Осколки Бога

— Выглядит так, словно наш мозг создан специально, чтобы нас дурачить, — сказал я.

— В одном наперстке реальности содержится столько информации, что ее не сможет понять целая галактика человеческих мозгов. Мозг не в состоянии понять этот мир, поэтому он придумывает простые и понятные иллюзии, которые заменяют настоящее понимание. Если иллюзии работают хорошо и человек выживает, то он передает эти иллюзии следующему поколению. Человеческий мозг — это генератор иллюзий. Иллюзии эти подпитываются высокомерным убеждением, что люди — это центр мира, что мы одни наделены волшебными свойствами души, нравственностью, свободой воли, любовью и так далее. Мы полагаем, что всемогущий Бог особенно интересуется нашей деятельностью и развитием, предоставляя нам весь остальной мир как песочницу. Мы верим, что интересны Богу (потому что он думает так же, как мы) больше, чем камни, деревья, растения и животные.

— Ну, я не думаю, что камни так уж интересны Богу, — сказал я. — Все, что они делают, это лежат на земле и постепенно превращаются в пыль.

— Ты так думаешь только потому, что не можешь видеть бурю активности на молекулярном уровне, на уровне глубже и так далее. И ты ограничен в своем восприятии времени. Если бы ты наблюдал за камнем всю свою жизнь, то никогда не заметил бы в нем перемен. Но если бы ты был Богом и мог наблюдать этот камень на протяжении пятнадцати миллиардов лет так, словно прошла всего лишь секунда, камень был бы неистово активен. Он бы уменьшался и рос, обменивался бы молекулами со своим окружением. Его молекулы путешествовали бы по Вселенной и становились частями удивительных вещей, которых мы никогда не сможем себе представить. По сравнению с этим, тот случайный набор молекул, которые составляют человеческое тело, будет составлять одно целое всего лишь мгновение, за которое Вселенная успеет только моргнуть. Наша заносчивость заставляет нас наделять особым смыслом это случайное собрание молекул. Почему нам кажется, что сумма частей нашего тела обладает большей духовной ценностью, чем отдельно взятая клетка? Поему мы не устраиваем похорон, когда умирают клетки нашей кожи?

— Это было бы непрактично, — сказал я. Я не был уверен, что его вопрос требовал ответа, но я хотел показать, что слушаю.

— Именно, — согласился он. — Практичность правит нашим восприятием. Чтобы выжить, наши крошечные мозги должны приручить море информации, которое угрожает захлестнуть нас. Наше восприятие удивительно гибко, трансформируя наше мировоззрение автоматически и непрерывно пока мы не найдем себе безопасную гавань комфортабельной иллюзии. Для Бога же, не связанного ограничениями человеческой практичности, каждая мельчайшая частица твоего тела была бы наполнена движением и смыслом, точно так же, как частицы камней, деревьев или насекомых. И сумма наших частей, которая и составляет нашу индивидуальность, такая замечательная и поразительная для нас, вовсе не показалась бы всемогущему существу ни такой уж замечательной, ни, тем более, поразительной. Абсурд — наделять Бога всемогуществом, чтобы затем обременять его нашими же собственными близорукими предрассудками о какой-то особенной значимости человеческих существ. Что может быть особенного или интересного для Бога, который знает абсолютно всё, может создать всё что угодно, и может уничтожить всё что угодно. Само понятие важности рождено человеком из-за потребности принимать решения, влияющие на его выживание. Всемогущему существу не нужно соотносить вещи. Для Бога ничто во Вселенной не может быть более интересным, более полезным, более угрожающим или более важным, чем что-либо другое.

— Я по прежнему думаю, что люди более важны для Бога, чем животные, растения или камни. Мне кажется, это очевидно, — возразил я.

— Что более важно для машины — руль или двигатель? — спросил он.

— Двигатель более важен, потому что без него не возникло бы потребности в управлении, — предположил я.

— Но до тех пор, пока ты не имеешь и руль, и двигатель вместе, машина бесполезна, не так ли?

— В общем, да. Наверное, это так, — признал я.

— И руль, и двигатель обладают одинаковой важностью. Это человеческая потребность (состоящая из равных частей инстинкта и высокомерия) верить, что мы можем ранжировать всё в нашем окружении. Важность не является неотъемлемым свойством Вселенной. Она существует только в наших головах, доверху забитых иллюзиями. Могу тебя уверить, люди, ни в коей мере не являются более важными, чем камни, рули или двигатели.

Реинкарнация, НЛО и Бог

Я не знал, сколько из того, что говорит старик, было правдой. Все, о чем он говорил, было вроде бы логичным, но есть много вещей, которые выглядят логично и в то же время являются полной чепухой. Я решил, что лучше всего просто слушать. Все это было очень необычно, а я люблю необычное.

