Особенности магической любви

— Конечно есть, его надо просто сжечь. Но, к сожалению, наши магические силы сейчас отсутствуют.

— И это все? Сжечь? Больше никаких вариантов?

— Ну, ты еще можешь выкопать корень и перерубить его. Но кто знает, на какой глубине эта зараза растет. И перерубить нечем, — сказал Оливер, а олеандр уже достиг до пояса.

Вне себя от ужаса, я упала на колени и пальцами начала нащупывать жалящие ростки. Они вились к лесу, поэтому, не обращая внимания на кровь, что сочилась из покусанных ладоней, я двигалась туда, откуда росла проклятая трава.

Кажется, Оливер что-то кричал мне вслед, но я целиком сосредоточилась на поисках корня. Боль не имела значения, рваные штаны и порезанные об острые камни ноги — тоже. В моих руках сейчас была жизнь друга, поэтому в крови бушевал адреналин и сила сделать невозможное.

Через одну минуту я, углубившись в колючие заросли, наконец-то нашла корень олеандра. Он был похож на гнездо змей. Его ростки постоянно двигались и переплетались, выдавая гадкое шуршание. Стиснув зубы, я схватила самый большой камень и набросилась на толстые корни.

Я толкла растение, пытаясь убить, уничтожить, сокрушить, чтобы не осталось и следа от него. Олеандр защищался — он чертовски больно кусал меня и пронзительно шипел. Не знаю, сколько времени это продолжалось, может, несколько секунд или минут, но для меня прошла вечность. Вечность, наполненная пронзительной болью от укусов и мощными ударами прямо в мясистые корни олеандра.

Остановилась только тогда, когда Оливер оттащил меня от истерзанного растения.

— Все хорошо! Ты меня спасла, Злата. Можешь прекратить! — восклицал сокурсник, но я не совсем понимала, что он говорит.

Все вокруг начало искривляться. Камень в моей руке вдруг увеличился до гигантских размеров, а потом рассеялся на миллионы звезд. Вместо кустов мне мерещилась кровь, что капала на волосы. С укусов на руках начали вылезать личинки, и я не могла их встряхнуть. Они ползли вверх по ногам, по рукам. Кто-то кричал, но все звуки превратились в пронзительную какофонию. Я лежала на чем-то мягком и чувствовала толчки землетрясения. Меня окутал горячий багровый туман. Потом личинки заползли в мой рот — и я упала в обморок.

* * *

Меня лихорадило, а в голове, как в испорченной киноленте, прокручивались все самые ужасные воспоминания: Ярик, Селена, изуродованная Жожо, окровавленные родители. Сознание утопало в плену ужасов, настолько ярких и живых, что я не понимала, где заканчивается реальность, а где начинается сон.

К заторможенному мозгу донесся какой-то звук, точнее голос, который всякий раз становился более четким и выразительным.

— Злата, — откуда-то издалека говорил голос. — Проснись, Злата.

Наконец мое тело начало откликаться и я пришла в себя. Сначала медленно пошевелила пальцами. Далее приложила усилия и выпрямила руки, прижатые к груди.

— Злата, ты меня слышишь? — спросил Оливер, приложив что-то холодное ко лбу.

Слышать я его слышала, но ответить не было сил. Все болело. Да еще и во рту чувствовался гнилой привкус. Через несколько минут, когда убедилась, что сознание пока не планирует возвращаться к кошмарам, я наконец открыла глаза.

Небо было усеяно звездами, и все еще светила луна. Сколько времени я была без сознания? Несколько часов? Дней? Недель? Отечность в конечностях свидетельствовала о том, что прошло не менее трех часов.

Двигаясь очень-очень медленно, наконец, села. Оливер сидел на корточках, спиной ко мне, у костра. Моя одежда насквозь промокла, еще и неизвестно от чего: то ли я упала в ручей, то ли пошел дождь, а, может, настолько вспотела?

Несколько следующих минут просто наблюдала за языками пламени, которые уютно трещали и соревновались друг с другом, кто выше подпрыгнет.

— Воды, — с трудом пролепетала я, и парень резко повернулся.

— Хвала богам, ты уже пришла в себя, — сказал он и поднял с земли импровизированную пиалу — свернутый листок, в котором плескалась холодная вода. — Держи, — протянул мне сосуд.

Дрожащими руками я взяла листок и маленькими глотками выпила воду.

— Спасибо, — сказала Оливеру. — Где мы сейчас?

— Неподалеку от центральной поляны. Осталось перейти холм — и мы на месте.

— Ого, а как мы здесь оказались?

— Когда ты потеряла сознание, я нашел некоторые растения, которые помогают вывести яд из тела. Далее нес тебя на руках вдоль ручья. Несколько раз, когда у тебя начался сильный жар, омывал водой. На холм уже не смог с тобой выкарабкаться, поэтому решил подождать, когда придешь в себя. Как себя чувствуешь? Голова кружится? Что-то болит?

— Тело ломит так, будто меня танком переехали. Но в целом значительно лучше, чем раньше, — слабо улыбнулась.

— Я не знал, что олеандр еще какую-то отраву в тело выделяет. К счастью, все уже прошло, — сказал Оливер, подбрасывая хворост в костер.

— Как ситуация с участниками?

— Минус две пары. Седьмые уверенно идут к цели, остальные притаились и не трогаются с места. Вероятно, тоже нашли более или менее безопасные части леса и просто ждут, когда кто-то победит. С Агатой все в порядке, можешь не беспокоиться.

— Это хорошо, — облегченно выдохнула я, ведь действительно волновалась за подругу. — Что теперь делать?

— Если есть силы, то надо преодолеть последнее препятствие и закончить долбаный квест.

— А нам обязательно подниматься на холм? Нельзя его как-то обойти?

— К сожалению, нет. Внизу с обеих сторон глубокие пропасти, я проверял.

— Тогда пойдем, — сказала и медленно поднялась.

Не могла двигаться быстро: мышцы отказывались выполнять любые резкие движения. Оливер одной рукой обхватил меня за талию и так, опершись об сокурсника, я медленно заковыляла вперед.

Дорога вверх оказалась сложной. Холм был каменистым, а подъем — стремительным. Я решила не смотреть вниз, чтобы случайно не потерять равновесие, но все равно чувствовала, что достаточно одного неверного шага — и мы вдвоем, сломя голову, полетим в пропасть.

Оливер постоянно говорил что-то ободряющее, демонстрируя необычайную силу духа. Для меня, наверное, останется загадкой, как он столько времени нес меня на руках.

— Еще совсем немного, — сказал парень, когда к вершине действительно осталось несколько метров.