Особенности брачной ночи или Миллион в швейцарском банке

— Ти-ха!!! — проорал спецназовским голосом Степан, и мы замолчали.

И в эту минуту безмолвия мне послышался из-за двери кабинета протяжный стон. Видимо, стон послышался не только мне. Все обернулись. Первым пришел в движение все тот же Степа. Он попытался плечом высадить дверь. Не получилось. Двери были капитальные, сталинских времен. Вот строили, так строили! Не то что сейчас… Но я не об этом. Надсадное «хек!» не возымело действия, плечом выбить замок не удалось, и Степан заозирался по сторонам, совсем как Катька, в поисках тарана.

— Ключ! — подал идею Вовка, и я вспомнила, что в сейфе должен храниться запасной ключ от кабинета.

Я долго копалась в чреве несгораемого шкафа. Ключ нашелся в коробочке из-под гуталина. Напряжение возросло до предела, когда щелкнул замок, и дверь медленно, словно в фильме ужасов, растворилась с легким скрипом.

Магнус все так же лежал на ковровой дорожке, вольно раскинув руки и ноги в позе загорающего курортника. Живот вздымался Фудзиямой. Лицо сине-багрового цвета, из-под прикрытых век видны белки глаз, на губах засохшая слюна. Кошмар! Он лежал и не подавал признаков жизни. Степа припал щекой к его груди. Видимо, из последних сил босс все же подал признак жизни.

— «Скорую»! — гаркнул Степан, и все забегали в поисках телефона.

В общем, пока приехала «скорая», пока его погрузили, пока довезли… Магнус скончался, не приходя в сознание, от гипертонического криза.

Похороны были пышными, с траурным кортежем, многочисленными венками, гражданской панихидой и отпеванием в церкви. Все честь по чести. Вдова изо всех сил выжимала скорбную слезу, но выражение торжества и нетерпеливого ожидания вступления в права наследования ей так и не удалось скрыть под черной ажурной косынкой и стеклами темных очков.

Девять дней отмечали в ресторане, водка лилась рукой. Скупая мужская слеза висела в воздухе, тосты брали за душу. Вдова сидела во главе стола мрачнее тучи.

А потом наступило безвременье.

Сотрудники фирмы «Магнус и Ко» по привычке появлялись в кабинетах, пили литрами чай и кофе, без конца курили и строили предположения о дальнейшей судьбе компании одно ужаснее другого. И вот в один прекрасный, а точнее — ненастный весенний день по коридору прошелестело известие, что Магнус втихаря делал какие-то темные дела, набрал под уставной капитал кредитов и ухнул их непонятно куда. В контору приходили серьезные люди в милицейской форме и серых костюмах, опечатали сейфы и изъяли все бухгалтерские документы. Главного бухгалтера увезла «скорая» с сердечным приступом. Попутно выяснилось, что против вдовы Магнуса заведено уголовное дело, а нас ожидает реорганизация или ликвидация. Аптека на углу сделала в тот день план по продаже валерьянки.

Однако не успели мы толком ужаснуться, как народные массы всколыхнула следующая новость: уголовное дело против Екатерины Васильевны прекращено за отсутствием состава преступления, а долги Магнуса выкупила солидная инвестиционная компания. Сотрудники перевели дух, и у Вовки в глазах опять запрыгали желтые черти.

Он притащился в приемную, которую я по привычке охраняла, как и во времена процветания, уселся на край стола и, болтая ногой, стал хвастаться, какой он замечательный программист. Вот в это время и распахнулась дверь приемной.

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы определить: это он — наш новый владелец. И более того: у него уже есть секретарша с диваном, и я являюсь единственным сотрудником компании, которого ждет увольнение. Через пять минут об этом узнали и все остальные.

