Особенности брачной ночи или Миллион в швейцарском банке

Анри хмыкнул и покачал головой. Впрочем, я уже и сама сомневалась в реальности видения. Без очков, в угаре швейцарской страсти, мне все могло привидеться.

— Ну разве можно быть такой доверчивой?! Весь пол в коридоре заляпан кляксами стеарина. Раз в месяц Гунда водит экскурсантов по замку. Для экзотики они пользуются свечами.

Вот так. Он меня разыграл. А я ему и поверила. Лицо горело от стыда. Пыльная морда кабана нагло скалила клыки и принюхивалась широким пятаком. Я провела пальцами по жесткой щетине, и одна костяная пуговица выпала из глазницы. Кабан окривел. Я наклонилась, чтобы поднять глаз, над головой что-то просвистело и с мягким чмоканьем вонзилось в кабанью щеку.

— Ложись! — гаркнул сыщик и навалился на меня сверху.

Глава 20 Год 2005, все еще ночь

— Ты что, с ума сошел?

Я приподняла голову и потрогала лоб. С правой стороны саднило, до зарождающейся шишки было больно дотронуться.

— Ш-ш-ш…

Анри все еще находился сверху, завитки его волос щекотали щеку. Однако похоти в нем не ощущалось, а скорее, настороженность охотника в засаде. Он чутко прислушивался. И я напрягла слух, но ничего, кроме потрескивания углей в камине, не услышала. В замке было тихо, как на кладбище. Сыщик, наконец, приподнялся и уселся на пол, выпустим меня из плена.

Анри прислонился спиной к стене и с силой потер лицо ладонями. А когда отнял их, мне показалось, что он постарел лет на десять. Глубокие тени залегли в глазницах, у переносицы и от крыльев носа.

С кряхтеньем я подтянула колени и последовала его примеру, уселась на пол и оперлась затылком на камни стены. Задрав голову, я посмотрела на морду кабана. Из его скулы торчала палочка с тремя короткими перышками. Такая же палочка испортила гобелен в рыцарском зале. Ну и как я теперь продам папаше Бонифацию испорченного кабана? Взяли, понимаете ли, моду из арбалета стрелять…

— Ой, — сказала я и прихлопнула рот ладонью.

От копчика к затылку поползли мурашки, а волосы, похоже, встали дыбом. Это что ж такое? Это кто ж тут стреляет из арбалета? Волна ужаса накрыла меня с головой. Сердце остановилось и ухнуло в пятки. Я догадалась: Белый Всадник на белом коне вышел на охоту.

Я представила, как по темным коридорам замка мчится кавалькада прозрачных охотников. Над головами всадников развиваются хвостатые вымпелы, копыта коней бесшумно высекают искры, а рядом летит свора таких же фантомных гончих. Загонщики неслышно трубят в рога, собаки вскидывают узкие морды, с их клыков капает слюна. Охотники натягивают тетиву арбалетов, вкладывают стрелы и прицеливаются. Сейчас они настигнут добычу: набитого опилками кабана… Ой, а если бы я не нагнулась, они бы настигли меня!

— Господи, когда же наступит рассвет?! — взмолилась я. — Анри, давай отсюда уйдем. Я больше не могу… Давай уйдем куда-нибудь…

— Я отведу тебя к Гунде, — он чуть повернул голову, и мне показалось, что у него глаза мертвеца — безжизненные и равнодушные. — Я отведу тебя к Гунде, и ты сможешь уехать на все четыре стороны. Но только скажи: зачем тебе это надо?

— Как зачем? Мне страшно…

— Чем он тебя напугал?

— Как чем? Смертью…

— Он пригрозил убить тебя, если ты не выполнишь задание?

— А? — я не могла взять в толк, чего он от меня добивался. — Ну да… Вот она — смерть… торчит из кабана. А если бы я не нагнулась?..

Меня передернуло. А он придвинулся, схватил за кисти рук и впился в лицо горящими адским огнем глазами.

— Ольга, обещаю, я не выдам тебя полиции, но только скажи мне правду: он шантажировал тебя? У тебя не было выхода?

