Опоздавшая

— Да, сейчас.

Пока остальные таскали коробки к лифту, Карен присела к Жанет, которая начала печатать. Пока они работали с Жанет, Дефина наблюдала за погрузкой коробок в такси, на котором Карл отвезет их в Бруклин. Потом она вернулась в опустошенный офис.

— Ты еще не готова? — спросила она. — Там внизу — охранник из службы безопасности, который просит разрешения осмотреть офис.

— Мы все закончили, — сказал Карен и протянула письмо Дефине.

Дефина читала письмо, а Карен следила за этим из-за ее спины.

Дорогой Билл!

Мне хотелось бы поблагодарить тебя за путешествие в Бангкок и Марианы. Оно дало мне больше, чем можно было бы мечтать. А еще я хочу сказать, что тебе прекрасно удалось обмануть меня, также как ты обманывал женщин в твоей личной жизни и клиенток Norm Со. Ты ловко умеешь торговать мечтой и подыгрывать женским слабостям. Я знаю, мы выглядим глупо, и ты не испытываешь уважения ни к одной из нас. Ты эксплуатируешь всех: девушек, занятых рабским трудом на твоих фабриках, твоих клиенток, не знающих, что они покупают, и, наконец, ты отныне эксплуатируешь меня, мое имя, мои работы. Ты выиграл, как всегда выигрывают тебе подобные, почти во всем. Вот только тебе не удалось стать моим любовником. Но я уверена, что тебе больше повезет в роли сутенера моего имени.

Искренне твоя

экс-Карен Каан.

41 ЖЕЛАЕМОЕ И ДОСТИГНУТОЕ

Офис Арнольда уже закрывался, но Карен все-таки застала его там, и он сказал, чтобы она зашла.

Она не была в двухэтажном блочном доме на Хаупаудж с тех пор, как К. К. Inc. была включена в корпорацию профсоюзов. Там, как обычно, было беспорядочно и захламлено. Иннез попросила ее войти и улыбнулась, возможно, от смущения. Карен поздоровалась с Арнольдом.

Он сидел за большим захламленным металлическим столом. Арнольд был человеком без выкрутасов. Она села на стул напротив.

— Одну минуту, — сказал он. — Я отбираю дела, которые нужно сделать. Остальное выброшу.

Карен кивнула и посмотрела на стену, где, как она помнила, висело стихотворение в замызганной рамке:

Я заперла свою сестренку и от жизни, и от света, Ради розы, ради ленты, за венок на голове.

Это напомнило ей о кошмаре в Марианах. Карен отвернулась.

Арнольд запихнул несколько папок в коробку, а остальные бросил в мусорное ведро.

— Ну, — сказал он, — ты отдала свое первородство. Утром Белл сказала мне, что перевела свои акции на имя Джефри. Это было неразумно.

Карен кивнула.

— Я всегда пытался понять точку зрения твоей матери. Я твердо знал, что она действовала из страха, а не из ненависти. В конечном счете, я всегда приходил к этому. — Он покачал головой. — Я совершил много ошибок, Карен. Но больше всего сожалею, когда моя ошибка задевает тебя.

Карен чувствовала комок в горле, но она не собиралась больше плакать. Знал ли ее отец, что она была настоящей дочерью Белл? Должна ли она рассказать ему об этом? Значило ли это что-нибудь, в конце концов? Лучше придерживаться дела.

— Я как раз хотела задать тебе один вопрос, — сказала она Арнольду. — Вы включили К. К. Inc. в вашу корпорацию. Могу ли я сделать что-нибудь, чтобы помочь вам?

Арнольд покачал головой.

— Ты уже сделала немало. Если бы я пораньше узнал, что ты перевела на нас свои акции! Я бы тогда посоветовал тебе не делать этого. Но это был благородный жест. И может быть, даже правильный. Карен, ты хорошая девочка. Я получил письмо от Ларса Дагсвара. Он думает, что ты можешь делать чудеса: ходить по воде и прочее. — Он положил ей руку на плечо. — Я горжусь тобой, — сказал он.

— Ты действительно так думаешь? А я в самом деле чувствую, что я молодец.

