Осколки

— Не из-за деньги, — спокойно заверила она его. — Я знаю, что мне платят справедливо, я не жалуюсь. И я здесь-была-счастлива.

Он покачал головой.

— Тогда, какого черта, ты решила уйти? Давай поговорим, хорошо? Может я смогу убедить тебя остаться. Если, — добавил он сурово, — у тебя уже нет другого предложения. А, Анжела? Тебе переманили за счет более высоких дивидендов? Если это так…

— Нет. Это тоже не так, — подтвердила она. — Скорее, личного характера, Ллойд. Просто кое-что произошло, с чем я пытаюсь справиться и пребывание меня здесь делает все только сложнее.

Ллойд нахмурился.

— Личное, да? Ну, я знаю, что тебя мало волнуют отношения между коллегами, поэтому с этим у тебя нет проблем. Поэтому это должно быть мужчина. И дай мне знать, если я ошибаюсь, но я почему-то верю, что этот мужчина — никто иной, как Ник Мэннинг.

Анжела открыла рот, потом опомнилась и решила отрицать, но по выражению лица своего руководителя, она поняла, что отрицать бесполезно. Она опустила глаза на колени, от напряжения сцепив руки.

— Нет, — прошептала она. — Вы не ошибаетесь.

— Черт возьми, — с гневом воскликнул Ллойд. — Я должен был понять это раньше. Эти клиенты, которые перешли к тебе, я же знал, что сначала они обратились к Нику, но они не соответствовали его критериям. И мне стоило тогда еще сложить два и два. Но я убедил себя, что он сделал то, о чем ты говорила… помог тому, кто окончил Стенфорд.

— Я ни разу не просила его о помощи, — заявила она в свою защиту. — Когда мы были вместе, мы редко обсуждали работу. И я принесла компании много других клиентов.

— Я знаю, — твердо ответил Ллойд. — Тебя нельзя обвинить в том, что ты работаешь спустя рукава, Анжела. Ты заслужила этих клиентов. Особенно если учесть, как Ник с тобой обошелся.

Она с тревогой возрилась на него.

— Что ты имеешь ввиду?

— Без обид, но ты выглядишь чертовски плохо, — прямо ответил Ллойд, глядя ей в глаза. — Как будто ты не спала неделями. Ты стала комок нервов, и держу пари, что ты перестала нормально есть с тех самых пор, как он расстался с тобой.

Анжела слегка пожала плечами.

— Ты уверен, что именно он разорвал наши отношения?

Ллойд загудел.

— Да, и это правда. Женщины не отказывают таким парням, как Ник Мэннинг. Никогда. И если бы ты порвала с ним, ты бы сейчас не выглядела как призрак. И не стала бы увольняться с работы, на которой так чертовски хороша. Скажи мне, что я могу сделать, чтобы убедить тебя остаться.

— Ничего. — Едва слышно произнесла она. — Я больше не могу, Ллойд, находиться в одном здании с Ником. Хотя я не часто его вижу, можно сказать совсем не вижу, но сплетни летают со скоростью звука, и они ужасно жалят, поскольку он вернулся на свой путь свиданий. Я пытаюсь не слушать их, но это не всегда возможно. И знать, что он находится в одном здании со мной, так близко, но я не могу его увидеть. Все это… слишком тяжело для меня.

— Вот возьми. — Он протянул ей пачку бумажных салфеток, когда она заплакала. — Я даже не буду спрашивать тебя, как сильно этот ублюдок тебя обидел. Ник отличный парень во многих отношениях — один из лучших футболистов своего поколения, чрезвычайно успешный брокер, очень щедрый благотворитель для некоторых организаций. Но он засранец номер один большую часть своего времени. Черт его побери, — выругался Ллойд. — О чем он вообще думал? Ты слишком молода для такой акулы, как он, и он не имел права, так с тобой поступить.

— Мне… мне жаль, — рыдала Анжела. — Мне не стоило с ним связываться. Я слышала все сплетни, знала, что он за человек. Но я не могла ничего с собой поделать. Первый раз мы встретились, между нами словно искры пролетели.

— Не вини себя, — утешал Ллойд. — Если Ник чего-то захочет, он пойдет напролом. У тебя просто не было бы шанса устоять. Вот почему я виню за все только его. Он должен был оставить тебя в покое. — Он снова взял ее заявление об увольнении и вздохнул. — Может есть какой-нибудь шанс, что я смогу отговорить тебя?

— Нет. Мне нужно двигаться дальше и начать жизнь с чистого листа. Это единственный способ все осуществить.

— Ты понимаешь, что не сможешь забрать с собой ни одного из своих клиентов? — спросил Ллойд. — Стандартные правила в этой сфере, за исключением некоторых семейных счетов или если клиенты выскажут пожелание уйти с тобой.

Анжела кивнула.

— Я знаю. Это не важно. Кроме того, я не совсем честно получила большинство из этих клиентов. Я готова все начать сначала.

— Чертовая трата времени в пустую, — с отвращением сказал Ллойд. — Господи, где бы мне набраться смелости и прямо сейчас отправится в офис Мэннинга и высказать ему все, что я о нем думаю. Или как следует врезать.

— Нет! — запротестовала Анжела. — Ллойд, пожалуйста. Ты не должен ни слова говорить ему. Он не должен знать, что я тебе рассказала о нас. Он… я пообещала ему.

Ллойда тут же прищурился.

— Я бы сказал, что он может засунуть эти обещания в свою высокомерную задницу. Но не волнуйся, я ничего ему о тебе не расскажу. Я всего лишь менеджер, у Мэннинга намного больше власти. И мне нравится моя работа.

— Спасибо. Я ценю. И пожалуйста, не говори ничего о моем уходе, — стала умолять она. — Я не хотела бы, чтобы меня начали спрашивать из-за чего я решила уйти. Или, не дай Бог, устроить мне прощальную вечеринку. Я просто хочу спокойно уйти.

Ллойд кивнул.

— Согласен. Ты хоть представляешь, куда пойдешь, что будешь делать дальше?

— Не совсем, — призналась она. — У меня есть немного денег, пока я буду искать работу. Конечно, я бы хотела остаться в брокерском бизнесе, но я согласна рассмотреть и банковское дело, венчурный капитал, финансовое планирование.

Он задумался.

— У меня тут возникла идея. Мы должны встретиться со старым приятелем за ланчем, он сейчас работает в «Мортон Стерлинг». Хотя, ты можешь люто возненавидеть меня через неделю за мое протеже.

Анжела улыбнулась ему.

— Не могу себе даже представить такого. Я была бы благодарна за ваше участие.

Ллойд нахмурился.

— Запомни эти слова, пока не познакомишься с Барбарой Ловенштейн. Учти, ее не просто так прозвали — Волчица с Уолл-Стрит.

Глава тринадцатая

Четыре месяца спустя

— Закрой за собой дверь. Мне только еще не хватало, чтобы любой из этих любопытных ублюдков услышал нас. И, Господи, побыстрее можешь? Клянусь, для такой худой как ты, ты иногда двигаешься как черепаха.