Оскал Фортуны. Трилогия

– Убили?

– Живой, – пренебрежительно махнул рукой Гнешмар. – Очнулся, ну и поднял тревогу.

– И ничего не взяли? Както это не покеллуански.

Но молодой человек не поддержал шутки начальника.

– Из храма жаловаться пока никто не приходил.

Впереди показался Дом людей, где во дворе уже толпился народ.

– Отправляйся на рынок, – велел ему помощник старшего писца. – Посмотри, послушай, поболтай с храмовыми слугами. К обеду придешь.

Гнешмар поклонился и растворился в толпе горожан.

Сам Карахафр должен еще подготовить для рассмотрения три жалобы. Он прошел в свой угловой закуток и углубился в изучение витиевато написанного папируса. Два брата никак не могли поделить наследство отца, тратя нажитое им на бесконечные судебные тяжбы. Сосед обвинял соседа в непочтительном отзыве о великих богах. Самой сложной оказалась жалоба мужа на жену, который обвинял её в неверности, а благоверная утверждала, что тот дарит храмовым танцовщицам подарков больше чем ей. Здесь придется вступать в конфликт со жрецами Себера. Ну, да пусть решает главный инспектор, для таких случаев Судью людей и назначил сам государь, жизнь, здоровье, сила.

Наступало самое жаркое время дня, и седак, отложив в сторону завершенные дела, уже собирался направиться домой, когда увидел во дворе Гнешмара. Парень буквально тащил за собой какогото молодого человека.

– Господин! – окликнул он его. – Подождите, господин.

Карахафр уныло вздохнул.

– Что у тебя?

– Вот, – Гнешмар втолкнул в клетушку, служившую им кабинетом, паренька в чистой белой юбке, новом парике и с аккуратно подведенными глазами.

– Расскажи помощнику старшего писца, что ты видел сегодня ночью. Ну?

Молодой человек замялся.

– Только вы не говорите отцу?

– Это Барефайх, сын Амошаата, – пояснил Гнешмар.

– Мне наплевать, с кем ты гулял под луной, – успокоил его Карахафр. – Что видел?

– Лодку на канале.

Седак закатил глаза, собираясь высказать подчиненному все, что о нем думает.

– Ночью! – торопливо добавил юноша. – Еще солнце не взошло. Ктото плыл в сторону брошенных пригородов.

– Рыбак какойнибудь? – предположил помощник старшего писца.

– Они не носят юбок, – возразил молодой человек. – И никогда так не спешат. Этот торопился так, словно за ним гнался рассерженный муж с парой слуг.

– Он плыл со стороны храма Сета? – уточнил Карахафр.

– Да.

– Спасибо тебе, Барефайх, – поблагодарил он свидетеля. – Мы никому не расскажем.

Виновато улыбаясь и кланяясь, сын знатного человека поспешно покинул опустевший к этому времени двор. Писцы покинули свои клетушки, спасаясь от зноя. Седак с тоской подумал о том, что сейчас придется идти домой под палящим солнцем, и с угрозой посмотрел на помощника.

– Думаешь, там плыл вор?

– Послушай, что говорят на рынке, господин, – понизил голос Гнешмар.

Выслушав, он снял парик и вытер вспотевшую голову.

– О Сет, Амош, Найб и другие великие боги! За что вы шлете на мою голову столько бед?!

– Я попросил одного мальчишку проследить за носилками Сетиера, – продолжал доклад помощник. – Он пригласил на обед Моотфу и какогото незнакомца.

– Первый пророк должен поставить нас в известность, – пробормотал Карахафр. – Расследование краж святынь и священных знаков – это дело Дома людей.

– Он чтото не торопится, – ухмыльнулся Гнешмар.

Никто из жрецов храма Сета так и не явился к писцам доложить о пропаже. Поколебавшись, седак решил сходить к ним сам.

Вечерело, торговцы давно свернули рынок, последние богомольцы покинули храм, и слуги наводили чистоту в молельном зале. Первый пророк только что закончил освящать воду в водоеме и, собираясь домой, отдавал последние распоряжения старшему храмовых сторожей.

– Что привело тебя в дом Сета господин Карахафр?

Помощник старшего писца поклонился.

– До нас дошли слухи, мудрейший, что у вас пропал знак второго пророка?

Жрец рассмеялся.

– Нигде не сочиняют столько сказок, сколько в Абидосе.

– Но разве на сторожа не нападали ночью? – обескуражено пробормотал Карахафр.

– Скажи ему, Гебджедеф. – обратился Сетиер к широкоплечему мужчине, внимательно следившему за их беседой.

– Никто ни на кого не нападал! – пряча глаза, пробормотал он. – Мосануб просто поскользнулся и ударился головой.

– Значит, посох второго пророка никуда не пропадал? – удивился седак.

– Мы его сожгли, – тяжело вздохнул жрец. – Колдун осквернил священный знак. Скоро нам изготовят новый.

– Выходит, все это слухи?

– Да, – подтвердил Сетиер. – Наши люди могут из мухи сделать бегемота.

Старший сторож както постарушечьи засмеялся, втягивая голову в плечи.

Помощник старшего писаря извинился за беспокойство и покинул храмовый двор. Но направился не домой, а прямо в усадьбу главного инспектора.

Раату очень не любил, когда его беспокоили дома. Только потому, что Карахафр сделал ему очень щедрый подарок, он согласился его выслушать. Рассказ получился короткий, но занимательный.

Судья людей долго смотрел на трепещущее пламя светильника, вокруг которого вились ночные мотыльки. На бесстрастном лице вельможи не дрогнул ни один мускул, но глаза застыли, выдавая напряженную работу мысли.

– Както непонятно все, – рискнул нарушить его молчание помощник старшего писца.

– Надо разобраться с этим не келлуанским ограблением, – тихо, словно чегото опасаясь, проговорил Раату. – И с прочими странностями.

Глава VII. Чего не чаяли увидеть

– Ну, когда же до них, наконец, дойдёт, – тут дядя Вернон стукнул по столу громадным сизым кулаком, – что таких мерзавцев надо вешать и только вешать!

Джоан Кэтлин Роулинг

Гарри Поттер и узник Азкабана