Олёнка. Часть первая

К тому времени я уже ходил в клинику два с лишним месяца, совершенно точно уяснил порядок проведения процедур и знал, сколько раз Вера зайдёт в мою кабинку. Шёл девятый час тёплого майского вечера, кроме меня, в клинике оставалась всего пара пациентов. Я принял решение и успокоился. Когда Вера закончила массаж, я сел на массажном столе, стараясь втянуть поглубже пару лишних кило на животе.

– Вера, – произнёс я негромко, – подождите, пожалуйста.

Она замерла. Я слез со стола, вытащил из кармана брюк бумажник, достал оттуда записку и передал ей.

Она прочитала, удивлённо посмотрела на меня и кивнула.

«Ну вот, – подумал я. – Первая часть марлезонского балета позади. Главное, не забыть, что я собирался ей сказать. Не сбиться».

Я опять – уже в сотый, наверное, раз – стал повторять свою нобелевскую речь.

Когда мы с Леной оказались на улице, я говорил гладко, без запинки. Волнение ушло. Остались только мы: я и красивая девушка, которой – мне это показалось удивительным! – было приятно слушать о моём отношении к ней, несмотря на неожиданность ситуации, несмотря на то, что я был вдвое старше её.

Её реакция показалась мне странной. Я думал, она обольёт меня презрением, или посмеётся надо мной или станет говорить о разнице в возрасте…

– Но как же так, – промолвила доктор моего тела. – Ведь я же помолвлена! Мы это особо не афишировали, правда, но после моей ординатуры, когда он вернётся из армии, мы собирались пожениться.

Она говорила так, как будто всем вокруг, включая меня, были хорошо известны мельчайшие подробности её помолвки: когда, с кем, и как. Я ничего не понимал, кроме самого главного: у меня есть более удачливый соперник. Эта ситуация была мне хорошо знакома.

Я сказал, что не знал о её помолвке. Она выразила надежду, что мы останемся друзьями. Я подумал, что мы никогда не были друзьями, но понял, что она имела в виду – ведь я был клиентом заведения, где она работала. Она просто хотела, чтобы этот случай остался между нами и не повлиял на моё отношение к клинике.

После нашего разговора я испытал облегчение. Я справился со страхом, исчезла причина моих переживаний последних дней. И я понял кое-что про себя – мне понравилось. Мне нравилось разговаривать о своих чувствах с красивой девушкой. Пусть даже это длилось всего несколько минут и ни к чему не привело. Я всё равно запомнил свой эмоциональный подъём и захотел испытать его ещё раз. Мелькнула догадка, что если бы Вера мне не отказала, я бы испытал положительные эмоции невероятной силы. И мне очень захотелось этого. До Алёны оставалось полтора года.

***

В следующий раз с Верой мы увиделись через день, когда она пришла в субботу по своему обычному графику. Вероятность, что я попаду именно к ней, была 50 на 50. Медсёстры разбирали пациентов по порядку, то есть первого пришедшего клиента брала, предположим, Вера, второго, Ира, третьего опять Вера, четвёртого Ира и так далее.

Я сидел на диванчике в приёмной и ждал. Если Вера не хотела общаться со мной, то она могла поменяться очередью с другой медсестрой. Правда, тогда ей пришлось бы объясняться, и я не мог представить, какие доводы она бы привела.

– Антон Николаевич!

Я поднял голову и увидел её – стройную девушку, которая смотрела на меня почти как обычно… но немного иначе.

– Пойдём? – пригласила Вера и провела меня в ближайшую свободную кабинку. Она сразу отошла в самый дальний угол и склонилась над моей анкетой. У каждого пациента была «медкарта», где отмечалось, какие процедуры были сделаны и т. д.

– Как вы себя чувствуете? – этот традиционный вопрос я начал воспринимать совершенно иначе после того, как стал ходить в «Шанс». Обычно люди задают его из вежливости, предполагая услышать что-то вроде «Нормально» или «Хорошо». Здесь следовало отвечать цифрой. Она означала самочувствие пациента по десятибалльной шкале, где 0 соответствовал полному отсутствию боли, а «десять»… я даже боюсь представить.

Обычно я отвечал примерно так: «шея один, бёдра два». Но не в этот раз.

– Я очень рад вас видеть, – осторожно начал я, наблюдая за реакцией Веры. Она улыбнулась и кивнула:

– Я тоже.

– Ваше присутствие действует на меня благотворно, – я немного осмелел, – сегодня у меня ничего не болит.

