Оковы прошлого
Шрифт:
Я сразу же дал понять Болтушке, чтобы ничего тут не воровала. Та нескольку куксилась, ведь вокруг вкусняшки бесплатные лежат, но обещала ничего не трогать.
Тишина вокруг, но если слушаться, то можно услышать чей-то плач и стенания, но они, как и все вокруг вызывали не ужас, а только тоску.
Вскоре мы добрались до этого монумента и Джин подошел ближе.
— Хранитель, внемли нам! — громко заговорил он, нарушив холодную тишину.
В следующий миг эта фигура начала шевелиться!
Я чуть отступил, когда осознал, что пред нами все это время был не огромный кусок тряпья, обмотанный
Пред нами предстала огромная женщина метров двадцать в высоту с бледно-белой кожей, что еще сильнее делало её похожей на огромную мраморную статую. Исхудавшая с нежными чертами лица, но растерявшая аккуратность и ухоженность. Её черная туш потекла, образовав следы от слез, черные губы были поджаты и слегка дрожали, а глаза чуть покраснели.
Великанша словно только что плакала, и мы оторвали её от созерцания собственной грусти.
Она сидела на этом пьедестале, обняв коленки и прижимая к себе такой же, как и она сама, большой посох на вершине которого на изогнутом крючке висел фонарь, сияющий бледно-голубым светом.
Меж тем Джин явно уже встречавшийся с ней и не боящийся, продолжил разговор:
— Мы ищем новые могилы. Помоги нам!
Женщина же лишь грустно вздохнула, а затем медленно подняла руку указывая куда-то в сторону. После чего она отвернулась от нас и закутавшись плотнее в ткани с продолжила тихо сидеть.
Джин же поклонился, и мы двинулись в указанное место.
— Перед тобой — самая известная из Потерянных, — поведал парень, когда мы отошли подальше. — Одна из сноходцев, что потеряли человечность и слились со своими феями. Пример того, что может случиться с нами, если мы умудримся как-то потерять самих себя. И да, поскольку у нее нет ограничений человеческого мозга и тела, она чертовски сильна. Так, на случай, если одного почтения к мертвым недостаточно.
— Это и Болтушке понятно, — кивнул я на свою фею, что и правда ничего тут не трогала, — Но реально, человек может стать… таким?
Кажется, я слышал о потерянных краем уха, но мне никто никогда не объяснял, что это. И уж тем более, я их не видел. От мысли, что хранительница кладбища была человеком у меня аж потроха скручивались.
— Особо не парься. Каждый из потерянных вначале сошел с ума, а потом «потерялся». И то большинство сумасшедших сноходцев все же в психушке, или, если опасны, в Домне, Потерянных по пальцам пересчитать можно. Вероятность стать таким почти нулевая, тем более, с твоей феей.
«Причем тут Болтушка-то?»
— Какая скучная, — тем временем фыркнула вышеозначенная фея. — И чего она ревет-то?
— Потому что в этом её суть, — вздохнул Джин
— Не понимаю, — пожала она плечами. — Можно же просто не грустить.
— Не все так могут, — решил я не продолжать этот разговор.
Свежие надгробия появляются тут. Мы начали обходить каменные плиты в поисках нужного имени, но за полчаса ходьбы так никого и не нашли. Ни я, ни Джин, ни даже Болтушка не обнаружили ничего.
— Значит, он все же еще жив. Его еще можно
спасти?— «Жив» не значит «в порядке». Некоторые твари и оторванную голову могут заставить существовать.
— Даже думать не хочу кто и как, — поморщился я. — Куда теперь?
— К гоблинам. У них «должок» перед нами. Пойдем стрясем.
— Ух! Круто! — обрадовалась Болтушка. — Еще резня!
— Какая же ты кровожадная, — покачал я головой. — Ну пошли.
Двинулись к выходу с Кладбища.
Место вроде безопасное, но находится тут мне очень не хотелось. Вся эта аура уныния и отчаяния мне не нравилась и хотелось поскорее уйти. Уж лучше гоблинов убивать, чем тут депрессию разводить. А я в депрессии бывал, снова туда не хочу, но в голову все равно лезут неприятные мысли.
— Это все ты виноват!
Встряхнул голову и отбросил неприятные воспоминания.
Уж об это мне думать точно не хотелось. Равно как и о этих «Потерянных», что сошли с ума настолько, что перестали быть людьми.
Жутко все это.
— Ладно, Джин, как будем действовать? — спросил я, когда мы приближались к воротам. — Джин… Джин?
Резко оборачиваюсь и вижу, что парень отстал от меня и остановился, смотря на что-то.
Быстро подходу к нему и тоже глянул.
Недалеко была статуя. Обычная такая, что выглядит как маленький мальчик, которого обнимали родители. Он уснул на их руках и радостно улыбался, а его мама и папа закрыли глаза и крепко прижали малыша к себе.
Джин же смотрел на это и словно пропал куда-то.
— Эй, Джин, очнись! — потряс я его.
Тот вздрогнул и посмотрев на меня сразу же отвернулся и стал вытирать лицо.
— Все в порядке, — заговорил он. — Не обращай внимание.
Я же молча смотрю ему в спину.
— Ты как?
— В норме, — постарался он выглядеть таким же самоуверенным и веселым как раньше, но по лицу видно, что ему это сейчас дается с трудом. — Двинулись отсюда. Тут ужасно скучно.
Он прошел мимо, а я еще раз взглянул на статую и увидел на ней знакомую надпись:
'Мы помним!
Мы тянемся к луне и звездам, чтобы хоть немного коснуться небес и вновь быть с теми, кого потеряли тогда. Мы вас не забудем и верим, что вы когда-нибудь вернётесь. Пусть под другими лицами и именами, но когда-нибудь, мы вновь будем вместе' 2039 год.
Память о 2693 погибших.
Та же самая надпись, что стояла под монументом в Парке Памяти в честь погибших в той катастрофе восемь лет назад. Только сейчас я обратил внимание, что эта статуя несколько отличалась от всего вокруг.
Все эти надгробия и склепы будто сами собой выросли из темной травы, а вот эта статуя как будто кем-то поставлена тут. Если на плитах имена были словно вырезаны, то тут стояла каменная дощечка, прикрученная на металлические болты. Сама статуя практически не была опутана лозами и цветы лишь и пьедестала стелились, но никак не задевали её. Словно она тут… что-то инородное.