Окликни меня среди теней

Русов вздохнул:

– И как же эти силы узнают, что ты обратился за помощью?

Морихеи снова посмотрел в окно.

– Я подозреваю, что наши слова и даже мысли не пропадают бесследно. Что-то такое, возможно, предполагал ваш ученый Вернадский, когда говорил о ноосфере - сфере разума вокруг планеты. Так что вас могли услышать и… заинтересоваться.

Русов тоже глянул в окно: облака нависли над садом, словно вслушиваясь в разговор. Он невесело улыбнулся:

– Тогда все должны быть участниками этого сражения. Каждому случалось просить помощи - у Бога или у черта, а то и у обоих сразу.

Морихеи наклонил голову:

– Вот именно, у обоих. Люди готовы обратиться за помощью к кому угодно, лишь бы удовлетворить свои желания. Они забывают о цене исполнения желаний. Позвольте, я вернусь к той легенде. Наверное, вы знаете ее европейский вариант… Вскоре к бедняку - а его сын был самураем, - явился слуга даймиё, феодального господина. Он передал кошель с деньгами и письмо. Даймиё писал, что сын погиб и деньги - подарок отцу, воспитавшего такого доблестного самурая. Отец пришел в отчаяние и крикнул, что ему не надо денег, лишь бы вернулся сын. Дверь открылась, и вошел полуразложившийся труп его сына. Последним желанием человека было, чтобы тот исчез…

Морихеи испытующе посмотрел на Русова и продолжал:

– Чувство долга мало знакомо современным людям. Между тем участники Великой Битвы достигли могущества, поскольку на протяжении тысячелетий не уклонялись от сделанного выбора. Более всего они ценят в сотрудниках постоянство.

Русов поколебался:

– Если вам столько известно, то не знаете ли, что такое «черный свет»? Это излучение считают губительным, но я встретился с лесным бродягой, который говорил странные вещи. Будто некоторые люди под его воздействием получили удивительные дары…

Глаза Морихеи превратились в щелки.

– О некоторых вещах лучше не знать. Время перехода от Кали-юги к Сатиа-юге очень опасно. В старых текстах есть упоминания, что если по людскому неразумию внутренний огонь соединится с пространственным, то будет беда.

Русов с сомнением пожал плечами:

– Чудно все это. Кали-юга, Сатиа-юга, пространственный огонь. Не очень в такие вещи верится.

– Верить всегда трудно, - лицо Морихеи было непроницаемо.
– Возможно, мои соображения недостойны вашего внимания. Спасибо, что выслушали. А теперь нам пора.

Русов неохотно поднялся - только теперь вспомнил, что он в плену. Морихеи вымыл и тщательно упаковал чашки. Вышли на веранду.

Дул ветер, и ветви деревьев скрипели в облетевшем саду. Русов с тоской посмотрел на грузовик, уехать бы сейчас к Джанет. Но видно, не суждено. А Морихеи остановился, глянул по сторонам и вдруг произнес:

«Бог в отлучке;

Ветер гонит мертвые листья

И все покинуто».

В ответ на вопросительный взгляд Русова пояснил:

– Это написал наш старинный поэт Басё. Запомните это имя.

– Зачем?
– Сердце Русова тоскливо сжалось.
– Думаете, цзин оставят меня в живых?

Глаза Морихеи сузились.

– Действуйте решительно, и добьетесь своего.

– А чего добиваетесь вы?
– горько спросил Русов.
– Денег?

Морихеи пожал плечами:

– Я солдат и выполняю свой долг.

– Служите тем, кто проглотил Японию?

Морихеи слегка развел руками.

– Я мудрый солдат, - холодно улыбнулся он.
– Древнекитайский мыслитель Лао-Цзы говорил так: «Мудрый солдат знает, как построиться в ряды там, где нет рядов, как носить оружие, даже если нет оружия, и как приблизиться к противнику, даже если нет противника».

Русов только покачал головой и еще раз огляделся, но никого не увидел кругом.

Морихеи спустился по ступенькам, открыл дверцу машины и сделал приглашающий жест. Русов уныло сошел и забрался в салон. Обилием циферблатов приборная панель напомнила родной СУ-34.

Морихеи сел рядом, слабо чмокнула дверца.

– Пристегнитесь, - сказал снисходительно. Он снова выглядел холодным и высокомерным.

Русов сумрачно вытянул ремень, поискал защелку. Теперь он упакован, цзин получат его, как на блюдечке. Он стиснул зубы, пытаясь унять дрожь, и понял, что дрожит от ярости, а не от страха. Морихеи обошелся с ним, как с ребенком. Снисходительно побеседовал, напоил чаем. Ну погоди!..

Словно на экране, в сознании возникла сцена из виденного когда-то боевика.

Морихеи не стал пристегиваться, нажал на газ. Почти неслышно заворчал мотор, проехали мимо грузовика. Русов только покосился, пристально глядя на близящиеся бетонные столбы. Ускорение вдавило в сиденье, машина быстро разгонялась.

Когда столбы оказались близко, он рванулся к Морихеи, схватил руль и резко повернул вправо. Ожидая сопротивления, хотел навалиться всем телом, но не дал ремень. Все равно, Морихеи был захвачен врасплох, и машина свернула даже резче, чем Русов надеялся.

Хрустящий удар! Ливень осыпающегося стекла. Русова швырнуло вбок, грудь пронизала боль, и, если бы не ремень, приложился бы головой о дверной косяк. Машину развернуло, последовал второй удар - врезалась багажником в другой столб.

В моторе что-то с рычанием провернулось, и наступила тишина.

Русов втянул носом воздух, но бензином не пахло. Не было и запаха дыма - наверное, зажигание сразу выключилось.

Трясущимися руками он отстегнул ремень и повернулся к Морихеи, тот полулежал на руле. Русов попробовал дверцу, открывается. Скорее бегом к грузовику и уехать, пока японец не пришел в сознание…

А вдруг ему нужна помощь? Не был пристегнут, и рулевая колонка могла проломить грудь.

Русов скрипнул зубами, но потрогал Морихеи за жесткое плечо.

Тот застонал, и Русов отдернул руку. Возможно, сломаны ребра, тогда все равно нельзя трогать, чтобы не проткнули легкое. Ладно, вызовет скорую помощь по телефону.

Он вылез, на секунду согнулся от боли в груди и на подгибающихся ногах побежал к грузовику. Со страхом глянул назад, вдруг Морихеи выйдет. Забрался в кабину - все еще не веря, что вырвался, - и пустил грузовик под уклон. Ворота были перегорожены разбитой машиной, пришлось объехать по целине.

Когда проезжал мимо, то показалось, что Морихеи слегка изменил позу. Русов торопливо вырулил на шоссе и погнал грузовик. Нажав кнопку встроенного телефона, заговорил:

– Авария на семидесятом шоссе в двадцати милях от Другого Дола, на съезде к ферме. Пострадал один человек. Я побоялся оказать помощь, могут быть внутренние повреждения.

Голос еще дрожал. Русов уменьшил скорость, не хватало во что-нибудь врезаться. Он испытывал гордость - сумел-таки избавиться от самодовольного японца, - но это чувство быстро прошло. Вел грузовик, хмуро поглядывая на низкие облака. В голове крутились слова Морихеи. Неужели кто-то услышал его, Русова, мольбу о помощи после нападения цзин?.. Стало жутко: какую же технику для этого надо иметь? Хотя, скорее всего, тут используется нечто иное.