Олимпийский чемпион

– Заезжать не будем. Это опасно. Не исключено, что тебя разыскивают.

– Но в доме Васильевой меня никто не видел.

– А вдруг видели? Вдруг это специально подстроено, чтобы обвинить тебя?

– Убили женщину, чтобы скомпрометировать меня? Маловероятно. Хотя, может быть, так они надеялись убить сразу двух зайцев… – задумчиво произнес Гордеев.

– Это каких? – поинтересовался Дейнека.

Гордеев рассказал ему, почему они с Валерой Пожарицким оказались у дома Васильевой.

– Понятно… Значит, они убрали похитительницу винтовки. А когда нелегкая привела тебя к ней в квартиру через несколько минут после совершения убийства, они быстро сориентировались и начали разыскивать тебя… Это, конечно, только предположение, но все равно – в гостинице тебе появляться не следует.

– Там мои записи.

– Ценные или можно пожертвовать? – спросил Дейнека.

Гордеев подумал про дискету. Жаль! С такими трудами добыта…

– А, ладно! – Гордеев махнул рукой.

– Это правильно. За гостиницей они могут следить.

– А если вы подниметесь за чемоданом в мой номер?

– Во-первых, давай на «ты», – попросил Дейнека. – Во-вторых, если сотрудник прокуратуры «случайно» заглянет в мою машину и увидит в ней тебя, я не смогу тебе ничем помочь.

– Логично, – согласился Гордеев.

– Что у тебя с рукой? – Дейнека кивком указал на вспухшую правую кисть Гордеева.

– Ерунда. Кости целы.

– Может, все-таки сделать снимок?

– Не надо. Я занимался боксом и знаю, когда все в норме.

– Ты занимался боксом? – переспросил Дейнека.

– Да, а что?

– В среднем весе, наверное?

– Да.

– А я в тяжелом.

– А! – улыбнулся Гордеев. – Давно это было…

– Да, давно, – вздохнул бизнесмен.

В его тоне чувствовалась ностальгия.

Водитель притормозил перед высокой металлической оградой. Над воротами краснел огонек камеры наружного наблюдения.

Охранник, увидев автомобиль хозяина, нажал на пульте управления кнопку. Бронированная стальная решетка двинулась в сторону. Автомобиль проехал ворота и покатил, не снижая скорости, дальше по шоссе.

Справа и слева бежали пожелтевшие поля.

Гордеев привык к роскоши столичных воротил – сказочно пышной, зато сильно ограниченной в пространстве. Масштабность же владений провинциальной элиты поражала его воображение.

Хотя они двигались на хорошей скорости, загородного дома Дейнеки, куда они направлялись, все еще не было видно. Автомобиль проехал второй наблюдательный пост. Черепашьим шагом джип прополз через тройной ряд накатов – ограничителей скорости. Гордеев обратил внимание на будку охранников – она пряталась в зарослях орешника и была поднята метра на два над землей, как пограничный пост.

– Вокруг все владения твои? – спросил он Дейнеку.

– Это земля, которую я выбил для нужд спорткомитета, – без ложной скромности ответил Дейнека. – Тут и поселок для наших чиновников. Люблю сельскую жизнь. После городского грохота, всего этого ада, приедешь сюда – тишина! Соловей летом поет. Там у нас птицеферма, рядом – скотный двор. А там – водяная мельница, – взмахом руки указал Дейнека на деревянную избушку, стоящую над речкой. – Хотим еще ветряк поставить.

– И что, эта мельница настоящую муку может молоть? – удивился Гордеев, недоверчиво разглядывая бревенчатое строение, напоминающее декорацию к опере Даргомыжского «Русалка».

– А то как же! – даже обиделся Дейнека. – Конечно, может. Мелет настоящую муку. А во-он там у нас пасека, – махнул он рукой. – Тридцать соток гречихой засеваем каждый год – специально. А на той стороне реки заливной луг. Вот и поселок. Видишь дом на краю? Это мой. За домом сад на два гектара. У меня есть и своя пасека. Я тебя своим медом угощу, попробуешь – ахнешь. Лучше любых энергетических пищевых добавок. Настоящий эликсир жизни!

Гордеев улыбнулся:

– Райская у тебя жизнь.

– Райская, да не совсем, – нахмурился Дейнека.

…Дом Дейнеки внешне выглядел неброско. Двор с трех сторон закрывала высокая каменная ограда. Справа и слева от подъезда зеленели какие-то декоративные кустарники. Кроны их были подстрижены в форме шара.

Между декоративными колоннами крыльца в позе сфинксов застыли два дымчатых дога с настороженными ушами.

– Лежать, Альма, Питер, лежать! – скомандовал псам Дейнека, выходя из машины.

Готовые броситься ему навстречу, доги улеглись, но продолжали смотреть на Гордеева немигающим, подозрительным взглядом.

– Проходи, – кивнул Дейнека, распахивая перед гостем дверь особняка. – Это мои хоромы. Сейчас тебе приготовят сауну. А может, ты предпочитаешь русскую баню?

– Предпочитаю пять часов сна и чашку крепкого кофе, – буркнул Гордеев. – И разговор о деле.

Дейнека улыбнулся. Ответ Гордеева ему понравился.

– А пока – по рюмашке коньяку? – подмигнул он.

Гордеев кивнул.

Хозяин кивком предложил гостю занять кресло. Сам открыл буфет и налил коньяк:

– Твое здоровье!

Гордеев выпил, поставил стакан и невольно покосился в сторону охранника. Пока гость и хозяин беседовали, один из охранников Дейнеки маячил у двери, не сводя с Гордеева глаз, и этим страшно действовал адвокату на нервы.

Кажется, Дейнека это понял, потому что знаком приказал телохранителю удалиться. Охранник вышел за дверь, оставив их вдвоем.

– Раньше у меня не было телохранителей. Как ты понимаешь, по должности мне не положено. Но в связи со всей этой историей пришлось завести…

– Это правильно… Только вот от пули они вряд ли спасут…

– Конечно… Но все-таки… Как? Еще по маленькой? – предложил Дейнека.

Не успел Гордеев перевести дух, как дверь холла бесшумно отворилась, и в комнату вошел один из догов. Он улегся в центре комнаты на ковре, снова приняв позу сфинкса.

Гордеев поежился под взглядом четвероногого стража.

– Извини, – сказал хозяин, – но Альму нельзя выпроводить. Она надрессирована не оставлять хозяина наедине с незнакомыми людьми ни на минуту. Тебе я доверяю, но она этого не знает.