Оскал Фортуны. Трилогия

Александр не стал скрывать своего восхищения:

– Здорово!

– Я чтото забыла? – то ли не поняла, то ли притворилась Мерисид.

– Наоборот! – похвалил её юноша. – Ты все сделала прекрасно!

На лице женщины засветилась довольная улыбка.

– Только вот говорят, что к ним благоволит не только Моотфу.

– А кто еще? – заинтересовался Алекс.

– Первый пророк храма Сета, – понизила голос собеседница. – Сетиер.

Александр азартно хлопнул в ладоши:

– Так и знал, что без этой лысой обезьяны тут не обошлось!

Мерисид прыснула.

Юноша встал, поднял с пола пустую корзинку:

– Пойдем, провожу, а то время идет. Тебе же еще назад плыть.

Вздохнув, женщина кивнула.

– Анукрис чтонибудь передать?

Алекс задумался. Мерисид смотрела на него с легкой усмешкой.

– Если я раньше не смогу с тобой увидеться, то буду ждать ее через два дня ночью за оградой сада. После того, как начнет спускаться Луна.

– Меня не возьмешь? – улыбнулась она.

– Каждый должен делать свою работу, – ответил парень и попросил. – Оставь мне, пожалуйста, зеркало.

Возле открытой двери молодая женщина обняла его и крепко поцеловала в губы. Алекс ответил, и несколько минут они стояли, не отрываясь друг от друга.

– Пора, – сказал он и напомнил. – Сюда больше не приходи.

– Хорошо, – она несколько театральным жестом смахнула со щеки несуществующую слезинку, и, забросив за плечо корзинку, торопливо пошла к забору.

"Ноги тонкие, задница отвислая, талии почти нет", – мысленно перечислял Александр, следя глазами за удалявшейся танцовщицей. Он никогда не видел Сайо достаточно раздетой, чтобы оценить её фигуру, но даже Айри казалась ему теперь более стройной и женственной.

"Странно, – подумал Алекс, с трудом прикрывая дверь. – Вроде мальчишки должны страшно гордиться потерей девственности, а я чтото ничего такого не ощущаю?" Он знал, что лукавит сам перед собой. Гдето в глубине души Александр продолжал испытывать какоето разочарование.

Расставляя поваленные палки, юноша вдруг резко выпрямился, деревяшка с глухим стуком покатилась по камням. Словно кошка, спасающаяся от бультерьера, пронеслась сумасшедшая мысль: "А что, если я того?… Нетрадиционной ориентации?"

– Вот…, – он грязно выругался и вытер мгновенно вспотевший лоб.

С самого утра Анукрис донимало нехорошее предчувствие. Поэтому она с особым нетерпением ожидала возвращения Мерисид. И хотя их отношения окончательно испортились, молодая госпожа не верила, что служанка еще раз решится на предательство. Но какойто гадости от неё Анукрис ожидала. Проводив супруга, она погрузилась с головой в решение хозяйственных дел и даже поспорила с садовником. Кухарка просила отремонтировать загон для гусей, а тот вздумал яблони обкапывать. Пришлось пригрозить ему поркой. Мужчина с раздражением бросил лопату и, ворча, поплелся на двор.

– Госпожа! – окликнула ее взволнованная Самхия. – К тебе гостья.

– Кто? – удивленно вскинула брови Анукрис.

– Госпожа Хатанук, – сделав страшные глаза, ответила служанка. – Жена господина Караубиса, писца из Дома земли

Видя, что хозяйка все никак не поймет, прошептала:

– Это соседи брата нашего господина!

– Тусета?

– Да, госпожа.

Анукрис посмотрела на свою одежду. Дома она предпочитала ходить в платье, сшитом Алексом. Но показываться в таком виде перед старой келлуанкой ей не хотелось.

– Пригласи в дом, предложи пива или гранатового сока, – приказала она. – Скажи, я сейчас буду.

Вихрем ворвавшись в свою комнату, молодая женщина схватила с сундука длинное платье, которое она надевала к возвращению супруга, буст. Пусть старуха думает, что хочет! К золотому ожерелью из ляпислазури лучше всего подойдут серебряные подвески со знаком богини Анук на диадему, тонкий браслет со змейкой и талисман бога Себера. Мельком взглянув в зеркальце, она вздохнула. Это её первая гостья. И тут важно не осрамиться.

Придав лицу самое любезное выражение, Анукрис вошла в обеденный зал. За столом, облокотившись на него толстыми локтями, восседала полная женщина с густо набеленным лицом, над которым возвышался черный парик из мелко завитой овечьей шерсти. Жирные складки, свисали с боков, грозя порвать туго натянутую материю бледножелтого платья, сквозь привычно большой вырез которого синел новенький буст, поддерживающий могучую грудь, на которой покоилось ожерелье из бисера и матерчатых вставок с серебряными блестками.

Рядом, вытянувшись в струнку и боясь пошевелиться, стояла Самхия. Гостья пила темнобордовый сок из высокого стеклянного бокала.

– Здравствуйте, уважаемая, – поклонилась Анукрис. – Чему я обязана счастью видеть вас?

– У вас очень распущенные слуги, моя дорогая, – назидательно проговорила Хатанук. – Уж если здесь гостю подают грязную посуду, на чем же едят хозяева?

Анукрис присела на соседний стул, взяла второй бокал, взглянула через него на свет, жестом велела наполнить его, и мило улыбаясь, спросила:

– Вы пришли в мой дом, чтобы учить?

Женщина едва не поперхнулась.

– Милая, я опытнее тебя в ведении хозяйства. Просто решила дать тебе несколько советов как старшая подруга.

– Благодарю, – Анукрис вспомнила поведение Тусета в Нидосе и твердо проговорила:

– Но со своими людьми я разберусь сама.

– Это ваше право, милая, – на удивление легко согласилась Хатанук. – Я пришла поговорить о другом.

– Слушаю вас.

– Завтра или послезавтра мастера закончат бальзамирование тела госпожи Нефернут…

– Откуда вы знаете? – прервала её молодая хозяйка.

– Мой брат вчера по делам был на той стороне реки, – охотно пояснила гостья. – У него есть знакомые бальзамировщики. Вот они ему и сказали.

– Я слышала, что Джедефраа и первый пророк, господин Сетиер, обещали оплатить похороны. Даже если храм откажется, у нас достаточно средств.

– Не сомневаюсь, милая, – улыбнулась Хатанук, всплеснув руками. На Анукрис пахнуло дешевыми благовониями. – Мы очень дружили с госпожой Нефернут, и мне бы очень хотелось чтонибудь сделать для нее.