Олигарх. Ты не купишь меня

Ровно в 20:00 я сижу в прихожей перед дверью и держу в руках телефон, жду сообщения. Очень хотелось надеть бежевое платье своей мечты, но решила не выпендриваться. В конце-то концов, раз он так во мне заинтересован, пусть крутится и старается мне понравится. Поэтому я в джинсах и белой блузке — универсальный наряд. Ничего, его лимузин, кадиллак, порш или на чем он там собирается приехать, как-нибудь потерпят в своем породистом салоне обычную скромную учительницу.

«Выходи» — приходит СМС. Да, все четко, как на приеме английской королевы.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не рвануть со спринтерской скоростью вниз, прыгая через ступеньки. Спускаюсь нарочито медленно, не торопясь выхожу из подъезда и обмираю от ужаса. О чем я там мечтала, о лимузине?

Урча двигателем у подъезда стоит… мотоцикл.

Игорь снимает шлем, сверкает белозубой улыбкой.

— Садись, покатаю.

Я подхожу на негнущихся ногах и робко трогаю пальчиком хромированный руль.

— Красивый… И страшный. — Я ни разу не каталась и пробовать не хотелось. Меня даже от велосипеда в дрожь бросает, а тут неустойчивая здоровая машина. К тому же опасная и непредсказуемая.

— Садись, бери шлем и вперед.

— Э… А если бы я в коротком платье была? И на каблуках?

— Нет, — снова улыбается Игорь. — Я загадал себе, если ты не нарядишься, как Барби, то и завтра все сложится отлично. Спасибо, ты меня не подвела!

Зато ты меня подвел. Размечталась Ника о душевном свидании в тихом месте.

— Я для тебя кое-что приготовил. Это интереснее любого ресторана, но туда лучше ехать на мотоцикле.

Надо было все-таки бежевое платье надеть. Или мини юбку. Или платье на бретельках. Был бы повод отказаться. Черт, все что угодно, только не мотоцикл. У меня же ребенок! Может быть Игорь и водить не умеет?

— Давай здесь поговорим? Кстати, я же Светку еще не искупала. Точно, я ненадолго вообще выскочила. Скоро домой нужно возвращаться, мама просила…

— Я не понял, ты боишься сейчас?

— Нет, уже поздно, день тяжелый. Оставь мотоцикл здесь, прогуляемся, поговорим.

— Ника, брось! Если я хоть что-то понимаю в людях, тебе понравится. Я уверен на все сто, ты будешь в восторге.

— Ну… Может быть, только давай завтра?

— Завтра еще покатаю. А сейчас нам надо в одно место. Не переживай, это недалеко. Верну тебя очень быстро.

Пока я пытаюсь придумать новые отговорки, Игорь надевает мне на голову шлем. Я не совсем осознаю, что происходит. Для меня поездка на мотоцикле — что-то запредельное, из разряда полета в космос. Да, люди летают, но зависти я к ним не испытываю и это существует где-то отдельно от меня.

Двигаюсь, как во сне. Почти не слышу того, что говорит мне Игорь. Он сажает меня, показывает, куда ставить ноги. Ловко садиться передо мной, надевает шлем.

— Все, готово. Держись.

— За что?

— За меня!

Я вцепляюсь за кожаную куртку Игоря так, что белеют костяшки пальцев и закрываю глаза от ужаса.

Мотоцикл ревет, будто отрывается от земли, и трогается с места. Как только мы набираем скорость, страх и волнение исчезают. Есть только восторг, я лечу!

22. Ветер в лицо

Я обнимаю Игоря двумя руками и прижимаюсь к его спине. Это удивительно, но страх, пронизывающий меня, исчез. Надежная машина, сильный мужчина — я доверяю им всей душой. Полностью полагаюсь на опыт и мастерство Игоря, мне с ним спокойно и безопасно.

Мы врезаемся в ветер, и я чувствую, как меня наполняет энергия и свобода. Рев мотора заглушает все другие звуки, и я не могу спросить, долго ли нам ехать. Но мечтаю о том, чтобы это продолжалось вечно. Иногда Игорь наклоняет голову, и я вижу под шлемом незащищенный участок загорелой шеи. Это так трогательно, что мне хочется прижаться к его шее губами.

Я ощущаю телом вибрацию мотоцикла, каждую неровность дороги, малейшее движение Игоря передается мне — мы слились в один организм. Нас объединяет этот полет и моя жизнь больше не будет прежней. Там теперь навсегда будет летящее чувство свободы.

Мы сворачиваем с шоссе на узкую дорогу, широкая спина Игоря заслоняет мне вид, но я чувствую, что конец нашего путешествия близок. Так и есть.

Мотоцикл останавливается около старых корпусов какого-то завода. Свет не горит, здание явно заброшенно.

— Слезай, мы на месте. — говорит мне Игорь и стаскивает шлем.

Я вожусь с тугой застежкой. Так сильно цеплялась за куртку Игоря, что пальцы свело от долгого напряжения и не могут нащупать замочек.

Игорь подходит ко мне, поднимает мне подбородок, расстегивает ремни и умело освобождает меня от шлема. Потом, будто случайно, отводит с моего лица пряди волос. Делает это так заботливо и нежно, что у меня во рту пересыхает, а в висках начинает биться пульс. Я все еще под впечатлением от поездки, и еле стою на ногах от волнения. Игорь замирает на пару секунд, перебирает мои локоны, и я вижу, как его взгляд утрачивает свою стальную жесткость. Я забываюсь, встаю на цыпочки… Еще не знаю, чего я жду, но это какое-то колдовство дороги, не иначе.

Игорь, спохватившись, быстро отворачивается — прячет смущение. Рявкает грубо:

— Пойдем, нам пора.

Я стряхиваю с себя оцепенение. Что это на меня нашло? Хоть обниматься не полезла, и то хорошо. Сейчас бы со стыда сгорала. Не знаю, чего я ждала, но в глубине души разочарована, даже обижена. Убеждаю себя, что мое расстройство вызвано окружающими трущобами. Могли бы прогуляться по красивой набережной, если он так любит разговоры на свежем воздухе. Да и вообще, поездка на мотоцикле была будоражащей, но как-то более изысканной я представляла нашу встречу.

— А где мы сейчас? — интересуюсь нарочито равнодушным голосом.

— Я должен показать тебе одно место, где не был больше десяти лет. И хочу, чтобы ты была здесь рядом со мной.

— Я?

— Ну да, раз уж ты должна будешь изображать мою жену, нужно, чтобы мы познакомились поближе. Хочу тебе показать настоящего Игоря Коломойского. Такого, каким его никто не знает.

— Настоящего, говоришь? Ух ты, как пафосно, — фыркаю я, — будто для фильма про оборотней. Ты погоди превращаться, нам еще обратно ехать.

Игорь какое-то время смотрит на меня непонимающе, а потом смеется.

— Ох, все ты умеешь вывернуть наизнанку. Кстати, завтра этим не злоупотребляй. Ты должна быть примерной и послушной женой, заглядывать мне в рот и не подшучивать надо мной.

Я послушно киваю, но про себя думаю: «Ну это смотря, как ты будешь себя вести и сколько слов «должна» и «хочу» используешь». Манера разговаривать в повелительном тоне мне неприятна. Еще недавнее ощущение единения и случайный прилив романтизма сейчас кажутся мне глупыми. К тому же обстановка не очень к этому располагает.