Осетинские нартские сказания
Шрифт:
Нельзя было слушать его игру и не плясать. И гости пошли в пляс. Широко раскинув ветвистые свои рога, дробным стуком пляшут на каменном дворе сто оленей-однолеток, и звонкими голосами вторят гости игре Ацамаза. А когда кончили есть и пить, тогда славные нартские мужи, под дивную игру свирели, пошли один за другим в веселый пляс, и все хлопали им в ладоши. Вот по краю круглого стола пошла пляска, вот по краям большой пивной чаши пляшут они. Так целую неделю, от одного сегодня до другого сегодня, во славу пировали они, а через неделю, вдоволь напевшись и наплясавшись, спустились гости с отвеса Черной горы. Увезли они с собой Агунду-красавицу в дом маленького сына Аца, удалого Ацамаза. Из серебра была выточена свадебная колесница Агунды, семь ветверогих оленей - дар Афсати, запряжены были в нее, позади ехали
Держать за руку красавицу Агунду и вести ее в дом жениха выпала честь высокому Уастырджи, а с другой стороны ехал старейший из нартов, Урызмаг. Впереди скакал небожитель Никкола, а знамя нес дух - Покровитель равнины. Ловко джигитует во славу жениха и невесты прославленный Елиа, и когда ударяет он плетью, громы грохочут над миром и небесные молнии отбрасывает копье его. Где ступит конь его, там остается овраг, и, подобно зимней метели, проносится дыханье коня его. Так, веселые, привезли они Агунду-красавицу в нартское селение и ввели ее в Дом Нартов. Низко поклонилась Агунда-красавица славной нартской хозяйке, мудрой Шатане. И дружную песню запели на пороге дружки:
Ой, любимая наша хозяйка, славная наша Шатана! Ой, богатой жизни Шатана, Ой, тебе поем мы эту песню, Ой, тебе, хозяйка наша Шатана! Ой, богата твоя кладовая, Ой, щедры твои руки. Ой, выноси-ка нам черного пива, Ой, пива черного да шашлыка румяного. Ой, чтоб черное пиво шипело, Ой, чтоб румяный шашлык потрескивал. Ой, щедрая наша хозяйка Шатана, Ой, богатой жизни Шатана, Ой, выноси-ка ты нам пирогов, Ой, маслом политых, сочным сыром обильно начиненных. Ой, выноси-ка ты нам кувшин ронга. Ой, выноси-ка ты нам, выноси-ка, Ой, самый нижний из сыров своих старых. Ой, дивная хозяйка Шатана. Ой, богатой жизни Шатана!Большой свадебный пир устроили нарты в своем доме. Седобородый Урызмаг старшим восседал на этом пиру во главе стола и произнес он молитву перед пиром:
«О, бог, слава тебе! Уастырджи - праведник божий и пусть по правому пути ведет он каждое наше дело. О, боже, нашим младшим, что жизнь свою начинают, помоги устроить ее счастливо. Кто захочет на нас пробовать свои силы, пусть насильник такой лишится силы. Ну, начинайте счастливо строить жизнь, наши младшие».
И, когда закончил свою молитву Урызмаг, то запел Татартуп:
Славен дом, Дом Нартов, - Восемь граней, четыре угла, - Вот почему крепко так выстроен он. Донбеттырта принесли столбы для него, - Вот почему так крепко это убежище. Поперечные балки привезены из Богатого ущелья. Брусья привезены из ущелья Счастья. Цепь, что над очагом - спущена с неба. Старшим у нартов - старик Урызмаг, Хозяйка у них - мудрая Шатана. Славный Сослан старшим еду подносит. Нартские юноши - лучшие юноши, - Пусть долгая жизнь их ожидает. Подобно медведю, пусть будут когтистыми, Подобно оленям дремучего леса, проворными. И, как куры, пусть будут плодовиты нартские девушки, И пусть весело всегда живет наша любимая, нартская молодежь!Отдельные сказания
Кому досталась черная лисица
На охоту отправились нарты Урызмаг, Хамыц и Сослан. Аца приходился им племянником, так как мать его была урожденная Ахсартаггата, и они взяли его с собой загонщиком. Охотники прятались в пересаде на выступах скалы, и Аца гнал на них зверей. С утра до вечера шла охота. Совсем уже свечерело, когда Аца выгнал на них лисицу. Урызмаг, Хамыц и Сослан одновременно послали свои стрелы. Лисица метнулась и, свернувшись клубком, свалилась замертво.
– Я убил ее, - говорит один.
– Нет, я, - говорит другой.
Сослан сказал:
– Теперь вы говорите, что убили ее, а вы даже в нее не стреляли.
Тогда Урызмаг и Хамыц возразили:
– Как бы не так! Наши стрелы помечены.
– Мою стрелу тоже не спутаешь с чужой, ее наконечник отлит по образцу наконечников стрел наших предков, - сказал Сослан.
– Я собственными руками сделал мою стрелу, - сказал Урызмаг, - и отпечаток моих пальцев есть на ней.
– А мне посчастливилось раз быть возле Сафа, когда он резал железо, - сказал Хамыц.
– И я попросил его из обрезков железа сделать мне стрелу.
Быстро подошли они к тому месту, где лежала лисица, содрали с нее шкуру и нашли свои стрелы: стрела Урызмага перебила ей шею, стрела Хамыца сломала бедро, а стрела Сослана раздробила ей спинные позвонки.
И сказал тут Хамыц:
– Я обладатель чудесного кох-зуба. Я - Хамыц, который у нартов на языке. И из этой лисьей шкуры, конечно, мне полагается сделать шубу.
– Как бы не так!
– сказал Сослан.
– А нарту Сослану, значит, ничего не полагается?
Урызмаг же сказал:
– Лисица должна быть моя; я старший.
Спор разгорался, и стали уже сердиться друг на друга братья Ахсартаггата. И тут подумал Аца: «Погубил меня бог, братья моей матери этак могут дойти до беды». Набрался он смелости и сказал им:
– Я младше вас, но все же осмелюсь дать вам совет. Сделайте так: пусть каждый расскажет какую-нибудь быль, с ним случившуюся, и чья быль будет занятнее, тому достанется черная лисица.
Охотники согласились с ним и спросили его:
– А с младшего будем начинать или со старшего? И посоветовал им Аца:
– Пусть начнет средний, потом младший, а после старший.
И вот что тогда рассказал Хамыц:
– Много разных диковин, много чудес видел я на своем веку, но не стану рассказывать всего. Расскажу лишь о том, что случилось со мной, когда я вместе с моим воспитанником - безусым юношей - купил сушеную рыбу в Ахаркалаке и возвращался домой. Мы остановились на привале у родника. Я и сказал моему младшему: «Хочу я немного поспать, а ты возьми с повозки одну сушеную рыбу, намочи ее в воде, и когда она размякнет, разбуди меня. Мы поедим и отправимся дальше». Я тут же уснул, но спал недолго, младший мой быстро разбудил меня. «Хамыц, - сказал он испуганно, - я взял рыбу, положил ее в воду родника, она вильнула хвостом и уплыла».
– «Ты съел ее, ну и на здоровье, но где же это видано, чтобы сушеная рыба могла уплыть?» сказал я ему. Но юноша клянется небом и клянется землей, что будто сушеная рыба воистину уплыла.