Особый курьер

– Так-так. – Папа Лучано повертел в руках золоченую палку и принял решение: – Хорошо, Рико. Даю добро – ты у нас не новичок и, я надеюсь, знаешь, что делаешь. Люди тебе нужны?

– Нет, босс, я все сделаю сам.

– Ну хорошо, раз так.

Когда Энрике ушел, Лучано посмотрел на Гуина:

– Сможешь последовать за ним?

– Да, Папа Лучано, я все сделаю, – с готовностью ответил Гуин.

– И тебе тоже не нужны люди, Педро? – усмехнулся Лучано.

– Я не столь самонадеян, Папа. Я возьму с собой троих.

– Правильно, а судно наймешь у Федеральной почтовой службы.

36

По орбите Бургаса медленно плыли полицейские станции, составлявшие пояс его безопасности. Ни одно судно не могло приблизиться к планете или уйти в космос без их ведома. На крайний случай станции имели вооружение и в любой момент могли вызвать подкрепление полицейских сил. Однако такого еще ни разу не случалось, для того чтобы образумить нарушителя, обычно хватало предупредительного залпа.

Стрелок Майкл Соломон сидел возле трапа стрелковой башни и размышлял о своей нелегкой жизни. Он делал это вслух, так что оператору радара Костасу Дундалу ничего не оставалось, как выслушивать это нудное повествование.

– Ты только подумай, Костас, как только я ухожу на дежурство, эта стерва вызывает электрика. Я возвращаюсь, а на столе счета за ремонт. Я спрашиваю ее: почему у нас все ломается, как только я ухожу на дежурство? А она говорит «не знаю» и улыбается, стерва.

Оператор Дундал пытался заниматься своей работой, но это было нелегко. Рассказ про визиты электрика он слушал уже в третий раз.

Что интересно, пока Соломон был холост, он не был таким занудой, однако счастливый брак в корне изменил его характер.

Костас Дундал тяжело вздохнул и сжал зубы.

Он просил лейтенанта Фартинга поставить его в смену с другим стрелком. Фартинг обещал, но просьбу не выполнил.

– Я ей говорю, скажи мне, и я все сделаю сам, безо всяких электриков, что я, безрукий? А она мне – ты так не сможешь. Здесь, говорит, нужен профессионал. А я спрашиваю: в каком смысле «профессионал»? А она мне хитро так, с улыбочкой отвечает: в профессиональном.

От избытка чувств Майкл Соломон раскачивался на стуле, и тот противно повизгивал, отчего слушать рассказ стрелка еще более мучительнее.

«Ведь просил же лейтенанта как человека… Нет, оставил меня в смене с этим придурком, – негодовал оператор, вглядываясь в метки на экране и совсем ничего не соображая. – Хоть бы кто-нибудь на нас напал, что ли, тогда бы этот придурок поднялся к своим пушкам…»

– Станция, ответьте борту «В-567-209». Просим разрешения на посадку, – послышался голос из динамика, и для Костаса Дундала он прозвучал как чудесная музыка.

Майкл сразу замолчал, а оператор ответил:

– Слышу вас, «В-567-209», регистрацию подтверждаю. Можете следовать на посадку.

Как только оператор произнес последнее слово, Майкл Соломон возобновил свой рассказ:

– А тут еще разок водопроводчик приходил… Я спрашиваю…

Оператор напрягся, ожидая продолжения, но, на его счастье, прозвучал еще один вызов:

– Станция. Я курьерский борт «С-29-78». Разрешите следовать по курсу Восток – Омега – Восток.

– «Восток – Омега – Восток» – регистрацию подтверждаю, – произнес Костас Дундал заученную фразу, которую повторял по многу раз за смену. На этот раз в рейс уходил уиндер фирмы «Доу-Форс», об этом говорили две последние цифры.

Майкл Соломон выждал, когда оператор освободится, и заговорил снова:

– Ну так вот, однажды приходил телемастер. Я спрашиваю жену, какого хрена приходил этот мужик, а она мне…

– Станция, ответьте курьерскому борту «С-34-48». Разрешите следовать по курсу Восток – Омега – Восток…

– «Восток – Омега – Восток» – регистрацию подтверждаю, – ответил Дундал и удивился, что следом за судном «Доу-Форс» по тому же курсу проследовал уиндер «Лайта экспрессе». Но едва он проводил второе судно, как поступил новый запрос:

– Станция, говорит борт «С-89-65». Разрешите следовать по курсу Восток – Омега – Восток?

«Да они что, сговорились все?..» – удивился Костас, но задерживать очередной уиндер не стал.

– «Восток – Омега – Восток» – регистрацию подтверждаю.

Хлопнула перегородка отсека, и появился лейтенант Фартинг. От него, как всегда, пахло хорошим одеколоном и дорогим табаком.

– Ну так вот, – снова взял слово Майкл Соломон, – приходит теща и заявляет, что наш сосед…

– Ты чего это треплешься тут, Соломон? – строго спросил лейтенант. – Опять Дундалу сериал пересказываешь?

– Это не сериал, сэр. Это моя жизнь.

– Ну-ну, – рассеянно кивнул Фартинг и, повернувшись к оператору, спросил: – Что тут у нас?

– Интересное дело, сэр, три уиндера от разных почтовых служб пошли по одному курсу.

– Случай интересный, но не противозаконный, – сказал Фартинг.

– Станция, я борт «К-44-57». Разрешите следовать по курсу Восток – Омега – Восток…

– Ну вот, сэр. И этот тоже… – развел руками Дундал. – Как сговорились.

– Делать нечего – пропускай.

– «Восток – Омега – Восток» – регистрацию подтверждаю.

37

Когда последние регистрационные посты остались позади, Джек Холланд доверил управление автопилоту, а сам вышел посмотреть груз.

Пластиковые упаковки с семенами лежали посередине грузового трюма, и Джек не удержался, чтобы не ощупать диковинный дорогостоящий товар собственными руками. Именно от содержимого этих упаковок теперь зависела его жизнь.

Он вспомнил короткое свидание с Сарой, которое прошло почти что в присутствии охранников. Они лишь зашли за угол, предупредив сразу, что дают только пятнадцать минут.

«Так мало…» – сказала тогда Сара.

«Ничего, когда я вернусь, мы всегда будем вместе…»

Так они и стояли, глядя друг на друга и не говоря больше ни слова. Все и так было ясно и понятно.

Ровно через пятнадцать минут появился старший из четверки охранников – сержант Берк – и сказал: «Прошу прощения, мистер Холланд, но время вышло…»

«Как в тюрьме», – подумал тогда Джек. Он боялся, что Сара расплачется, но она только улыбнулась и прошептала: «Все будет хорошо, Джек. Я в это верю». И от этих слов стало намного легче на душе…