Оковы прошлого

Они сложили свои покупки в багажник сиреневого «твинго» и втроем направились к казино.

Как думаете, какое кольцо мне подарить Валентине? — серьезным тоном спросил Альбан.

Он размышлял об этом несколько дней, но так ничего и не решил.

Пусть выскажется профессионал, — сказал Давид, указывая на Жиля. — Я холостяк и в таких тонкостях не разбираюсь.

Все зависит от суммы, которую ты готов потратить. И от вкусов Валентины, конечно. У нее есть любимый камень? Софи, к моему несчастью, всем камням предпочитает бриллианты. Это разорительно!

Валентина почти не носит украшений, — заметил Альбан.

Она их не любит или у нее их просто нет?

—Думаю, и то и другое. У нее есть цепочка с кулончиком, которую она почти не снимает.

Значит, Валентина, видимо, этого не любит. Сейчас полно самых разных недорогих украшений, она могла бы себе что-нибудь купить, если бы хотела. Лучше всего поговорить с ней, а, Альбан? В конце концов, вы не устраиваете классическую свадьбу, поэтому нет необходимости соблюдать все традиции. Единственное, без чего не обойтись — обручальные кольца.

Это моя забота, — радостно вмешался Давид. — Валентина попросила меня быть ее свидетелем.

Почему ты? У нее нет друзей?

—Мы приглашаем очень мало гостей, — уточнил Альбан. — А у меня уже есть два свидетеля.

И кто же это? — желчно поинтересовался Жиль.

Мои братья, конечно!

—А я уж было испугался...

Спустившись на пляж, они издалека увидели носившихся у кромки воды детей. Малори с Валентиной, взявшись под руку, следовали за ними.

Значит, Софи не поехала, — констатировал Жиль. — Решила подольше поваляться в постели.

И он широкими тяжеловатыми шагами поспешил к детям, делая угрожающие знаки Полю и Луи, которые пытались столкнуть сестру в воду.

Ему не помешало бы сесть на диету, — заметил Давид, проводив Жиля взглядом. — Мне показалось, что у твоего старшего брата проблемы с женой. Я прав?

Софи временами бывает утомительна, — лаконично ответил Альбан.

И все так же не выносит Валентину, да?

Они не слишком симпатизируют друг другу, это правда.

Остальные «пассажиры» от этого не страдают?

Надеюсь, что нет. Мне так хочется, чтобы все было хорошо!

Под внимательным взглядом Давида он тут же пожалел о своей несдержанности.

В твоей жизни все складывается хорошо, Альбан. Ты женишься на прекрасной девушке, скоро станешь отцом, отремонтируешь дом своего детства, на горизонте — хорошая работа... Чего же тебе не хватает?

Очень далеко от них Валентина и Малори медленно шли по сухому песку. Было время прилива, и Жиль играл с детьми у самой воды. Альбан довольно долго смотрел на море. Ему очень хотелось рассказать Давиду о своих сомнениях, поговорить о своей семье с кем-то, кто не носил бы фамилию Эсперандье.

—У нас с братьями появилась небольшая проблема, — начал он.

Взяв Давида за руку, Альбан повернул его лицом к себе.

Мы нашли кое-какие старые документы, и всплыли странные факты.

Что ты имеешь в виду?

М-м-м... оказывается, наша мать была душевнобольной.

Реакции, на которую рассчитывал Альбан, не последовало. Давид молчал.

У нее была шизофрения, — уточнил Альбан.

Правда?

Они остановились, встав спиной к ветру. Альбан поднял воротник куртки.

Похоже, тебя это не удивляет.

—Удивляет. Но я почти не виделся с твоей матерью.

Если честно, мы тоже. Поразмыслив, мы с братьями поняли это. С нами рядом всегда были Жо и Антуан. Иногда отец, но он много работал. Что до Марг... мамы, ее словно бы и не было дома, хотя она точно там была.

Дети не обращают внимания на такие вещи. Большую часть времени вы были втроем, и я — четвертый, и вам не было дела до родителей.

Может, ты и прав. Короче говоря, мы не знали, что она больна. Все открылось случайно, в прошлом месяце.

Засунув руки в карманы куртки, Давид носком ботинка рыл ямки в песке. Голова его была опущена. Было очевидно, что рассказ Альбана не слишком ему интересен.

Давид, я рассказываю тебе все это, потому что хочу услышать твое мнение.

По какому вопросу? Твоя мать умерла двадцать пять лет назад!

Болезнь передается по наследству, и у ребенка, которого носит Валентина, есть шанс родиться шизофреником!

Давид поднял глаза и изумленно посмотрел на Альбана. Потом огляделся по сторонам. Валентина с Малори шли теперь к ним, но были еще довольно далеко.

Ты говорил с ней?

Нужно поговорить. Иначе это будет нечестно. Но сначала я хочу побольше разузнать.

И у кого ты надеешься получить информацию?

Жо не хочет ничего рассказывать. Закрывается, как устрица в своей раковине, стоит мне начать ее расспрашивать. Мы с Жилем пытаемся восстановить картину, но пока получается плохо.

Какую картину?

Это трудно объяснить. Создается впечатление, что в нашей семье все... странные.

И снова Давид промолчал, хотя, по мнению Альбана, должен был бы выказать удивление. После паузы Альбан спросил его прямо:

Тебе что-то об этом известно?

Мне? Нет!

В этом отрицании ясно прозвучала фальшь. Альбан слишком хорошо знал друга, чтобы этого не заметить.

Жозефина что-то тебе рассказывала?

Нет, конечно! Послушай меня, старик: забудь об этом!

Он отодвинулся от Альбана на пару шагов. Было очевидно, что ему не по себе. Работая агентом по продаже недвижимости, Давид научился приукрашивать вещи и обходиться полуправдой, щадя чувства клиентов. Но врать другу он не мог. Альбан подскочил к нему и резко схватил за руку.

Я не отступлюсь!

Отпусти меня, Альбан.

Сначала ответь мне. Что ты от меня скрываешь? И по какому праву?

Давид положил ладонь на запястье Альбана, словно хотел его успокоить.

Не так уж много я от тебя и скрываю. Все вокруг считали твою мать сумасшедшей, и было время, когда моим родителям очень не нравилось, что я бываю в доме Эсперандье.

Ты шутишь!

Я чудом избежал порки, когда мой отец строго-настрого приказал мне не ходить к вам в гости! Но вскоре после этого случая твои родители погибли, и он пожалел о том, что тогда наговорил... Всегда найдутся желающие потрепать языком — и тогда, и сейчас.