Особняк с видом на безумие

Я подумала, что замечание насчет тишины не очень актуально. Если Наина не проснулась от грохота в дверь, то сейчас и подавно не проснется.

Димка решил, что ответа на свои вопросы не добьется, и зашел издалека – шагнул ко мне, обнял и ласково поздравил с днем рождения.

– Мы его вчера уже отметили, – пробормотала я, прильнув к мужу и вдыхая родной запах, несколько подпорченный рыбой. Сбоку, фыркая, прилепилась дочь.

– Хорошо погуляли! – заметил Славка, многозначительно посмотрев на оба наших с Наташкой выразительных глаза и Аленкины коленки.

– Что ты имеешь в виду? – высокомерно изогнула брови Наташка.

– Он имеет в виду ваши глаза. С ними определенно плохо, – пояснил за Славика Лешик.

Наташка фыркнула:

– Можно подумать, без них было бы лучше! Нам, во всяком случае!

Юлька засуетилась и поднялась к мужу наверх для приватной беседы и участи наглядного пособия избежала.

– Видишь, все решилось само собой, – подмигнул Димка Борису, выходящему из кухни с бутербродом из донкихотовской колбасы. – Помирятся…

– Тебе, как я вижу, колбаса ближе родной жены, – с обидой заявила Борису Наталья.

– Ближе, – охотно согласился он. – Колбаса прямо под носом, а ты на расстоянии. – Подруга хотела обидеться, но не успела. – Ну куда я без тебя, мое солнышко, – улыбнулся Борис и передал бутерброд Славке: – Подержи… После нашего расставания, дорогая, ты так расцвела! Не знаю, с какого бока и подойти к тебе.

– С фасада, – разрешила Наталья, не трогаясь с места. – Правое плечо болит. Я им дверь сломала. – И… она всхлипнула.

– Дверь сама виновата. Открывалась не в ту сторону! – предположил Борис. – Не расстраивайся, а то второй глазик опухнет… Ирочка, прими мое искреннее… гм, чуть не сказал «соболезнование». Ваши в полном смысле «очи черные» с мысли сбивают. Словом, поздравляю тебя, милая, с днем рождения, желаю тебе… Ты знаешь, – он заговорщицки подмигнул, – кроме крепкого здоровья, ничего на ум не идет…

– Где, я спрашиваю, мой ноутбук? Кто лазил в мой кабинет? Что ты мне тут плетешь про привидение!!! – Похоже, Валерий окончательно слетел с катушек.

– Милые бранятся – только тешатся, – попробовал смягчить обстановку Славка.

– Пожалуй, тешится только милый, – пробормотала Аленка, отлепляясь от отца. – Милка только слабо отбрехивается. Без удовольствия. А куда Лешка делся?

– Лешка делся в подвал. Баню топит, – донесся снизу голос Лешика. – Леночка, если не трудно, спустись сюда. У меня появилась пара вопросов.

– Боишься их забыть, если вылезешь?

– Не хами. Не спустишься – пожалеешь. И ноги в коленках не сгибай.

Дочь моментально ухромала в подвал. Сын, дождавшись моего освобождения из отцовских объятий, чмокнул меня в щеку и, сказав, что выгляжу я просто потрясающе, ускакал вслед за сестрой.

Скандал наверху стих, тем не менее спустились гостеприимные хозяева вниз только через полчаса. Все, кроме меня, сделали вывод о мирном урегулировании вопроса о продолжении счастливой семейной жизни. В это хотелось верить, и так было спокойнее. Я же считала, что Юльке придется в самое ближайшее время скоропостижно исчезнуть с острова. Вольно или невольно. Вид у нее был самый жалкий. Валерий очень нервничал, и все усердно делали вид, что этого не замечают. Для начала он, извинившись за свое поведение, познакомился со мной и Натальей и тут же нас перепутал. Поправился и перепутал снова. Потом взял себя в руки.

После коротких и не очень вразумительных объяснений воцарилась суета, в процессе которой я не раз ловила себя на мысли о том, что праздник является таковым только тогда, когда все дома. Для полного счастья нас и на пушечный выстрел не подпустили к рыбе. Часть ее мужички развесили довяливаться на вешалах, сооруженных за домом в тени сосен, и легкий ветерок трепал длинные рыбьи ожерелья, рождая в душе видения диких племен Амазонки. В подвале включили еще один холодильник и под завязку забили его копченой рыбой. Свежие экземпляры с ловкостью хирурга прямо на улице ловко разделывал Димка. Ему по мере возможности помогал Славка. Точнее – он работал мальчиком на побегушках – был связующим звеном между кухней и отцом. На кухне с песней на устах колдовал Борис.

Мы привыкли доверять тому, что «нам песня строить и жить помогает», но если на протяжении получаса петь один и тот же куплет на один и тот же мотив, как-то хочется разрушить все построенное до основания. Натальино предложение мужу «сменить пластинку» действия не возымело. Ну нравилась Борису его песня. Соскучившаяся Наташка не находила в себе сил оторваться от мужа, а врожденная склонность к порядку и нравоучениям вообще намертво приковала ее к кухне. Я начала подозревать, что песенный шедевр был предназначен исключительно для нее, и звучать он будет до тех пор, пока Наталья не сменит место дислокации. Плохо же он знал свою жену. Через полчаса надоевшая мелодия исполнялась уже дуэтом. Только куплеты были разные.

Молодежь куда-то слиняла. Закончив протирать полы, я отправилась к Димке, сворачивающему свое производство по рыборазделке. Импровизированный стол из куска пластика был уже отмыт. Муж старательно посыпал песком остатки чешуи, которые не удалось сгрести в кучку. Весело взглянув в мою сторону, он улыбнулся:

– Все-таки совместно прожитые годы дают о себе знать. Я имею в виду хорошо прожитые годы. Так и чувствовал, что не все у тебя гладко. В субботу целый день названивал – то тебе, то Аленке. Оба абонента в отключке.

– Вы же мобильники с собой не брали.

– А зачем все четыре штуки на рыбалке? Одного хватило – Валеркиного. Правда, на один день – в воскресенье он его утопил. Поочередно за ним ныряли. Ты не представляешь, какая холодная на глубине вода! Да где там! Мобильник выбрал самое глубокое место.

– Все равно бы ты, Димон, до нас не дозвонился, – вздохнула я. – Оба телефона бабуле оставили, а вот про зарядные устройства забыли. – Понимала, что даю прекрасный повод для нотаций о собственной безалаберности, но рано или поздно его все равно пришлось бы давать. К великому удивлению, муж только укоризненно покачал головой. Наверное, экологическая обстановка острова благоприятно действовала на его нервную систему. В порядке исключения. – Валерий очень расстроился из-за «утопленника»? – постаралась перевести разговор в другое русло, благо нашелся растяпа и похуже меня.

– Не то слово! По-моему из-за жены так не убивался.

– А зачем ему из-за нее убиваться?

– Мне не хочется обсуждать эту тему. Кажется, у них не все ладно. Во всяком случае, она по секрету поделилась со мной, что собирается в воскресенье покинуть остров. Есть у нее любимый человек, и это не Валерий. Я, конечно, как мог, постарался убедить Юлю в ошибочности ее намерений, но… – Димка развел руки в стороны, – она упорно стояла на своем. Тем не менее все же задумалась над моими доводами. Поэтому и осталась. – Димка светился самодовольством.