Это было неправдой. Моё самочувствие ничем не отличалось от вчерашнего. Но мне хотелось удивить её, добиться её внимания.

Вера подняла брови, но записала в анкете так, как я сказал. Я разделся (сегодня на мне были забавные боксеры с рыбьими костями на тёмно-синем фоне). Дальше сеанс пошёл по привычному сценарию… до определённого момента. Произошёл один случай, который не повлиял ни на мои отношения с Верой, но заставил задуматься (самую малость) что, возможно, Алёна, мой психоаналитик, была не так уж и неправа, когда считала, что совпадений не бывает, за каждым из них стоит воля Вселенной, каким бы удивительным или неправдоподобным оно не казалось. И ещё о том, что каждое действие имеет последствия.

В конце сеанса Вера поставила мне сзади на шею пиявки. Это было уже не в первый раз, так что сами пиявки меня не волновали, в отличие от того, что рядом со мной, полуголым, находилась привлекательная девушка, которой я всего пару дней назад говорил о своих чувствах. Процедура выглядела следующим образом: Вера капала мне водой на кожу и ставила на это место пиявку, а потом ждала, когда она присосётся. Первый укус был довольно болезненным, но скоро я просто переставал обращать внимание. Ещё минут через пять значительно разбухших от крови пиявок снимали с тела и клали в одноразовый пластмассовый стаканчик. Я как-то поинтересовался, что происходит с ними потом. «Мы их спускаем в унитаз», – ответила мне одна из медсестёр. Мне стало немного жаль этих маленьких кровопийц. Я понадеялся, что может, не все из них погибают в мрачных тоннелях, но некоторым удаётся добраться до реки, куда их, наверное, в конце концов выносит поток. Но стоило мне подумать о фильтрах, очистных сооружениях, дезинфицирующих средствах, как я понимал, что шансов у пиявок практически нет.

Обычно пиявки, присосавшись к телу, не двигались с места. За ними не нужно было присматривать. Вы просто знали, что с ними (и с вами) ничего не случится. Вашей задачей было спокойно лежать и ждать. Вроде бы вместе с укусом в организм попадали вещества, которые разжижали кровь и улучшали её состав, – по крайней мере, так мне объясняли. Мы с Верой как-то разговорились на эту тему. Она сказала, что многие снимают пиявок сразу же после укуса, – мол, вспрыснули в кровь то, что нужно, и хватит, нечего миндальничать. Сама она придерживалась другого мнения. Мне было интересно слушать её. Не только потому, что она мне нравилась, но и потому, что я вдруг увидел её с другой стороны. То, как увлечено она говорила, как ругала родителей, которые лучше врачей знают, чем нужно лечить их детей, как разбивала в пух и прах аргументы антипрививочников, – напомнило мне о времени, когда я сам вёл такие эмоционально-интеллектуальные дискуссии с однокурсницами. И пусть темы у нас были совершенно другие (например, разбор «Декамерона» Боккаччо или «Чумы» Камю), это не имело значения. Вера стала ближе мне, интересней, а сам я как будто вернулся в прошлое. Где трава, как известно, всегда зеленей.

Одна из пиявок вдруг взбунтовалась. Она переползла через ключицу и двинулась прямиком к левой части моей груди. Перемещалась она неторопливо (видимо, иначе просто не умела) поэтому я не сразу обратил внимание. А когда заметил, то некоторое время не мог сообразить, что делать. Я был один в кабинке, но знал, что скоро придёт Вера. Надо ли звать её сейчас? Настолько ли это важная ситуация или можно подождать? Могу ли я сам справится?

Я решил позвать Веру. Мне пришлось несколько раз произнести её имя прежде, чем она услышала. Она вошла, увидела в чём дело, засуетилась, и принялась упрекать меня:

– Что же вы мне сразу не сказали!

Я оторопел. Мне показалось, что она несправедлива ко мне. Вера была как будто немного напугана и несколько раз спросила, хорошо ли я себя чувствую. Когда пришло время заклеивать пластырем укусы пиявок, девушка обработала те, что сзади, а когда дошла до ранки на груди, сказала: «Я даже не знаю, что тут делать». И ушла, оставив мне ватный диск и кусок пластыря.

На следующий день я снова попал к ней и мы посмеялись над вчерашним инцидентом. А когда ко мне зашёл массажист – весёлый парень, она ворвалась вслед за ним, дала ему коленом под зад и заявила, что он заслужил этот поджопник. Вот прямо так и сказала.