Опороченная Лукреция

Он тайком носил ей письма от Франческо, которые тот пересылал через брата Строцци – Юлия, жившего в Мантуе. Франческо писал о своей любви; о том отчаянии, которое его охватило после известия о смерти Чезаре; о том, что гордится ее братом, показавшим пример воинской доблести, о котором еще долго будут вспоминать и итальянцы, и французы; снова об их любви и о том, как он дорожит своей единственной и ненаглядной Лукрецией. Вскоре она стала отвечать на его письма.

Затем Лукреция узнала, что беременна.

Альфонсо к этому известию отнесся без особого интереса. Слишком уж много раз он разочаровывался в ней. Единственная перемена в его поведении выразилась в том, что теперь он перестал приходить в спальню супруги – все ночи он проводил с любовницами.

Она же решила во что бы то ни стало родить крепкого и здорового ребенка. Лукреция больше не танцевала и не ездила верхом; внимательно следила за своим рационом и часто выходила подышать свежим воздухом. По ее эскизам уже сделали чудесную колыбельку для будущего младенца – Эркюль Строцци помогал рисовать орнамент для нее.

В середине апреля у нее начались схватки. Во всем замке царила суматоха. Альфонсо тоже был возбужден, но отреагировал тем, что немедленно уехал за город. Он не мог вынести новой неудачи и не верил, что Лукреция подарит ему наследника, в котором он так нуждался.

Ребенок – мальчик – родился через несколько часов после его отъезда. Едва появившись на свет, он закричал и выглядел при этом таким крепким и славным, что ни у кого не возникло сомнений – этого малыша не постигнет участь его предшественников.

Услышав об успешных родах, Альфонсо галопом примчался в замок и сразу поднялся в апартаменты супруги. Взяв на руки ребенка, он засмеялся от удовольствия.

– Мы назовем его Эркюлем, в честь моего отца, – сказал он. – Смотрите, какой он здоровый и сильный. Вот он, истинный наследник Феррары!

Об этом младенце ходили кое-какие слухи. Многие люди помнили о последнем визите маркиза Мантуанского в Феррару, и слуги Эркюля Строцци иной раз поговаривали о том, что в доме их хозяина Франческо Гонзага встречался с супругой герцога Феррарского.

Внешность маленького Эркюля порой вызывала недоумение горожан.

Разве такой нос у всех Эсте? – говорили они. Не слишком ли он широк? И не приплюснут ли он, как у одного из соседних маркизов?

Эти разговоры были одинаково известны и Альфонсо, и Изабелле. А вскоре маркизе Мантуанской стало известно и о любовной переписке ее мужа с Лукрецией. Узнав о ней, Изабелла в первый раз в жизни заплакала, а потом написала Ипполиту, которого Альфонсо на какое-то время назначил регентом своего герцогства. Самого герцога в Ферраре тогда не было – он воевал с одним пограничным королевством, показывая себя умелым военачальником и с успехом применяя свои пушки.

Через несколько дней на одной из феррарских улиц нашли труп Эркюля Строцци.

В Ферраре Строцци был единственным другом Лукреции. Узнав о его смерти, она впала в отчаяние. Лукреция переживала не только из-за этого горя, но и из-за страха за себя. Она заподозрила, что ее любовная связь с Франческо перестала быть тайной.

Однажды она не выдержала одиночества и написала своему любовнику, что будет ждать его в городе Реджо, куда давно собиралась поехать со своей свитой. В Феррару вот-вот должен был приехать Альфонсо, и она боялась встречи с ним.

Прибыв в Реджо, она стала ждать Франческо, но тот и сам не появлялся и не присылал о себе никаких известий. Так прошло два дня. Наконец во дворе послышался стук копыт. Чтобы не привлекать внимания к приезду гостя, она не пошла встречать его.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Альфонсо.

– Мне сказали, что ты кого-то ждешь, – хмуро произнес он.

– Нет… я приехала сюда со свитой. Но раз ты здесь, то мы можем вместе вернуться домой.

– Я никуда не спешу.

Она испугалась. Все еще была вероятность, что в Реджо появится Франческо.

– Я уже велела паковать вещи в дорогу. (Они были еще не разобраны.)

– Тогда мы распакуем их.

– Альфонсо, что с тобой? Внезапно он расхохотался.

– Что со мной? А вот что!

Он схватил ее за плечи и толкнул к постели.

– Ты моя супруга и герцогиня Феррарская. У нас есть наследник, но его одного нам мало. У нас должно быть много детей. Эркюлю нужны братья.

– Чтобы… он мог… заживо гноить их в башне своего замка?

Альфонсо ударил ее по лицу.

– Это тебе за твою дерзость, – сказал он.

За первым ударом последовал второй – более сильный.

– А это – чтобы не наставляла мне рога и не приносила плосконосых ублюдков в нашу семью.

Она упала на постель. Альфонсо отвернулся. Его ярость погасла так же быстро, как и вспыхнула.

– Немедленно собирайся, – сказал он. – Мы едем в Феррару.

– Альфонсо! – опомнившись, закричала она. – Не смей обращаться со мной, как с какой-нибудь уличной девкой!

– Да, ты – не уличная девка, – сказал он. – Тебе не хватает свободы, которая есть у любой из них. Ты – герцогиня Феррарская и в будущем почаще вспоминай об этом.

– Ты забываешь, что я Лукреция Борджа! Когда я выходила за тебя замуж…

– Я ничего не забываю. Твое имя когда-то имело вес в Италии. Честь тебе и хвала за это. Своей славой ты обязана своему отцу. Но сейчас он мертв – как и твой брат, – и сила семьи Борджа навсегда утеряна. Поэтому смири гордыню и будь умной женщиной. Привыкай к скромности. Рожай мне детей, и я постараюсь сделать так, чтобы ты ни на что не жаловалась.

По дороге в Феррару она повторяла про себя его слова: «Своей славой ты обязана своему отцу. Но сейчас он мертв – как и твой брат, – и сила семьи Борджа навсегда утеряна».

Подъезжая к замку, она взглянула на одну их самых высоких его башен и подумала о двух молодых людях, пожизненно заточенных в ней.

Когда ворота замка закрылись за ней, она почувствовала, что разделила их судьбу – тоже стала узницей этих высоких, неприступных стен.

С болью в сердце она вспомнила одно дорогое, любимое лицо. Она заплакала – не о Франческо, а о Чезаре.

ЭПИЛОГ

Лукреция была беременна. Сколько раз за последние десять лет дарила она детей своему супругу! Каждый новый ребенок давался ей все с большим трудом, оставляя все меньше сил для следующего. Постепенно Лукреция старела, хотя порой выглядела хрупкой, невинной девушкой. Все эти годы она хранила такое же внешнее спокойствие, как и в тот день, когда Альфонсо привез ее обратно в Феррару и ясно дал понять, что будущее Лукреции зависит от ее способности исполнять супружеский долг.