Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный

— Я должна переодеться, — повторила девушка, смущаясь его пристального взгляда.

— Это может подождать, не так ли? — настаивал он.

Девушка выглядела озадаченной:

— Что тебе нужно?

— А разве ты не догадываешься?

— Нет? — и опять она повысила голос в конце слова, так что оно прозвучало как вопрос.

— Знаешь, я разговаривал с одним парнем прошлой ночью. Скорее, даже сегодня, рано утром. Это было в баре, в южной части города.

— Ну и?..

— Он посоветовал мне прийти сюда.

— Для чего?

— Он сказал, что я найду здесь тебя, — ответил Джефф. Взглянув на нее, он подумал: «Конечно, тот парень сказал не совсем так, ведь трудно найти кого-то похожего на тебя, ведь никто даже и не мечтает встретить что-либо подобное в своей жизни».

— Он не говорил так, — произнесла девушка.

— Нет, он сказал.

— Как его звали? Того человека, который рассказал обо мне?

— Не помню. — Помолчав, он добавил — Я был пьян.

— Ты и сейчас пьян?

Он попытался улыбнуться:

— Трезв, как стеклышко.

— А тот парень точно говорил обо мне! Он сказал, что ты найдешь именно меня! ,

— Не совсем так. Я хотел сказать, что не ожидал встретить… такую красивую, как ты. Но он сказал…

— Что именно он сказал?

— Он сказал, что я должен пойти в северную часть города…

— Так.

— И должен найти место, которое называется «Ла Галлина».

— Ла Га… — Она сделала паузу и пристально посмотрела на него. — Ясно. Теперь мне все понятно.

— Знаешь, должен признаться, ты действительно то, что надо. Тот парень даже и не ожидал… Я имею в виду… я не хочу сказать, что имею что-то против того, чем ты занимаешься, но… все так необычно. Просто не укладывается в голове. Встретить такую милую, как ты.

— Спасибо, — улыбнулась девушка. — Но я думаю, ты ошибся.

— Так это «Ла Галлина»? — переспросил Джефф, еще раз взглянув на позолоченные буквы на стекле.

— Совершенно верно. Это «Ла Галлина».

— И ты вышла отсюда?

— Разумеется.

В ее карих глазах появился странный огонек. Подозрительно взглянув на нее, он увидел, что она пытается сдержать улыбку.

— Ты работаешь здесь, не правда ли?

— Да.

— Тогда что же здесь смешного? — он чувствовал, что начинает злиться. Поборов желание рассмеяться, девушка произнесла:

— Ничего. Решительным счетом ничего.

— Ну тогда, все прекрасно, — сказал он.

— Великолепно, — ответила она.

Они пристально и испытующе смотрели друг на друга: Джефф — пытаясь разгадать, что же все-таки здесь было смешного; девушка — изо всех сил старалась не рассмеяться.

— Ну? — наконец вымолвил он.

— Что, ну?

— Давай переспим.

— Ты и я?

— Ну, разумеется, ты и я. Кого, ты думаешь, я подразумевал?

Девушка покачала головой:

—'Мне что-то не хочется.

Она хотела обойти его, но он остановил ее, схватил за руку.

— А почему нет.

— Знаешь, — она опять чуть не рассмеялась, — я просто не люблю моряков.

— Это не причина, — усмехнулся Джефф. — Среди моих лучших друзей есть много моряков.

— Нет, — девушка снова покачала головой. — Извини, нет. Никаких моряков. — Увидев разочарование на его лице, быстро добавила — Кроме того, я тебе не по зубам.

— Что ты имеешь в виду?

— Цена. Плата? — Она произнесла это так, как будто спрашивала, какое слово следует выбрать.

— Так сколько же? — спросил Джефф, начиная торговаться.

— Много, — серьезно ответила она. — Больше, чем ты зарабатываешь за неделю.

— Ну так сколько же?

— Много, очень много.

— Ну так все жlb? Ты что, не можешь сказать мне? Ты ведешь себя странно для…

— Я тебе уже сказала — очень, очень, очень много. — Казалось, ей трудно было подыскивать слова. Поборов себя, она все же решилась — Какова была твоя самая высокая плата?

— Двадцать. Но это было на побережье. Там…

— Я намного дороже, — быстро и, казалось, облегченно произнесла она.

— Сорок?

— Выше.

— Сто? — испугался он.

— Боже мой, — в ее глазах появился огонек. — Разве я похожа на обычную уличную девку?

— Да нет, нет, — торопливо произнес он. — Но сто долларов. Боже…

— Я не сказала сто, я сказала — дороже.

— У меня нет даже двадцати, — произнес он, потеряв всякую надежду. — Понимаешь, я проиграл и…

— Ну что ж, найди себе какую-нибудь другую, — отрывисто сказала она. — До свидания.

Резко повернувшись, девушка зашагала по улице. Смотря, как она удаляется, он вдруг закричал: «Эй, подожди»— и побежал вслед за ней.

— Что такое? — спросила она.

— Послушай, давай все обсудим.

— Зачем?

— Ну… ты просто очень даже ничего.

— Спасибо.

— Я имею в виду только это. Я не хочу сказать, что… — он замолчал. — Я только это подразумеваю.

— Почему бы тебе не вернуться домой, моряк? — Ее лицо вдруг стало таким добрым и ласковым, что ему тут же захотелось поцеловать ее, несмотря на то, что таких девушек целовать не принято.

— Домой? Я ведь живу в Колорадо. Послушай, давай все еще раз обговорим.

— Моряк!

— Джефф.

— Ну хорошо, пусть будет Джефф. Я не та, за кого ты меня принимаешь.

— Как это?

— Я готовлю в «Ла Галлине» и некоторых других барах. Я готовлю еду.

— Ты гото… — Он замолчал — Значит, ты была там…

— Для того, чтобы подготовить все к открытию, — кивнула она головой.

— А все эти разговоры про плату…

— Я морочила тебе голову.

— Ну, тогда извини.

— Ничего. Извини меня, что я дурачила тебя.

— Все в порядке. — Он оценивающе смотрел на нее. — И все же ты очень хорошенькая.

— Спасибо. .

— Ты… ты спешишь?

— Мне нужно переодеться. Я собираюсь в церковь.

— Я пойду с тобой, — быстро сказал он.

— Ты католик?

— Пресвитерианин. В любом случае я иду с тобой. На флоте я посещал все религиозные службы. Знаешь, я делаю это специально, чтобы поменьше иметь дело с рабочими партиями. Когда объявляют: «Всем приверженцам иудейской веры подготовиться, чтобы сойти с корабля для религиозной службы», — я срочно становлюсь приверженцем иудейской веры. Мне очень жаль, что рабочих партий гораздо больше, чем религиозных вер.