Он начал снова.

— Если ты хочешь понять реинкарнацию, НЛО или Бога, не изучай реинкарнацию, НЛО или Бога. Изучай людей.

— Вы хотите сказать эти вещи не реальны? — меня покоробила его уверенность, особенно учитывая, что найдутся тысячи свидетелей каждой из них.

— Нет, — сказал он. — Я говорю, что реинкарнация, НЛО или Бог одинаковы в своей реальности.

— Вы имеете в виду, одинаково реальны или одинаково вымышлены?

— Твой вопрос говорит о твоем пристрастии к двоичному миру, где все или реально или вымышлено. Это различие в твоем восприятии, а не во Вселенной. Твоя неспособность видеть другие возможности и нехватка слов — это ограничения твоего мозга, а не Вселенной.

— Должна же быть разница между вымышленными и реальными вещами, — возразил я. — Мой грузовик реален. А Санта-Клаус — нет. Это не одно и то же.

— Пока ты сидишь здесь, твой грузовик существует только в твоей памяти, то есть у тебя в голове. Санта-Клаус обитает там же. Так что, по сути, это одно и то же.

— Да, но я могу выйти на улицу, сесть в грузовик и поехать. Я не могу прокатиться на оленях с Санта-Клаусом.

— Был ли утренний дождь реальным?

— Конечно.

— Но ты не можешь сейчас ни увидеть, ни потрогать этот дождь, верно?

— Не могу.

— Как и Санта-Клаус, прошлое существует только в твоей голове, — сказал он. — Аналогично, и будущее существует только в твоей голове, потому что оно еще не случилось.

— Но я могу найти следы прошлого, я могу узнать у синоптиков, был ли этим утром дождь.

— И когда ты получишь от них подтверждение, оно тут же само станет прошлым. Значит, на деле, ты будешь использовать прошлое, которое не существует, чтобы подтвердить что-то еще из этого прошлого.

— Это просто умственная гимнастика. Игра слов, — сказал я.

— Сумасшедший человек верит, что его мир непротиворечив. Если он верит, что правительство пытается убить его, он будет встречать достаточно доказательств этому в так называемом «реальном» мире. Он будет не прав, но его доказательства ничем не лучше и не хуже, чем доказательства того, что сегодня утром шел дождь. Оба вы будете преобразовывать факты настоящего в воспоминания, хранящиеся в вашей памяти, и оба будете уверены, что ваши доказательства прочны и неопровержимы. Твой мозг будет тасовать факты и выводы, пока они не выстроятся так, как тебе нужно.

— Может быть у сумасшедших все именно так и происходит, но у нормальных людей — нет.

— Клинические психологи доказали, что обычные люди изменяют воспоминания о прошлом, чтобы подогнать их под свое восприятие. Так работает любой мозг, причем в самых обыденных обстоятельствах.

— Я этого не знал.

— Теперь знаешь, — ответил он.

Мотивы Бога

— Если бы ты был Богом, чего бы ты хотел?

— Не знаю. Я толком не знаю, чего я сам хочу, не говоря уж о Боге…

— Представь себе, что ты всемогущ. Ты можешь делать все что угодно, можешь создать все что угодно, можешь быть чем угодно. Как только ты решишь, что хочешь чего-то, оно тут же становится реальностью.

Я ждал, зная, что последует продолжение.

Он продолжил:

— Имеет ли смысл вообще думать, что Бог чего-то хочет? Бог не имел бы ни эмоций, ни страха, ни желаний, ни любопытства, ни голода. Все это изъяны человека, совсем не то, что можно найти во всемогущем существе. Что же тогда будет мотивировать Бога?

— Может быть, вызов? Интеллектуальный стимул создания различных вещей? — предположил я.

— Всемогущество означает, что ничто не является вызовом. И ни о каком интеллектуальном стимуле не может быть и речи, так как Бог знает все.

— Ужасно скучно, получается, быть Господом Богом. Но я догадываюсь, что вы скажете. Что скука — это удел человека.

— Все, что мотивирует живых существ, основывается либо на слабости, либо на изъяне. Голод мотивирует животных. Похоть мотивирует животных. Страх и боль мотивируют животных. Бог не имел бы ни одного из этих импульсов. Люди управляются своими животными страстями, плюс более возвышенно звучащими словами, такими как «самореализация», «творчество», «свобода» и «любовь». Но Бог не стал бы интересоваться всем этим, или, если бы заинтересовался, то уже имел бы все это в неограниченном количестве. Так что эти мотивы мы можем отбросить.