Особое обстоятельство

— Как теперь тебя зовут?

— Тина. Алевтина.

— Дурацкое имя.

— Ценное замечание, — холодно ответила я, скрещивая руки в защитном жесте. — Если тебе нечего больше сказать… — копируя его интонацию, начала я, но он перебил:

— Коган? — и кивком головы указал на картину с моим портретом. Я кивнула, недовольная тем, что Тимур не дал мне договорить, и подошла ближе. — Видимо, ему не до конца переломали пальцы.

— Это еще почему? — нахмурилась я. Мне не нравилось, куда шел наш разговор, к тому же, я не понимала, что нужно здесь Тимуру. Убедиться, собираясь я уехать или еще остаюсь?

— Чтобы не рисовал тебя раздетой, — недовольно, словно маленькому ребенку, объяснил мужчина, а я растерялась. О чем он, в самом деле?

— Тимур, мне надо собираться, — видеть его было невыносимо. Он так и не повернулся в мою сторону, точно ему было противно на меня смотреть, и продолжал пялиться на картину. — У меня самолет скоро, еще в аэропорт нужно добраться.

— Оставайся, — отвернувшись, наконец, Кайгородов подошел ко мне, останавливаясь в шаге.

— Спасибо, но не хочется.

— Ты не поняла, — поморщился бизнесмен, — я не хочу, чтобы ты уезжала.

Мы встретились глазами, а мне захотелось закричать, — о том, какой он бестолковый, о том, что раньше надо было думать, и не отталкивать меня, когда я…

Но я молчала, глотая слезы, пока душа выворачивается наизнанку от его взгляда.

— Неправильно, — отчаянно мотая головой, прошептала я.

— Я хочу, чтобы ты осталась, — подумав, произнес Тимур, а после поцеловал, сначала нежно, едва касаясь губ. Ощутив его прикосновение, я задохнулась, чувствуя слабость в ногах, а он подхватил меня, прижимая к себе так тесно, так сильно, словно боялся потерять.

Одежда слетала с нас, я торопливо перешагивала через платье, растегивая мелкие пуговицы на его рубашке, а потом, злясь, дернула ее в разные стороны так, что затрещали нитки.

— Только не говори, что она стоит тысячу баксов, — предупредила его, но он не ответил.

Мы оказались в кровати, охваченные такой безудержной страстью, что я забывала как дышать, пальцами впиваясь в предплечья Тимура. Мне хотелось ощущать его близко, ближе, еще ближе, наполняться им и не отпускать. А он шептал мне на ухо, то, что я знала и без него: как холодны одинокие вечера, как сложно уснуть, думая о человеке, которого нет рядом, и как больно отпускать, если любишь.

— Не отпущу, — прорычал он, касаясь лбом моего лба, и я ответила ему:

— Не отпускай.

Эпилог

В Коста-Дорада было жарко.

Я плавилась, прячась в тени большого зонта и потягивая безалкогольный коктейль, мечтая быстрее добраться до моря, но Тимур никак не мог закончить телефонный разговор.

Как только наши взгляды встречались, я корчила ему рожицы, намекая, что пора уже окунуться, но он пожимал плечами, в немом жесте ссылаясь на собеседника.

Если это продлится еще пару минут, я сварюсь заживо.

Наконец, договорив, он бросил телефон в мою пляжную сумку, и протянул руку:

— Идем, или ты собираешься остаться тут навсегда?

Я хитро прищурила глаза и откинулась назад:

— Я пойду, только если ты понесешь меня туда!

Тимур хмыкнул:

— Не жалуйся потом, — а я заподозрила, что моя и его картина мира в голове разнятся, но было поздно. Он перекинул меня через плечо, и под вопли пошел в сторону моря, не забывая прикрывать мою задницу ладонью. Отдыхающие весело смотрели на нашу возню, да у меня и самой было отличное настроение.

— Отпусти меня, — кричала я, молотя его по спине кулаками, — нашел мешок с картошкой!

— Я тебя предупреждал, — наставительно произнес Тим, шагая все глубже, до тех пор, пока волны не начали плясать перед самым моим носом, после чего сбросил меня в воду, поднимая столп соленых брызг.

Я успела задержать дыхание до того, как окунулась с головой, и чуть проплыв в сторону, встала, отряхиваясь:

— Ну все, Кайгородов, готовься к войне!

— Смотри, я пленных не беру, — хмыкнул он, подплывая ближе и вставая рядом. Я обхватила его ногами, прижимаясь к прохладному телу и проводя рукой по колючей щетине:

— И какое же будет наказание, если ты выиграешь? — он наклонился, чтобы прошептать на ухо все, что планирует сделать со мной, а я засмеялась:

— Ты извращенец, Кайгородов!

— Не больше тебя, — с ленцой ответил он. — Попыли?

Не дожидаясь его, я оттолкнулась и начала работать руками, двигаясь вперед, туда, где на воде мерно покачивались буи, ощущая себя безгранично счастливой все эти два месяца.

Тогда Тимур не дал мне уехать, но я честно думала, что вряд ли у нас что-нибудь получится. Однако Кайгородов удивил меня в очередной раз, перенеся все мои вещи в свою квартиру — правда, еще съемную, но в том же доме, где он жил раньше. Только картину приставил к стене, изображением внутрь.

— Мне потребовалось полгода, чтобы понять: я хочу видеть тебя рядом, — признался он, — я не сопливый мальчишка, и если говорю, значит так оно и есть. Я не планирую больше расставаться с тобой.

— А меня ты не забыл спросить? — из вредности спросила я тогда.

— Мне хватило тех слов, которые ты сказала в постели, — усмехнулся Тимур, и я не стала возражать. — Держи, у тебя теперь новые документы, — он протянул мне водительское удостоверение и паспорт. Как же просто можно дать человеку новое имя — заветные красные книжки возникали у них в руках, точно у фокусников. Я пролистнула его и присвистнула, увидев как меня теперь зовут:

— Валентина Кайгородова?

— Я решил, что так звучит лучше всего.

— А я твоя сестра или просто однофамилица?

Он не ответил, пряча усмешку.

— И когда ты успел их сделать?

— Давно, — пожал Тимур плечами, — месяца четыре или пять назад.

— Но как?..

— Я ждал, когда ты захочешь вернуться домой.

— Домой?

— Ко мне, — уточнил Кайгородов.

— Но не сделал для этого ровным счетом ничего, — хмыкнула в ответ.

— А кто отправил к тебе Макса? Он бесплатно и задницы от стула не поднимет.

— Ты заплатил ему за то, чтобы он выступил нашей свахой? — я пораженно смотрела на Тимура.

— А разве Макс плохо выполнил свою задачу?

— А тебе самому гордость не позволила? — вопросом на вопрос ответила я. Кайгородов протянул руку, притягивая меня поближе:

— Я тоже человек, и иногда ошибаюсь. И когда ты появилась у меня в офисе… Я сглупил, но потом понял, что либо сейчас, либо никогда.

И мы стали жить вместе. Все это время нас не беспокоил ни Макс, забравший Самсона навсегда, ни Леша. Я знала, что начальника, заказавшего в свое время Тимура, нашли застрелившимся в своей квартире, но не желала думать, чьих рук это дело. Чужие тайны меня больше не волновали.