Олимпийский чемпион

«Ладно, обойдусь без машины, – подумал Валера. – Поеду, как все добрые люди, на электричке».

– Гирдовка. Областной противотуберкулезный диспансер, – пробормотал сквозь зубы машинист электропоезда.

Валера едва расслышал название станции. Пассажиры волной хлынули из тамбура электрички на платформу. Вынесенный волной из вагона, Пожарицкий остановился возле зеленого здания станции и огляделся по сторонам, размышляя, в какую сторону податься теперь? Где искать этот самый диспансер?

Пассажиры быстро растекались в разные стороны. Проследив за ними взглядом, Валера увидел неподалеку остановку маршрутного такси и направился к бежевому микроавтобусу. Все свободные места в маршрутке были заняты.

– До диспансера довезете? – спросил он водителя.

– Стольник гони и едь, мы ведь не государственный транспорт, – бросил через плечо водитель.

– Да? Высаживай всех лишних и покажи права, – ответил Валера.

– Успокойся, пошутил, – встрепенулся водитель. – Садись на переднее сиденье.

Он открыл дверь и пропустил Валеру в кабину.

– И не кури при мне, – строго заметил Пожарицкий.

Водитель выбросил сигарету в окно.

Отправляясь в тубдиспансер, Валера совершенно не представлял, что он будет говорить и о чем расспрашивать персонал. Тем более что Валера, как все от природы здоровые люди, относился к врачам с тайным страхом и предубеждением.

– Приехали, выходи, – скалясь, сообщил водитель. – Что, заболел, гы-гы? Или навестить кого?..

Валера высыпал на панель приборной доски целый карман мелочи.

– Держи, друг. И не вздумай без меня уехать!

С проходной Пожарицкого направили сразу к главврачу.

Проходя по коридорам больницы, вдыхая непривычный запах, Валера ежился и старался не прикасаться к перилам на лестнице. Всюду ему мерещились палочки Коха, о которых он читал в школьном учебнике биологии.

– Входите, кого там нелегкая принесла? – добродушно крикнул главврач из-за двери своего кабинета.

Валера вошел, представился и показал удостоверение.

– Чем могу помочь?

Главврач выглядел довольно здоровым человеком, даже лицо у него сияло румянцем.

«Хотя я где-то читал, что у больных туберкулезом тоже бывает румянец на щеках», – подумал Валера и мужественно пожал руку врача.

– Мне нужны сведения, проходил ли у вас человек курс лечения или, может быть, обращался к вам за медицинской помощью, – довольно туманно объяснил Валера.

– Так-так, слушаю.

– Васильев Андрей Игоревич, – глядя в блокнот, продиктовал Пожарицкий. – Шестьдесят первого года рождения, житель Сибирска. Если он у вас лечился, то можно ли мне ознакомиться с его историей болезни, с его справками… Ну я не силен в ваших медицинских терминах.

Главврач кивнул:

– Подождите, сейчас узнаем в архиве.

Он связался по селектору с секретарем:

– Ольга Ивановна, посмотрите в архиве за этот год историю болези Васильева Андрея Игоревича, шестьдесят первого года рождения… За сколько месяцев подымать архив? – обратился врач к Валере.

– За последние шесть месяцев, начиная с мая этого года.

Пока секретарша искала историю болезни, главврач угостил Валеру медицинским спиртом, изъяв из сейфа пузатую бутылку из-под глюкозы.

– Чистый, сам очищал марганцовкой, – похвастался он.

«Надо же, как обычный, нормальный человек!» – с удивлением подумал про главврача Валера.

Наконец вошла секретарь и принесла пухлую историю болезни.

– Давайте я буду читать, – предложил главврач, – а вы спрашивайте, что непонятно. Так будет проще.

Валера согласился.

– Значит, так. Девятнадцатого мая текущего года Васильев А. И. поступил к нам в отделение с подозрением на диагноз: туберкулез легких и воспаление зрительного нерва правого глаза туберкулезной этиологии…

Главврач читал, перелистывая историю болезни, а Валера едва сдерживал распиравшую его радость.

– Дальше идут результаты анализов, которые вам ни о чем на скажут. Идем дальше. Ага, после проведенного обследования выставлено: туберкулез не обнаружен. Вот обследование узких специалистов. Но окулист ставит пигментную дистрофию сетчатки правого глаза и не снимает диагноза воспаление зрительного нерва. Его положили на дополнительное обследование. Но двадцать пятого числа того же месяца из-за нарушения больничного режима он выписан. Помню, его застукали распивающим водку на территории диспансера.

– Не могли бы вы мне попонятнее объяснить, чем он болел? – попросил Валера. – Что у него с глазами?

– Во-первых, туберкулеза обнаружено не было, что странно, учитывая его судимости и нахождение в лагерях. А зрительный нерв – тоже вещь серьезная, хотя для жизни и неопасная.

– То есть он мог ослепнуть? – уточнил Валера.

– Если лечиться и вести щадящий режим жизни, то нет. Он просто страдал временными краткосрочными нарушениями зрения.

– А если попроще, с глазами у него что?

– Я вообще-то фтизиатр, а не окулист, но в двух словах: у него болят глаза, он плохо видит правым глазом, целые куски изображения у него вообще выпадают из поля зрения. Это происходит неожиданно, продолжается около минуты. Потом все возвращается.

– Это как?

– А вот как будто он временами смотрит в замочную скважину. Это при хорошем освещении.

– А при плохом?

– Уже в сумерках он правым глазом практически ничего не видит.

– А очки ему помогли бы? Или, скажем, прибор ночного видения? – предположил Валера.

– Помогли бы… как соломина в заднице. Но, повторяю, расстройства зрения носили временный, краткосрочный характер. Вы удовлетворены своими поисками?

– Копию взять можно?

– С этим сложнее. Для того чтобы мы могли дать выписку из истории болезни, нужен письменный запрос.

– А если… неофициально? Так сказать, для информации. А в случае надобности дадим запрос и все оформим как надо.

– Ну ладно…

Главврач снова связался по селектору с секретарем и попросил ее подготовить выписку из истории болезни Васильева.