Опасная невинность

— Но, мама, ей нехорошо. Совсем плохо. Произошел несчастный случай. — Почему я лгала? Разве я только что не поссорилась с Лорканом из-за того, что он мне солгал? Но я не могла заставить себя сказать маме, что Имоджен выбрала не того парня, женатого преступника, и что он пытался убить ее, когда она, вполне вероятно, шантажировала его. Зная Имоджен, это было единственное объяснение, которое у меня было. — Она получила некоторые повреждения мозга и находится в коме.

Мама издала взволнованный вздох. — Ты говорила с врачами? Очнется ли она?

Я лишь вкратце поговорила с одним из врачей Имоджен, но, как и Лоркан, он не давал надежды на будущее моей сестры, независимо от того, очнется она или нет.

— Они не знают. Я позабочусь о том, чтобы она получила лучший медицинский уход, и буду разговаривать с ней каждый день, чтобы она знала, что ее любят. Она Киллин и не сдастся без хорошей борьбы.

— Я должна быть там, с тобой, с Имоджен.

Я прикусила губу. Я хотела, чтобы она была здесь, ничего больше не хотела, но я знала, что мама сбежала из Нью-Йорка не просто так. Даже если дядя Лоркана давно мертв, у мамы все еще могут быть враги здесь.

— Если ты хочешь прилететь, Лоркан заплатит за тебя и Финна. Я говорила с ним. Для него вы — семья.

— Семья, — насмехалась она, но потом замолчала. — Мне не нужна благотворительность, не от Девани. Я спрошу Шона, может ли он дать мне немного денег.

Сомневаюсь, что он даст ей что-нибудь, учитывая его реакцию, когда я попросила у него денег, но, возможно, мама снова обвела его вокруг пальца. — Хорошо. Но мы платим за билет Финна. Никаких споров.

У Шона был успешный бизнес, но он был склонен к дорогому виски, покеру и раритетным автомобилям, так что даже если бы он решил одолжить маме денег, у него не хватило бы их и на Финна.

— Мы? Вы с Лорканом снова вместе?

Мамин голос был нейтральным. Я замерла, покачав головой, потом поняла, что мама не может этого видеть. Да и было бы это правдой? Мы с Лорканом все еще были женаты. Но он отослал меня… а теперь я вернулась и должна была вернуться в нашу квартиру и, возможно, в его постель. Мама никогда не упоминала о ночи, которую я провела с Лорканом, хотя я могла сказать, что она знала, что я была с ним.

— Не волнуйся обо мне, мама. Я со всем разберусь. Скажи мне, когда ты будешь там.

— Я знаю, что ты будешь, просто меня беспокоит, что это значит.

Я повесила трубку и снова взяла Имоджен за руку. Мамины слова повторялись у меня в голове. Мама использовала увлечение Шона в своих интересах, чтобы он занимал у нее деньги. Она никогда не давала ему надежды на то, что они могут стать парой, и делала это только тогда, когда дела у нас были совсем плохи. Тем не менее, она использовала его. Имоджен всегда использовала свою красоту, чтобы получить то, что хотела. Редко ее мотивы были благородными. А теперь я использовала Лоркана, причем использовала с того самого момента, как встретила его в Содоме. Использование мужчин, похоже, было характерной чертой Киллин.

Лоркан шантажировал меня. Но использовала ли я его? Я согласилась жить в его квартире. Делала ли я это, чтобы получить то, что хотела? Я хотела остаться в Нью-Йорке, хотела найти нападавших Имоджен. Для этого мне нужна была помощь Лоркана. Я бы не стала снова обращаться в полицию. Во-первых, я не верила, что они смогут мне помочь. И я не хотела снова предавать Лоркана. Даже если он скрывал от меня появление Имоджен, он позаботился о том, чтобы она была защищена и о ней позаботились. Ему не нужно было этого делать. Он не знал ее и, возможно, не любил. Он сделал это ради меня. Я потерла лицо. Я была усталой, растерянной и опустила голову на больничную койку Имоджен, пытаясь отключить свои мысли.

Должно быть, вскоре я заснула.

— Миссис Девани?

Я простонала, дезориентированная.

— Миссис Девани?

Я вскинула голову, пораженная использованием этого имени. В Дублине я представилась Киллин, но теперь, вернувшись в Нью-Йорк, я снова стала женой Лоркана.

В дверях стоял Корбин. — Уже семь. Я должен отвезти тебя домой.

Домой. Квартира Лоркана. Я бросила взгляд на сестру, которая лежала так же неподвижно, как и тогда, когда я пришла. Может быть, я надеялась на чудо. Что она проснется, если услышит и почувствует знакомого человека.

Я поцеловала ее в лоб, затем встала и вышла вслед за Корбином. Он прихватил мой небольшой чемодан. Когда мы приехали на улицу Лоркана, я почувствовала странную нервозность. Быстро поблагодарив, я вышла из машины и взяла свой чемодан. Корбин подождал, пока я дойду до входной двери, которая открылась и показала Лоркана. Он кивнул Корбину, затем взял у меня чемодан, и мы вместе поднялись по лестнице. Мы не разговаривали, что только усилило мои нервы.

Все было точно таким, каким я его запомнила. Горшечное растение, которое я купила, все еще было живым и стояло на подоконнике в гостиной, что меня удивило. Я бы подумала, что оно уже высохло. Лоркан, должно быть, поливал его.

— Уверен, что ты голодна, — сказал Лоркан.

Я кивнула.

— Это из нового паба за углом. Не очень вкусно. Ничто не сравнится с твоей стряпней.

Лоркан наполнил две миски тушеным мясом, и мы принялись за еду. Я изредка поглядывала на него. Извинение сидело на кончике моего языка, но я не могла его произнести. Он откинулся назад, когда закончил есть, и выглядел таким мужественным и медведеподобным, как я представляла в своих грязных мечтах. Особенно наша последняя встреча в Нью-Йорке, когда я висела на цепях, часто повторялась в моих фантазиях. Это было дико, ошеломляюще, болезненно и захватывающе, так, что у меня до сих пор учащается пульс и сжимается сердцевина от потребности, хотя я сомневалась, что мне нужно повторение того случая.

— Мама, как и ожидалось, заплатит за свой билет сама, но я сказала ей, что мы заплатим за Финна.

Я сомкнула губы, осознав, что снова сказала — мы.

Медленно рот Лоркана растянулся в тень улыбки, почти ухмылки, но немного мягче. — Мы?

— Это твои деньги, так что ты, конечно.

— Но ты сказала — мы.

Я сказала, и я не была уверена, почему мой разум, казалось, был так готов снова принять мою связь с Лорканом. Когда меня отправили обратно в Дублин, я думала — скорее надеялась — что смогу вернуться к прежней жизни и подавить все воспоминания о Нью-Йорке и времени, проведенном с Лорканом. Очевидно, этого не произошло.

Я пожала плечами, как будто это не имело значения, но для такого человека, как Лоркан, небольшие промахи на языке не были пустяком. В своем деле он должен был обращать внимание на каждую мелочь, чтобы прочитать своего противника. И моя потребность в нем после нападения, вероятно, была довольно хорошим индикатором моего эмоционального состояния, когда дело касалось его.

Я подавила зевок, но едва могла держать глаза открытыми. Это были долгие и эмоционально истощающие сорок восемь часов.