Оковы прошлого

Они тебе мешают?

Нет, что ты! Они замечательные. Да и где еще они могут так порезвиться? Альбан... Знаешь, я чувствую себя виноватой за то, что дулась на тебя вчера вечером.

А ты на меня дулась? — переспросил он с улыбкой.

Софи смотрит на меня сверху вниз, и меня это раздражает.

Но, дорогая, ты выше ее ростом!

И что с того? Эта дамочка не упускает случая показать, что она здесь хозяйка. С тобой она сюсюкает, старается привлечь твое внимание и при этом делает вид, что меня вообще нет в природе!

Она всегда такая. Когда вы познакомитесь поближе, все наладится.

Думаешь? Я уверена, она не имеет ни малейшего намерения узнать меня лучше. Наоборот, лелеет надежду, что скоро я уберусь со сцены.

Даже не думай! — сказал Альбан, целуя ее волосы.

Я не хочу критиковать твою семью или ставить тебя в неловкое положение, но ваша Софи — ломака, вот она кто!

Когда Валентина использовала слово «вот», это означало, что инцидент исчерпан, и она не хочет к нему возвращаться. Альбан прижал ее к себе и почувствовал, что она смеется.

Наверное, ты думаешь, что я невыносима!

Я думаю, что ты замечательная.

На этот раз он поцеловал Валентину в губы, поцеловал со всей бесконечной нежностью, которую к ней испытывал.

* * *

В кухне, застыв, стояла Софи. Она услышала конец разговора Альбана и Валентины. Слово «ломака» оскорбило ее до глубины души. Эта тварь издевается над ней, а Альбан слушает и молчит!

Дверь из кухни в кладовую так и осталась открытой, поэтому Софи откашлялась, чтобы заявить о своем присутствии, потом ожесточенно загремела посудой.

Наша соня выспалась? — шутливо поинтересовался Альбан, входя в кухню.

Он вел Валентину за руку и улыбался невинно, как дитя. Пока Софи подыскивала колкую реплику, открылась дверь и в кухню, крича, ворвались дети.

Вы с ума сошли?! — взорвалась их мамаша. — Сейчас же успокойтесь и перестаньте вопить. Предупреждаю вас, отец только что приехал!

Вместо того чтобы умолкнуть, дети с радостными криками, толкаясь, вылетели в коридор. Уже на пороге Луи притормозил и повернул назад.

Вот, держи, — сказал он, подходя к Альбану. — Мы нашли это.

У него в руке был бумажник из зернистой кожи, старый и потрепанный. Альбан взял бумажник, повертел в руке и увидел инициалы — «Ф. Э.».

Где ты его взял? — с интересом спросил он у Луи.

Я его не брал! — стал оправдываться мальчик.

Ладно. Спрошу по-другому: откуда он у тебя?

Мы играли в прятки. Я помогал Анне залезть в шкаф в большой комнате, знаешь, в той, что в конце коридора, там еще шторы с птицами, а окна выходят...

—Я понял.

Ну, Анна дрыгала в шкафу ногами, чтобы забраться поглубже, и задела эту штуку. Она там застряла между рейками.

Спасибо, Луи, — сказал Альбан, ероша волосы мальчика. — Полагаю, ты проверил, что в бумажнике?

Ребенок смутился и, краснея, кивнул.

Только скверные дети бывают такими любопытными, — напомнила ему Софи.

Там были лишь обрывки старой бумаги, — не глядя на мать, пояснил Луи. — Ни монет, ни бумажных денег, ничего!

Да, тебе не повезло, — улыбнулся Альбан. — Ведь тому, кто нашел клад, полагается компенсация. Ладно, беги!

Луи не заставил себя просить дважды, а Софи потянулась к бумажнику.

В те времена кожаные изделия были отменного качества!

Она протянула руку, чтобы взять его и как следует рассмотреть, но Альбан спрятал бумажник в карман джинсов.

Это бумажник моего отца. Я прекрасно его помню, потому что Феликс торжественно клал его на стол перед собой, а потом выдавал нам деньги на карманные расходы. Это ценная вещь, я рад, что дети его нашли.

Альбан ни разу не заходил в родительскую спальню, и, естественно, ему даже в голову не приходило открыть шкаф.

Я считаю, что им нельзя позволять рыться, где вздумается. Просто дьяволята, а не дети!

На то они и дети!

Альбан ласково улыбнулся Софи, но этого явно было недостаточно, чтобы ее задобрить.

Ты такой терпеливый, такой великодушный! Браво! Однако ответственность за их воспитание лежит на мне, а я, хоть и ломака, но стараюсь все и всегда делать правильно!

Она с насмешливой улыбкой повернулась к Валентине, с нетерпением ожидая реакции.

Ну, это ведь шутка. — Альбан решил отвлечь внимание на себя.

С ловкостью прирожденного оратора Софи сменила тон.

Может, и так, — промурлыкала она, — но мне было очень больно это слышать.

С обиженной миной она крутнулась и вышла из кухни, даже не хлопнув за собой дверью.

Вот незадача! — вздохнул Альбан.

Отныне о надежде на улучшение отношений между Валентиной и Софи можно было забыть.

—Хочешь, я пойду попрошу прощения? — неохотно предложила Валентина.

Он с удивлением взглянул на нее и пожал плечами.

Шутишь?

Если Софи намеревается злиться все выходные, будет лучше, если она выпустит пар прямо сейчас.

Ну подуется немного, и что? Все женщины обожают дуться!

Его замечание застало Валентину врасплох. Неужели он считает, что они с Софи похожи? Хотя может статься, это всего лишь шутка, цель которой — разрядить обстановку. Но в любом случае Валентине было неприятно, что Альбан отнес ее к расплывчатой категории «все женщины».

Здравствуйте, прекрасная дама! — громко приветствовал ее Жиль, входя. — Я умираю с голоду. Скоро за стол?

Он расцеловал Валентину в обе щеки, воспользовавшись моментом, чтобы шепнуть:

Так это вы назвали мою супругу ломакой? Наша вам благодарность...

Сбитая с толку, Валентина уставилась на Жиля, но не успела ответить, потому что в кухню вернулась Софи с детьми. Они принесли пирог и кексы, которые Жозефина приготовила к обеду и ужину.

—Жо никогда не устает, честное слово! Она все утро возилась с тестом! — объявила Софи.

Казалось, ее настроение улучшилось, она даже улыбалась всем без исключения.