вид борьбы, вся молодежь, кроме меня, разумеется, очень этим увлекалась.

Там, в лесу, у нас был небольшой экран и мы изредка, когда совсем уже делать нечего было, смотрели его. Я называла это про себя «придуши своего партнера». Тут не полагалось наносить удары, требовалось повалить противника, и удерживать его в лежачем положении, придавить ему грудь коленом, в общем, как-то затруднить дыхание. Я еще удивлялась, как это у нас не случилось массового мора, после таких-то развлечений.

Вот и сейчас мои одноклассники, обезумев от свободы, тут же кинулись мутузить друг друга. Два парня сражались особенно ожесточенно. Один было занял лидирующую позицию, но второй – ох, ну и силища же - сбросил его с себя и с удвоенной силой несколько раз приложил соперника о пол.

– Сдаешься?!
– ревел он, давя коленом на грудь противника.
– Ты сдаешься?!

Второй парень весь покраснел от усилий, но не все еще брыкался. И тут я присмотрелась и поняла, что сверху на нем сидит девушка.

– Залн, давай!
– в азарте кричали ей.

«Наверное, с таких, как эта Залн, пишут «книги для досуга», - подумала я. И невольно засмотрелась на нее. Ничего удивительного, я в первый раз видела такую девушку… Да и все орали, прыгали, это волнение передалось и мне. И поэтому я не заметила угрозы. Сначала на меня кто-то налетел.

– Ты что стоишь на моем пути?!
– раздался окрик за моей спиной. Не успела я опомниться, как меня уже сшибли с ног.

– Чего уставилась? Тоже хочешь получить?

Я пыталась было объяснить, что нет, спасибо, в турнирах не заинтересована, но кто-то уже прижал меня и надавил коленом на грудь. Я задыхалась от неожиданности и не могла произнести ни слова.

На редкость неприятная девчонка. Короткие волосы ежиком, маленькие глазки, лицо, напоминающее крысиную морду, даже передние зубы торчат, как у грызуна, тощая, но сильная, как и все тут.

– Сдаешься, новенькая? – насмешливо прокричала она. А я даже не могла ответить, так сильно она меня придавила. Я бы, наверное, там и померла, потому что всем было плевать. Говорить я не могла, а как еще показать, что я сдаюсь, я не знала, но тут раздался голос, негромкий, но от него все поспешно заткнулись и собрались обратно в строй. Лишь эта отвратительная девчонка продолжала сидеть на мне, но и она сделала такое движение, будто порывалась вскочить, но в последний момент передумала.

– Встать в строй!
– повторил голос, на этот раз громче.

– Но она не сказала, что сдается!
– запротестовала Крыса.

Тут что-то словно сдернуло ее с меня.

– Самоутверждаешься, да, Зелта?
– голос напоминал тщательно сдерживаемое волчье рычание.
– Я, кажется, говорил, что выбирать соперников не своей весовой категории - недостойно.

Я подумала, что это вернулся учитель или кто-то из наставников заглянул. Кому еще могло быть дозволено читать нотации, да еще таким тоном? Но когда темнота в глазах прошла, я увидела парня чуть постарше остальных, а может быть, и того же возраста, просто выглядящего старше. Нет, вот с кого определенно писали всех этих великолепных безупречных героев-примеров для подражания всей молодежи Сьюма! Выше всех присутствующих, идеально сложен, и даже в глазах горит то самое фанатичное желание вот прямо сейчас пойти и стать победителем, героем Сьюма и далее по списку. Мы с дядей постоянно смеялись над этим классическим образом, заботливо создаваемым для нас идеологами, но я всегда побаивалась людей, похожих на него.

Вдруг до меня дошло, что я так и валяюсь на полу и разглядываю моего пугающего спасителя. Кое-кто даже засмеялся, но тут же испуганно умолк, когда в его сторону повернулась голова этого парня-с-обложки.

– Я сказал всем встать в строй, - он сделал ударение на слове «всем». Тут, кажется, до него дошло, с какой размазней он имеет дело, и в следующий момент меня с силой взметнули на ноги, чуть не оторвав руку. Снова кто-то хихикнул и поспешно умолк.

Дальше все было как в тумане.

Помню, что мой неожиданный спаситель (я услышала, как кто-то назвал его Зи-Элом), еще долго стоял, сверля всю группу глазами, и рассказывал, какие мы все незрелые и как это недостойное поведение позорит всю группу. И все стояли и слушали, как истуканы, а я боролась с желанием прокашляться, - все-таки эта стерва порядочно помяла меня - и страшно хотела, чтобы все это закончилось. Ну недостойные мы, незрелые, хорошо. Хотя я-то тут причем, я, может быть и зрелая, я бы так и стояла на месте, если бы эта крыса на меня не налетела…

Потом пришел учитель, отчитал всех, кажется, назначил штрафную тренировку, похвалил этого Зи-Эла, и наконец-то нас отпустили. Строй снова рассыпался на отдельные организмы, они столпились у выхода, толкая друг друга. Я растерянно поплелась было за всеми, но меня окликнули.

– Ты, новенькая. Пойдешь со мной.

Я тяжело вздохнула, и покорно последовала за ним. Мы шли долго, я с трудом поспевала за его шагом. В одной из рекреаций он остановился, сообразив, что я безнадежно отстала, и недовольно смерил меня взглядом.

– Ты слишком медленная. И вообще, ты мне не кажешься подходящей для Отряда…

– Зачем тогда меня сюда притащили? Я бы с удовольствием уехала домой!
– я была так измученна, что даже не сообразила, что и кому говорю.

Он уставился словно на слабоумную, но промолчал.

– Как твое имя?
– спросил он, когда мы уже добрались до администрации.

– Зелвитт.

– Оно слишком длинное. Твои родители не могли придумать что-нибудь покороче?

И вот тут меня охватила неведомая раньше злость. Потому что это невыносимо, когда на тебя вываливают одну гадость за другой, да еще и этим спокойным тоном, словно вынося вердикт. Что это вообще такое:

– Ты медленная.

– Ты, верно, глухая?

– Ты не годишься для Отряда.

– Имя у тебя не то.

Вот имя особенно добило. Это было совершенно несправедливое замечание! Во-первых, не я сама выбирала, как мне назваться. Во-вторых, мое имя составлено по всем правилам от Ведущих Астрологов для поколения восемьдесят два - девяносто четыре. И, в-третьих, оно мне нравилось! Это было, наверное, единственное, что мне вообще нравилось в себе!