Стараясь не терять присутствия духа, я положила в сумку настенный календарь с котятами, сменные туфли, зубную щетку, чашку, вазочку и прочие личные вещи, которые придают домашний уют казенному интерьеру. Оставила на столе идеальный порядок, с ностальгическим вздохом провела рукой по клавиатуре компьютера и из чувства мелочной вредности решила забрать последний журнал «Гео». Под журналом обнаружился запечатанный конверт, доставленный по международной почтовой связи. Другой бы поступил благородно: отдал документы законному правопреемнику компании. Но это — другой.

Не испытывая ни малейших угрызений совести, я положила журнал с конвертом в сумку и трогательно распрощалась с Вовкой, Степаном, Анной Арнольдовной и остальными сотрудниками фирмы со скромным, но солидным названием. Впереди меня ожидали безработица, блокадный паек и нищета.

Я доплелась до дома, с особым удовольствием прихлопнула тапочкой усатого таракана, не ожидавшего столь раннего появления хозяйки, и серьезно задумалась над судьбой похищенного документа. Что делать? Ах, этот вечный вопрос русской интеллигенции!

Очень аккуратно с помощью пара из носика кипящего чайника я вскрыла заграничный конверт, на котором имелось изрядное количество марок и штемпелей, а взгляд завораживал обратный адрес: «Швейцария, Женева, юридическая фирма «Варкоч и сын». Там лежал лист плотной белой бумаги с красивыми вензелями по краям и выдавленной печатью. Это был «Титул» — документ, подтверждающий права частного лица на земельную собственность. Земельная собственность находилась в Швейцарии, в кантоне Аппензель, и носила название «поместье Грюнштайн». Частным лицом и владелицей земельной собственности была я. Я?!!

Мне пришлось глотнуть коньяка из аварийной бутылки, проверить лоб на предмет горячки, протереть очки и раз десять перечитать документ. Сомнений быть не могло. Я. Ольга Львовна Мещерская, являлась владельцем куска земли в Гельветской Конфедерации. С ума можно сойти! Или уже сошла?! Я порылась в памяти и не припомнила, чтобы в последнее время мне довелось покупать что-нибудь более солидное, чем упаковка колготок. Честное слово, и в мыслях не было приобретать собственность в Швейцарии. В моем-то положении уволенной секретарши…

И тут меня осенило: «Магнус! Ах, милый Магнус! Кто бы мог подумать: этот хмурый боров был влюблен в меня до такой степени, что приготовил столь щедрый подарок! Ах, бедный Магнус! Как не вовремя ты умер! И почему я не замечала твоей возвышенной души и широкой натуры?! Ах, вот почему ты спрашивал о завещании! Ты предвидел, что жить тебе осталось недолго и хотел оставить своей возлюбленной на память нечто такое же весомое, как и твоя любовь…»

Мне пришлось глотнуть валерьянки и умыться холодной водой, чтобы немного успокоиться, после чего на лице расползлась злорадная улыбка любовницы, которой досталось по завещанию больше, чем законной жене. Каюсь, я ничего не могла с собой поделать. «Ага! Вот так-то! И где теперь, дорогая Катя, твои вояжи в Париж на весенние показы мод? Где загородный дом на Рублевском шоссе? И как настроение у твоего неутомимого шофера?» Мне вспомнилась мрачная вдова на поминках, и я великодушно простила Катьке все свои долги.

И тут меня озаботила важная мысль: интересно, в какой части Швейцарии находится моя собственность? Я исползала на коленках всю карту мира, долго всматривалась через лупу в крохотную кляксу на теле Западной Европы, потом догадалась достать Географическую энциклопедию и наконец обнаружила Аппензель на границе с Германией и Австрией. Судя по раскраске карты, он находился в горах. Глухомань. Экая глухомань.

Жаль, жаль…

А в общем-то совсем неплохо! Собственная гора в Альпах — это почти то же самое, что и остров в Тихом океане. Снежная вершина утыкается в синее небо, бешеная река мчится вниз, увлекая хрустальные воды к альпийскому лугу. На экологически чистой травке пасутся симпатичные коровки с колокольчиками на шее, на фоне зеленых холмов — шале и рядом в пейзанском наряде я — в прошлом безработная секретарша, а ныне свободная трудящаяся Запада.