— Ты была храброй и много работала. И ты участвовала в плохой мужской игре. Карен, нет ничего более жестокого, чем швейная индустрия. Ты знаешь это. Мы говорим о бизнесе в сорок миллиардов долларов в год, а это даже больше, чем в автомобильной промышленности. Им руководят мужчины, и он питается женскими слабостями. В пятидесятых-шестидесятых я видел беспорядки в Дейтройте, когда планировалось отстранение мужчин от дела. Мне оставалось лишь презирать парней, втянутых в эту «новую модель». Я думал, что женщины не могут быть такими глупыми. Но они дуры. Ты действовала хорошо. Ты очень старалась. Тебе нечего стыдиться.

Он медленно опустился и сел, держась за подлокотники своего вращающегося кресла.

— Ну что ты теперь собираешься делать? — спросил он.

— У меня есть идея начать новое дело, — ответила Карен. — Но я хотела рассказать тебе о более важном. Я думаю взять ребенка.

Карен замолчала. Она не привыкла разговаривать с Арнольдом о таких вещах. Она тяжело вздохнула.

— Что ты думаешь об этой идее? — спросила она. — Белл сказала, что я…

— Карен, послушай, что я тебе скажу. Я никогда не буду сожалеть, что женился на твоей матери, потому что через нее я получил тебя. Я думаю, что ты будешь замечательной матерью. Я ответил тебе?

Карен кивнула.

— Я развожусь с Белл, Карен. Карен кивнула снова.

— Ты поможешь мне с моим разводом? — спросила она.

Теперь была очередь Арнольда кивать.

Снова Карен думала о мадам Ренольт и о ее пророчестве. Теперь, после того как она поговорила с Арнольдом, Карен точно знала, что она собирается делать. Она собиралась найти того ребенка в Марианах, который был ей предназначен. Она собиралась позвонить Бобби Пиллару, потому что он не был засранцем, как остальные, и потому что именно сейчас они нуждались друг в друге. Ему был нужен ее профессиональный уровень, а ей — его защита, чтобы справиться с Биллом Уолпером и перестроить свою жизнь. Посидев так какое-то время, она набрала номер Бобби в Вест-Косте, и, как ни удивительно, он не только был дома, но и снял трубку. Ей потребовалось всего лишь несколько минут, чтобы объяснить ему ситуацию; казалось, что Бобби уже многое знал об этом. А когда она кончила свой рассказ, он засмеялся.

— Святой Боже! — воскликнул он. — Или они думают, что ты будешь молчать? Слушай, девушка, у меня есть несколько идей, но самая клевая для тебя — это прийти на мой канал с новой коллекцией шмотья. Хорошего шмотья, но по умеренным ценам.

— Но я не могу пользоваться своим именем, — сказала она.

— Кому оно нужно? У тебя есть кое-что получше имени — ты сама. Ты будешь выглядеть неправдоподобно классно. Нет, не так. Ты будешь выглядеть правдоподобно классно. Мы организуем показы мод и покажем все виды шмотья — и те, которые тебе нравятся, и те, которые нет. Ты расскажешь, что тебе нравится и почему, а потом ты продашь свои модели. Но не тем богатым стервам, которых ты снабжала, а настоящим женщинам, которые будут узнавать не только твое имя, но и классные модели. Почему бы тебе не покончить с этими финтифлюшками ради женщин, которые кормят и одевают Америку?

Карен улыбнулась. Идея ей понравилась.

— Модели, которые хорошо выглядят на женщинах, весящих больше шестидесяти килограммов.

— Да! Ты даже можешь пригласить несколько известных моделей. Ты можешь найти их сейчас, стоящих с плакатами на Седьмой авеню, на которых написано: «Хочу работать с Версаче».

— Но мое имя. Я потеряла свое имя.

— К черту, мы можем звать тебя мадам Икс! Мы расскажем миру, как твой муженек подставил тебя. Обокрал производство и спер твое имя. В любом случае у тебя есть имя — ты просто не можешь его использовать в тех же целях, что и раньше. Дело Галла создало прецедент: знаешь, того братишки парней в винном бизнесе, который хотел продавать спиртное. Они не могут выпереть тебя из дела. Плюс к этому, у меня есть целое досье на Уолпера, содержание которого мне давно до смерти хочется огласить после того, как он меня подставил в деле с кабельным телевидением. Мы нанесем им ответный удар! Посмотри, что сделали с Лони Андерсоном. Посмотри, что сделали с Ивеном. — Он сделал паузу. — Подумай, что можно сделать с Джерри и Norm Со. Вы думаете, что покупаете классные вещи, но все, что вы получаете, вторично и полное дерьмо.