Око Бога

Вали был в хорошем настроении. Бренна утром казалась воспрянувшей духом, ведь она с таким нетерпением несколько недель ожидала вылазки в деревню, и, хотя мысли о ней не давали ему покоя на протяжении дня, он был рад, что они нашли компромисс. Он надеялся, что она и малыш в порядке. Он строго-настрого наказал Торду и Сигвальду беречь ее ценой своей жизни.

Во второй половине дня, когда солнце начало опускаться, и на землю упал тяжелый холодный вечер, Вали, Леиф и остальные проскакали через ворота замка. Он сразу же удивленно заметил, что саней на месте нет. Они уже должны были вернуться. Возможно, задержка возникла потому, что сани перегружены.

Когда Вали спешился, Леиф позвал его:

— Вали.

Только одно слово. Вали повернулся туда, куда подбородком указал его друг, и увидел Орма, идущего из главного замка прямо к ним, выражение его лица было озабоченным. Трое мужчин шли за ним, вооруженные и одетые для верховой езды.

Что-то случилось.

— Мы готовим к отправке отряд, — сообщил старший мужчина, остановившись перед Вали и Леифом. Он поднял глаза на Вали. — Сани не вернулись.

Не дожидаясь объяснений, Вали прыгнул обратно в седло, за ним последовали Леиф и другие. Он развернул свою лошадь и пустил ее в галоп. Он слышал цокот копыт других всадников, но не обращал на них внимания. С ним они или нет, но он едет за своей женой.

Они наткнулись на Торда почти сразу же, как замок пропал из виду, и Вали моментально ощутил гнев от осознания того, что это может значить для Бренны.

Торд брел по снегу, таща за собой меч, оставляя за собой на снегу красную ленту крови. В его груди засела стрела, увидев Вали, он покачнулся и упал на снег.

Вали соскочил со своего скакуна и подбежал к нему.

— Что случилось?! Где она?! — потребовал он, падая на колени и хватая Торда за плечо.

Торд застонал и сплюнул кровь. Задыхаясь, с трудом выдавливая слова, он ответил:

— Напали. Нужна… помощь. Она… она… дерево. На полпути дерево… закрыло ее.

Массивная сосна с толстым стволом отмечала половину расстояния к деревне.

— Она жива?! Торд, она жива?

В голове мелькнула видение: его жена лежит мертвая в снегу, утопая в луже собственной крови, и ребенок умер внутри ее. Они оба оставили его.

Его желудок сжался. Не понимая, что делает, не в силах облегчить свою боль, он сжал плечи Торда, и юноша издал слабый крик. Леиф, стоя на коленях рядом с Вали, положил свою твердую руку на его руку, но ничего не сказал.

— Да… когда я… ушел. Ранена, но жива. Не может двигаться. Сигвальд… Валгалла, — когда Вали вскочил на ноги, Торд махнул рукой и невнятно пробормотал. — Не… Тумас. Флаг… другого.

Торд закрыл глаза и больше ничего не сказал.

Иван. Они решили, что он слишком мал и слаб, чтобы бороться с ними, особенно зимой. Они обращали свое внимание и свои ресурсы на очевидную угрозу с севера, на княжество сильнее, богаче, и они оставили южный фланг открытым. Да, в последнее время они почти не ездили в ту сторону.

Среди оставшихся в Эстландии людей не было стратегов. Лидерами среди них были те, за кем они шли во время боя, а не те, кто его планировал. Они выполняли приказы других людей. Из них всех Бренна была самый проницательный стратег, лучший планировщик. Она вполне могла бы увидеть их промах, но они не разрешили ей присутствовать на заседаниях, потому что она носила ребенка.

И в своей слепоте они подвергли ее в опасности. Ее и ребенка, которого она носила.

У Вали не было времени осознать всю иронию ситуации. Он кивнул и побежал обратно к своей лошади. Вскочив в седло, он услышал слова Леифа, обращенные к остальным:

— Они не напали на замок. Но, возможно, захватили деревню. Стэн, отвези Торда к Ольге. Орм, отведи остальных в деревню. Будьте готовыми к борьбе. Я иду с Вали.

Вали не ждал. Он вскочил на коня и поскакал.

oOo

Возле умирающей лошади и перевернутых саней Вали соскочил на землю, едва успев замедлить ход своего коня. Он заметил Бренну, она лежала неподвижно под мехом, которым он еще утром укрыл ее ноги, лежала рядом с деревом.

Он упал на колени, оказавшись рядом, и откинул меха. Она лежала, свернувшись в клубочек, и резко вздрогнула, когда он коснулся ее. Ее глаза открылись, она стала озираться вокруг.

Облегчение боролось в нем с беспокойством. Она была жива. Она была жива. Но в последних лучах заходящего солнца он мог видеть бледность и синеву ее лица — и она так долго пролежала на снегу.

— Вали?

— Я здесь, любовь моя. Я здесь.

— Помоги мне. Ребенок. Что-то не так.

Мех сдвинулся, соскользнув с тела Бренны, и Вали поднял взгляд на Леифа, который стянул его с нее.

Бренна лежала в окровавленном тающем снегу. Ее хангерок был жесткий от холода и темный от крови. Стрела вонзилась в землю недалеко от ее головы, но Вали не мог различить ни одной раны.

Ребенок. Кровь их ребенка. И тут Бренна сжалась и вскрикнула от боли. Звук был слабым, но длился и длился, и это продолжалось целую вечность. Осознание того, что его храбрая терпеливая жена-воительница кричит от боли, заставило желудок Вали сжаться.

Потом она остановилась, задыхаясь и пытаясь вдохнуть, и еще, и еще. Ее тело слегка расслабилось.

— Что-то не так, — в ее тоне он услышал мольбу о помощи.

— Мы должны отвезти ее к Ольге, — Леиф уже присел рядом с ними.

— Бренна, ты можешь встать?

Она покачала головой.

— Моя грудь. Что-то не так в моей груди. И ребенок. Что-то не так. Я думаю, что он хочет родиться. Но его время еще не пришло.

Вали понял, что она не знала про кровь.

— Я отвезу тебя к Ольге, — он скользнул руками под ее тело.

Когда он поднял ее, она закричала снова, тонко, как если бы сам крик причинял ей боль, и тонкая струйка крови просочилась из уголка ее рта.

Держа жену на руках, он встретил взгляд Леифа, и оба они, имея ту же мысль, повернулись к саням. Нет. Им потребовалось бы слишком много времени, чтобы освободить поводья умирающей — нет, умершей — лошади из упряжи саней. Ему придется вернуться в замок с Бренной на руках.

— Прости меня, моя любовь. Мне придется причинить тебе много боли, пока я буду везти тебя домой.

Она покачала головой.

— Неважно. Мне нужна Ольга. Она все исправит.

Леиф взял ее на руки, и Вали вспрыгнул в седло. Он наклонился, чтобы снова поднять ее на руки, и она снова издала этот слабый долгий крик, сжимаясь в его руках. Леиф держал ее, пока ей не стало легче.