— Куда?

— Что — куда?

— Куда не было выхода?

Я запуталась окончательно: при чем тут полиция и шантаж?

Он оторопело посмотрел на меня. Похоже, что и у сыщиков бывают трудности с мышлением. Несколько раз глубоко вздохнул и уже спокойным голосом сказал:

— Ольга, замок продан. Я не имею к нему никакого отношения. Скажи, чего он добивается? Зачем весь этот цирк с привидениями?.. Впрочем, вряд ли ты это знаешь… Он просто использует тебя…

Я задумалась, как бы ему так объяснить, что привидения — это временное явление. Надо просто дождаться рассвета. Белый Всадник на белом коне и другие призраки вышли на охоту. У них, наверное, начался охотничий сезон на кабанов. А мы с ним подвернулись под горячую руку. Надо просто дождаться рассвета. Все призраки с рассветом исчезнут.

— Понимаешь, Анри, Белый Всадник вышел на охоту…

— Так, понимаю, у него седые волосы.

— Ну да! — обрадовалась я. — Он возглавляет кавалькаду. По ночам они мчатся по темным коридорам замка. Над их головами развиваются хвостатые вымпелы…

Сыщик не дослушал меня. Он сжал голову ладонями и простонал:

— Прошу тебя, не смейся надо мной… Мне и так плохо…

Я замолчала. Сердце разрывалось от жалости. Я погладила его руку. Он сжал мои пальцы и приложил ладонью к щеке. От проступившей за ночь щетины стало щекотно.

— Ольга, ты хоть понимаешь, во что ты влипла? — он говорил едва слышно, мне приходилось напрягать слух, чтобы уловить слова. — Ольга, он же подставил тебя. Когда он меня убьет, здесь останется полно твоих отпечатков пальцев. Тебя посадят.

— Не бойся, он тебя не убьет.

Мне хотелось прижать его голову к груди и баюкать, как маленького ребенка. Нет, мне хотелось прижать его к груди и почувствовать его губы на сосках. Я покраснела от таких мыслей.

— Мне бы тоже хотелось так думать, — он усмехнулся. — Но скажи, Ольга, как ты с ним связываешься? Я не нашел в твоем лифчике микрофона. Где ты его прячешь?

— Микрофона? Какого микрофона?

Так он искал в лифчике микрофон? Он ласкал мою грудь, а сам прощупывал швы? Он целовал меня, чтобы отвлечь внимание? Он ТАК целовал меня, а сам думал о проводках и антенне? Он считал меня шлюхой с микрофоном?

Так меня еще никто не унижал… Даже Магнус, с его потными, торопливыми руками, с его спущенными подтяжками и громким сопением. Да, он торопился, да, он сопел, как слон, но он не искал в моем нижнем белье микрофонов! Он даже не отвечал на телефонные звонки, когда заваливал на диван. Он мычал от удовольствия и не слышал телефонных звонков. Он любил меня по-своему. И доказал свою любовь посмертным подарком.

Ах, Магнус, Магнус, что же ты наделал?! Это твоими благими намерениями я оказалась в аду, это твой подарок привел к столь унизительным последствиям. Это все из-за тебя! Так знай же: я отказываюсь от твоего подарка. Ты слышишь меня, Магнус?

Я решительно поднялась и отряхнула джинсы. Впрочем, этот жест имел чисто символическое значение. Я вскинула голову, гордо расправила плечи и направилась в Сент-Галлен. Нет, гораздо дальше: в Цюрих, в Женеву, в Москву. По шпалам. Без остановок. Через долины и горы, через города и мосты, без багажа и документов. Такой вот перекати-поле, бездомный, никому ненужный, одинокий пешеход. И только ветер шелестит вдогонку, травы набегают волнами, а луна серебрит дорожку. И я иду по серебряной тропинке все дальше и дальше. И подхожу к девяти ступеням. А те ступени ведут в небо. Стоит лишь оттолкнуться ногами, взмахнуть крыльями, и я полечу птицей туда, где звезды сплетаются в венок и плывут по бездонным водам, тихим и черным.