Ошейник для Лисицы 2

Наверху кто-то взял лопату, и Арен, сев на колено, протянул мне лапу, помогая выбраться. Схватившись за него, я оставил Эмерлину в прошлом. И сам остался один.

Как только я поднялся, Флёр и Арен сразу же взяли лопаты, но я взял их у них и попросил:

– Оставьте меня. Все, – я посмотрел на детей. Карл кивнул и, взяв Лиму за плечо, пошел к замку. Флёр посмотрела на меня.

– Пообещай не делать глупостей.

– Я обещал это ей.

Взявшись за лапы, Арен и Флёр пошли вслед за моими детьми. Я остался с ней.

Дождь заливал водой глиняную яму, но она не накапливалась на дне. Потоки грязи сплывали по стенкам вниз, к её телу.

Воткнув лопату в гору земли, совсем рядом с могилой, я перенёс первую горку земли, обрушив её на лапы. Мои руки сразу же объяла невероятная дрожь, будто я был пьяным калекой, который полгода не использовал их. Но я пересиливал себя, и вторая порция земли постепенно завалила её колени.

Снова слёзы. Снова безразличие ко всему окружающему миру, снова... Снова прощание с ней.

Когда земля покрыла её грудь и шею, я занёс лопату над её мордой. Над её глазами, носом...

Я просто отпустил черенок, и сырая чёрная земля упала на неё, закрыв её глаза. Навсегда.

В тот же миг меня охватила дикая истерика — я расплакался как никогда в жизни, упав на колени, я схватил себя за уши со всей силы и от боли заревел на весь посёлок клана. И сильнейший раскат грома вторил мне.

Сегодня ночью в клане никто не спал. Рыдая и крича от своего бессилия, я что есть силы старался побыстрее засыпать яму землёй. Чтобы не мучить себя, чтобы понимать, что назад ничего не вернуть.

Я справился за час. Всего за час я грубо закидал всё то пространство, что было над ней и сделал аккуратный холм над её телом. Собрав камни от уже рассыпавшихся и потерянных могил, я наметил ими могилу и...

А потом от бессилия и дикой усталости, я просто рухнул перед ним на колени. Дождь пошёл ещё сильнее, и сырая земля опускалась, принимая прежнюю форму...

Колени утопали в жидкой грязи. Никаких чувств. Эмоций. Только осознание своего бессилия...

Про меня часто говорили, что я не сдаюсь, что иду до конца и исправляю ошибки, которые совершил. Что я никогда не опущу лапы, буду продолжать бороться или просто не замечать этого...

Но сейчас я опустил лапы.

Я сдался.

====== Глава пятнадцатая. Другая история моей смерти. ======

Восемь дней, девять ночей я простоял на коленях перед могилой своей жены. Я просто больше ничего не мог делать – ни жить, ни есть, ни спать с осознанием того, что Эмерлины больше нет. Много раз меня пытались уволочь от могилы силой, но понимая, что мне другого не надо – оставляли меня и я просто шёл обратно. Приносили мне еду, но я не прикасался к ней – кусок в горло не лез. Несколько раз я засыпал, стоя на коленях, но когда просыпался, на меня накатывали воспоминания и снова силы покидали меня, не давая встать. Я ничего не ел, очень проголодался. Я пил собственные солёные слёзы, точнее они сами затекали мне в пасть, увлажняя пересохшее горло. Два или три раза со мной спали Арен и Флёр – просто, улёгшись на земле. Рядом со мной, рядом с Эмерлиной. Лишь на девятый день, когда я в очередной раз проснулся у её могилы – я понял, что с меня хватит. Я поднялся с колен и повернулся к могиле спиной, пошёл в замок.

Все только-только начинали просыпаться, и я, наевшись на кухне остатков вчерашнего ужина, нашёл в себе силы дойти до обрыва, на котором я часто придавался своим мыслям. На этот раз я просто сел на обрыв – довольно небрежно и плюя на всё. Если рухну – буду наслаждаться полётом до последнего, перед тем, как встречусь с Эмерлиной...

Но ни закат, ни величественные леса под лапами не бодрили ни дух, ни тело. Мыслей не было. Одна лишь изредка проскакивала у меня в голове – “это я виноват в её смерти”, но я уже к ней привык. Что ж, если я виновен – то её отсутствие лучшее наказание для меня.

– А ведь я предупреждал... – раздался у меня за спиной низкий, мягкий голос, – Наверно трудно стоять девять дней на коленях. Что ты хотел этим показать?

Я обернулся, сидя на краю пропасти, и увидел шакала в старой коричневой мантии. Посоха у него не было.

– Уходи, – попросил я его.

– Ты опять дерзишь богу, лис, – строго сказал Селкер, подходя ко мне.

– Это опять сон и я не умру, если спрыгну с обрыва?

– С чего ты взял, что ты вообще когда-нибудь умрёшь? – ехидно отвечал шакал.

– С того, что ты сейчас закроешь пасть и оставишь меня одного. – Я тут же получил чувствительный удар по затылку каким-то тяжёлым и тупым предметом. Удар пришёлся чуть выше виска, почти в ухо, но его было недостаточно, чтобы сбросить меня с обрыва. Потирая голову, я гневно обернулся, оскалившись на шакала – в лапе у него был тот самый посох...

– Не хами, лис...

– А что ты мне сделаешь? Стукнешь ещё раз?

Бог зарычал, оскаливая клыки:

– Я сделаю так, что когда ты умрёшь, будешь мучиться ещё больше...

Я замолчал. Он ведь мог.

В мире, где есть магия и боги спокойно спускаются чтобы поговорить со смертными, существование потустороннего мира было просто неоспоримо. Существование душ тоже было доказано, причём при помощи обычных смертных – не магов. Маги же умудрились доказать, что душа есть у всего, даже у камня.

– Как там Эмерлина? – спросил я у него.

– Поверь, она не скучает сейчас. Видит тебя...

– Я верю, значит видит...

– Не просто видит, лис. Чувствует. Поверь, она может быть ближе, чем хочется...

– Не выйдет, бог, – в тон ему, как он называл меня лисом, назвал его я, – Если ты не вернёшь её.

– А если это было суждено?

– А если я возьму палку и побью тебя?

Конечно же шакал рассмеялся. Не просто рассмеялся – он практически расхохотался, глядя на мою грязную спину.

– Ты что, не сражался с магами, лис? Я могу показать тебе что это такое...

Пока он рассказывал что со мной будет и что после всего этого от меня останется, моя лапа сама нащупала какой-то камень и сжала его.

– А ещё я читаю мысли, лис. От меня не скроешься...

И в тот же момент, когда он говорил эту фразу, я с рёвом бросился на него, вскочив с края обрыва. Я знал, что простых магов можно ошарашить, никакие простые чувства им не чужды – страх, шок, удивление... Но я действительно не на того напал.

Камень пролетел сквозь его глаз, будто шакал был приведением. Я махнул ещё пару раз, на автомате, но кулаки пролетали сквозь его нос так же, как и через воздух. Шакал улыбался, держа свой золотой посох.