Оскал Фортуны. Трилогия

Мерисид вздрогнула.

Широкоплечий матрос кивнул головой.

– Тебя зовет капитан.

Женщина посмотрела на рыбу, на свои перепачканные чешуей руки.

– А как же рыба?

– Потом дочистишь.

Покачав головой, матрос наклонился и, разогнув пальцы, забрал у неё нож.

Сердце Мерисид сжалось в нехорошем предчувствии.

– Иди, иди сюда, красавица! – махнул рукой Хафмин. – Выпей с нами гранатового вина.

Женщина перевела дух и натянуто улыбнулась.

– Садись, – капитан хлопнул ладонью по траве рядом с собой.

"Неужели придется с ним спать?" – с сожалением подумала женщина, оправляя юбку и стряхивая с неё налипшую чешую.

Сидевший рядом с ним писец разглядывал Мерисид с какимто странным выражением лица.

– Что вам нужно, господин? – лучезарно улыбаясь, спросила женщина у Хафмина.

– Хотел узнать, откуда у тебя вот это, – мужчина махнул рукой.

Изза сидящих матросов вышел Мотиер с её корзинкой. Женщина побледнела, губы застыли в каменной улыбке, а глаза наполнились слезами.

Толстяк шагнул к костру, достал сверток и высыпал на землю звенящие драгоценности.

– Я еще на корабле почувствовал, что корзинка у неё больно тяжелая, – самодовольно усмехнулся Мотиер.

Очнувшись от этих слов, Мерисид попыталась вскочить на ноги, но капитан железной рукой вцепился ей в предплечье.

– Сидеть!

Писец встал, сделав два шага, поднял ожерелье.

– Здесь знак Сета. Ты ограбила храм?

Матросы глухо загомонили.

– Воровка… обокрала храм… преступница…дрянь… сука…

Мерисид затравлено оглянулась.

– Я никого не грабила!

– Откуда же у тебя такое богатство? – усмехнулся писец, раскачивая в руке серебряный светильник в виде вставшей на хвост кобры.

– Я… Я нашла! – вскричала Мерисид.

Матросы дружно заржали. Капитан широко улыбнулся, демонстрируя большие черножелтые зубы.

– Ты нам подскажи, где такие штуки валяются! – крикнул ктото, и смех, начавший стихать, вспыхнул с новой силой.

– Нам придется вернуться и передать тебя мождеям Абидоса, – вздохнул писец, разглядывая широкий золотой браслет. – Им будешь свои сказки рассказывать.

– Нет! – крикнула Мерисид. – Не надо!

Она встала на колени.

– Не надо! Умоляю. Отпустите меня! Пожалуйста! Я все, что хотите, сделаю!

– Тогда тебе придется очень постараться, – усмехнулся Джедефтам, развязывая пояс.

Они измывались над ней всю ночь. Хорошо, еще не все матросы приняли участие в этом групповом изнасиловании. Мерисид в кровь искусала себе губы, чтобы не заорать и не привлечь внимание жителей рыбацкой деревушки. Но это были не крики страсти, или даже боли. В нескольких шагах натешившие свой блуд мужчины делили её богатство, уничтожали её будущее, втаптывая в грязь надежду на новую счастливую жизнь. Осознание этого огнем жгло сознание женщины, заставляя корчиться в муках и давить горевший в груди дикий, звериный вопль. Разум Мерисид словно остекленел. По подбородку струилась кровь, а она, не моргая, смотрела, как капитан деловито копается в куче драгоценностей, выбирая себе самые дорогие вещи.

Женщина пришла в себя только на рассвете. Толстяк Мотиер принес и бросил рядом с ней корзинку.

– Твое счастье, что у нас в Канобе не очень почитают Сета. А то бы каменоломен тебе не миновать, воровка.

Мерисид со стоном села, оправила юбку. Матросы оттолкнули корабль от берега, помогли приятелю взобраться на борт и замахали руками, крича какуюто похабщину.

На судне развернули парус, а на тропинке в деревню показались рыбаки. Бывшая танцовщица и неудавшаяся невеста, подхватив корзину с тряпьем, держась за низ живота, скользнула в кусты. Там на крошечной полянке веревки, опутавшие чувства Мерисид, наконец, лопнули. Женщина повалилась на землю и громко в голос завыла, царапая землю скрюченными пальцами и вырывая зубами траву. Все, теперь её жизнь кончена! Старая, без денег, она никому не нужно! Мерисид корчилась, рвала короткие волосы на голове и царапала сломанными ногтями грудь. "Почти пятьдесят дебенов! Боги и демоны! Все кончено! Теперь ей только в Лаум крокодилам на корм! Сволочи! Гады! Что я им сделала?!"

Приступ истерики высосал остатки сил. Невидящим взглядом женщина смотрела, как у неё перед глазами два больших чернорыжих муравья кудато тащили толстую зеленую гусеницу.

"Небраа, – вдруг подумала Мерисид. – Только туда я могу еще идти. А как же Анукрис?" Женщина чуть усмехнулась, распухшими губами: "Куда эта дурочка денется? Попробует вякнуть, я её ненаглядного мальчика мождеям продам!"

Она с трудом поднялась на ноги, брезгливо отряхнула с юбки траву, потом взглянула на свои перепачканные землей руки: "Надо умыться и идти в Абидос".

Мужчина внимательно выслушал собеседника.

– Не слишком ли много условий? – спросил он, хмурясь.

Ночью, да еще в тени деревьев черты расплывались у него перед глазами.

– Вы соглашались с этим, господин, когда просили нашей помощи, – хрипло ответил Убисту. – В устранении Тусета.

– Но он еще жив!

– Это ненадолго. Келлномарх не помилует колдуна. Или вы считаете подругому?

– Согласен.

– Так как же быть с Книгой?

– Да я и не отказываюсь! – мужчина поежился. – Но не сейчас.

– Мы готовы подождать, но не долго, – проговорил Убисту. В темноте прозвучал тихий смешок.

– А то, что жрец жив, даже лучше. Пусть сполна выпьет чашу мук и страданий до тех пор, пока его ничтожная жизнь не оборвется в клыках безмозглой водной твари!

– Но Небраа то вам зачем? Он глуп, безобиден и труслив.

– Прекрасные качества, – согласился с собеседником убийца. – Но он лишь средство. Цель – душа Тусета, которой не должно быть покоя и после смерти!

– Для строителей "Царства чистого разума" вы слишком эмоциональны, – не скрывая иронии, проговорил мужчина, откидываясь на спинку кресла.

– Это не месть, – возразил Убисту и, не скрывая угрозы, продолжил. – Всего лишь предупреждение. Те, кто становится у нас на пути или решится обмануть нас, должны помнить, что любое преступление против нас неизбежно влечет за собой наказание!

Глава III. Переполох

– Какой из этих сюрпризов является самым сногсшибательным? – спрашиваю я.

Джоан Кэтлин Роулинг

Гарри Поттер и Дары смерти

Анукрис опять встала ни свет ни заря, быстро запахнула юбку и вышла в темный коридор. Слуги спали вповалку на полу обеденного зала. Такой порядок сохранился со времен прошлых хозяев дома и Небраа пока не хотел его менять, а молодая госпожа тем более.

Пройдя на цыпочках вдоль стены, она вышла из дома и заторопилась к воротам, где палкой разбудила мирно похрапывавшего привратника.