Ошейник для валькирий: Академия

– Зачем ты соврала?

– Я… Я хотела извиниться и…

– Я спрашиваю, зачем ты соврала?

– Испугалась.

– Испугалась она… – Рита остановилась и хмуря брови посмотрела на Кристину. – А второкурсниц зачем обвинила?

– Тоже испугалась.

– Тоже испугалась? А ремня не испугалась бы получить? Знаешь как это больно?

– Я тебя не просила об этом...

– И все же я получила. Тоже не просила и получила.

Рита двинулась дальше, а Кристина так и осталась стоять. Она, вообще, ничего из этого не просила. Ей все еще очень хотелось домой. Мама была намного лучше. В сто крат лучше. Умнее, красивее и добрее.

– И пускай!

Рита остановилась, взглянула через плечо. – Сегодня спишь на полу.

– И пускай! – снова в сердцах выкрикнула девочка. – Пускай! Буду спать! Напугать хотели, а вот шиш!

– Делай как знаешь. – донеслось с конца коридора.

Ночка выдалась холодной. Рита ни коем образом не показывала, что не даст Кристине лечь на постель, но та не шла из принципа. Где в сердце еще колола противная обида и жалость к самой себе.

По ее задумке, если Рита все-таки не растает и не позовет, то эта едва теплая батарея должна была помочь пережить ночь. Такой был план.

Так и было по началу, но уснуть на жестком полу, без одеяла оказалось куда сложнее. А когда ей все же это удалось, то проспала она едва ли один час, а затем снова открыла глаза из-за того что сильно замерзла, да и нога одна затекла.

Вдобавок, как бы стыдно ей не было от этого факта, Кристине была нужна не столько подушка, сколько мягкие бедра Риты. Ну, а если совсем начистоту, то и тепла вместе с ароматом ее тела тоже не хватало.

“Могла бы и сама позвать… Спит как ни в чем не бывало пока я тут мерзну…” – девочка перевернулась на другой бок и легла поближе к батарее. – “Может ей все равно? Давай, Кристина, умри в страшных муках… Никому я не нужна.” – стало горько и обидно.

Ночь была длинной. На утро девочка проснулась крайне злой и невыспавшейся, а Рита продолжала вести себя как будто ничего не было и ничего не случилось, что злило Кристину еще больше.

В теории, наказание должно было остудить ее пыл и показать, что так делать не надо, однако, в ее случае, это только подлило масло в огонь обиды.

После обеда, когда все дети ушли на какие-то там тренировки, которые проводились под чутким надзором леди Димитреску, Кристина решила показать насколько она не согласна с наказанием.

– Ваза вам дороже человека, да? Тогда как вам такое?! – девочка схватила красивую вазочку украшенную цветами и скинула с постамента. Та вдребезги разлетелась на фарфоровые осколки. – А интересно, сильно ли вы расстроитесь, уважаемая ДимитрескА, если я разобью эту замечательную тарелку? – блюдце, расписанное на божественную тематику с херувимчиками и облаками полетело в стену.

– А может эта лампа? Или эта ваза? Или эта… Хм, что это… Ай, да какая разница? Все на пол!

Поместье стояло очень давно и первый раз за все то время столкнулась с такими глобальными разрушениями. Оно пережило войну, хонкаев, грабителей, но то, что сейчас творила Кристина переплюнуло всех их вместе взятых. И только когда она перебила почти всю посуду гнев маленькой девочки сошел на нет.

Она уже занесла руку, собираясь разбить очередную декоративную тарелку, когда поняла, что уже не хочет этого делать. Кристина оглянулась. Вокруг были горы мусора и осколков. Некогда чистое место превратилось в настоящую свалку.

Пройдясь несколько раз взад и вперед и посмотрев на результаты своего труда, у нее все же возникла мысль прибраться и извиниться, но она быстро ее откинула в сторону. Они сами этого хотели и сами об этом попросили. Косвенно, конечно. Но нечего было устраивать ей разнос из-за таких пустяков.

И стоило ей об этом подумать, как входные двери распахнулись и шумный строй послушниц во главе с леди Димитреску зашли в общежитие.

Веселые разговоры сразу же стихли, все с неверием и шоком смотрели на погром в центре которого стояла Кристина.

Некоторые девушки, смекнув, что произошло с предвкушением от скорого наказания и ухмылками посмотрели на Риту.

Это продлилось всего несколько ударов сердца.

Тишину нарушили тяжелые шаги леди Димитреску. Управляющая приближалась к Кристине, из-за чего казалось, что девочка становится все меньше, а леди Димитреску все больше.

На лице Альсинии появилась кровожадная улыбка, ее огромная рука легла на маленькую шейку девочки и стала поднимать над полом. Кристина взлетала все выше и выше. Было настолько высоко, что у нее закружилась голова.

– Ну, маленький тигренок и кто это сделал на этот раз?

И тут девочку переклинило. Эта тётка опять знала правду и все равно спрашивала. На ее лице тоже проступила улыбка. – Н-не знаю, хе-хе… кхе… Второкурсницы, третьекурсницы, старшаки, младшие, бабайка, домовой, хе-хе-кхе… Пришли толпой и раздолбали вашу халупу.

После этих слов наступила такая тишина, что можно было услышать как муха машет своими маленькими крылышками. У других девочек даже сердечки перестали биться, чтобы не спровоцировать на себя гнев госпожи Альсинии. Но глядя на беспорядок вокруг и на слова этой дурехи, все понимали. Получат все.

Тем временем управляющая поднесла маленькую Кристину к своему лицу, долго в него всматривалась, чуть склонив голову набок, а затем ее улыбка стала еще шире.

– Рита, ангел мой, ты сегодня идешь на прогулку.

Лицо Кристины резко изменилось, ухмылка пропала с лица. Глаза забегали между лицом госпожи Альсинии и ошарашенным лицом Риты, у которой похоже затряслись ноги.

– Нет, нет, нет, госпожа Альсиния! Это я все сделала! Я! Накажите меня!

– Ну, что ты, цветочек, – женщина поставила девочку на землю, аккуратно поправила ей волосы, смахнула пылинки с воротничка, расправила фартучек. – Ты идешь отдыхать. Я сегодня даю тебе освобождение от уборки, а остальные, – Димитреску выпрямилась во весь рост, а лицо приобрело гневное выражение, а затем рявкнула так, что стекла затряслись. – Чтобы к утру здесь было убрано! Ни следа пыли! И не приведи бог, я увижу, что вы дали ей тряпку в руки! Всем все ясно?!

– Так точно, леди Альсиния! – раздались голоса других девушек, в которых однако прослеживались нотки печали.

– Хорошо, тогда за работу, мои цыплятки, а ты почему здесь? – управляющая снова взглянула на Риту у которой сейчас лица не было.

– П-прошу в-вас, леди Альсиния, прошу, не надо.

Димитреску гневно выдохнула через ноздри и подошла к Рите.

– Два круга.

Кристина никогда не видела Риту такой. При любых неприятностях та всегда держалась гордо, но сейчас она точно могла сказать, что еще чуть-чуть и ее подруга расплачется.