Особый звездный экспресс
Шрифт:
— Если атмосфера состоит из цианида, у тебя не будет пары секунд.
— Она не состоит из цианида.
— Откуда ты знаешь?
— Интуиция.
Джуди пристально посмотрела на Алена, словно бросая вызов. Сорок лет оголтелого феминизма в Америке кое-что дали: подобно большинству мужчин он научился не спорить даже с самым вызывающим заявлением, исходящим от женщины.
Джуди начинала ощущать некую радостную эйфорию. Она открыла кран со своей стороны отстойника и выпустила пару фунтов воздуха, подождала, пока Ален сделает то же самое со своим краном, затем восполнила недостаток кислородом из сварочного баллона. Это не уменьшило ее легкую эйфорию, и Джуди заключила, что ее состояние к составу
Ожидание, пока гравитация снизит их скорость, оказалось самой неприятной частью всего путешествия. За это время они попытались вызвать кого-нибудь на связь, но не получили никакого ответа. Проверили все уголки своего отстойника, не затерялась ли там какая-нибудь консервная банка или часть оборудования, удостоверились, что все прочно и надежно закреплено. Из своих кресел-бини попытались сделать возможно более удобные и мягкие «люльки» для смягчения удара при приземлении.
Но даже по завершении всей этой работы у них оставалось еще целых двадцать минут.
Сколько времени они пробыли в космосе? Джуди казалось, что прошло несколько дней, но когда она взглянула на часы, то увидела, что прошло всего каких-нибудь два часа. И все-таки это довольно много, если принимать во внимание тот стресс, в котором они все это время находились. Возможно, у этой странной эйфории и у головокружения была совсем земная причина.
— А не позавтракать ли нам? — спросила Джуди.
— У меня нет аппетита, — ответил Ален.
У нее тоже отсутствовал аппетит, но нужно было чем-то наполнить желудки. Джуди расстегнула свой спальник, порылась среди консервных банок, отыскала там связку соблазнительно красных яблок, вынула два и одно из них протянула Алену.
Он рассмеялся, взяв яблоко из ее протянутой руки:
— Это символический жест, не так ли?
— Что? А… Эдемский сад. Ну что ж, будем надеяться на лучший исход.
Она откусила большой кусок яблока. Это было свежее, хрустящее яблоко, сладкое и сочное. Джуди пришлось ловить языком две капельки сока, чтобы они не улетели, превратившись в блестящие шарики.
Путешественники доели яблоки до конца, оставив только крошечные огрызки, после чего Джуди пришлось искать мешок, в который эти огрызки можно было положить. Но тут раздался сигнал компьютера, и Ален сказал:
— Мы готовы. Держись. Я возвращаю нас в исходную точку, и оттуда посмотрим, нужно ли еще перемещать наш вектор.
Джуди запихнула огрызки в мешок с целыми яблоками, а его опять положила в свой спальник, застегнула молнию и вся напряглась в ожидании появления на экранах мониторов планеты, ярко освещенной собственным солнцем. Джуди ощущала только вращение их собственного звездолета. В этот момент они все еще находились на расстоянии двух тысяч километров от планеты.
— Давай подойдем поближе, — предложила Джуди.
Планета резко увеличилась в размерах на экранах мониторов, затем сместилась немного в сторону, но Джуди не поняла — был ли это результат вращения или перемещения по прямой.
— Давай остановим вращение, — предложила она.
Они двигались против часовой стрелки, если смотреть сверху. Это означало, что ей в течение нескольких секунд придется выпускать воздух со своей стороны отстойника. Джуди так и сделала, потом выпустила еще немного, когда поняла, что этой порции недостаточно, и, наконец, планета застыла.
Она была видна несколько под углом по отношению к кораблю, но вид можно было выровнять, выровняв сам отстойник. Джуди убедилась, что плотно привязана к своему креслу, потом несколько раз повращала руками вокруг собственной оси, до тех пор, пока их звездолет не принял правильное положение. Она, конечно, не смогла по-настоящему развернуться, размахивая руками, но и этого было достаточно,
чтобы задать отстойнику противоположное направление.Джуди прекратила размахивать руками, когда индикатор направления видеокамеры показал, что планета располагается прямо под ними, и отстойник перестал качаться.
Если они и продолжали двигаться по касательной, то делали это настолько медленно, что движение было практически незаметно. Возможно, они падали или, наоборот, поднимались со скоростью в несколько сот километров в секунду, но из нынешнего положения определить это все равно было невозможно. Прямо под ними от горизонта к горизонту протянулась разноцветная масса суши.
Настало время приземления.
25
Джуди почувствовала, как у нее учащается пульс при мысли о значимости события. На этот раз — и она была более чем уверена в этом — они первые. Вот если бы при них был магнитофон, чтобы записать первые слова после высадки на планете, подумала Джуди. Но магнитофон отсутствовал, а если бы и был, она все равно бы им не воспользовалась. Запись на магнитофон первых слов при посадке — это как раз тот самый тип поведения, который вызывал у Джуди наибольшее отвращение во всех искателях славы и почета. Они не имели ни малейшего отношения к реальным целям исследования космоса и потому, по ее мнению, были совершенно случайными людьми в НАСА.
Настоящих исследователей космоса, так же как и настоящих ученых, совершенно не должно интересовать, что думают или говорят о них люди. Они отправлялись в космос и занимались научными исследованиями только для себя, удовлетворяя собственный научный интерес. Если Джуди и Алену суждено разбиться при приземлении на эту планету, никто никогда не узнает об их судьбе. А если они благополучно вернутся домой, никого, по большому счету, это тоже не будет интересовать. Ведь через несколько месяцев люди начнут открывать все новые и новые планеты, и открытиям не будет числа. А Джуди с Аленом в каком-то смысле подобны викингам, открывшим Северную Америку. Они сделали это первыми, но были благополучно забыты. Парадоксальным образом такая мысль успокаивала. Если они совершат здесь какие-нибудь непростительные глупости, об этом тоже никто не узнает.
Джуди откашлялась:
— Ты готов к приземлению?
— Как всегда.
— Тогда начинай, пока мы вдруг не передумали.
— Начинаю.
Она водрузила на голову шлем, удостоверилась, что он хорошо загерметизирован, и помогла Алену надеть его шлем. На этот раз он также надел и перчатки, поднес руки к клавиатуре компьютера и осторожно нажал клавишу «Ввод» кончиком ластика, прикрепленного к указательному пальцу правой руки. Ален уже загрузил программу, написанную им несколько недель назад на случай приземления. Нажатием клавиши «Ввод» он инициировал ее, и с этого момента при помощи клавиатуры пошагово управлял процессом приземления.
Нажатием клавиши с изображением стрелки задавалось горизонтальное движение на сто километров в направлении стрелки, нажатием клавиши «D» задавался перенос вниз на десять километров, «U» — такой же перенос, но только вверх, а клавиша «Escape» инициировала аварийный прыжок на 100 000 километров.
Ален объяснил Джуди, что когда он занимался разработкой программы, то поначалу думал задать здесь расстояние в 10 000, но передумал, поскольку вспомнил, что устройство гиперускорения не разбирает, что такое «низ» и что такое «верх», а в экстренной ситуации ориентацию может потерять даже пилот. При прыжке в 100 000 километров, даже если бы они в тот момент, когда Ален нажимал кнопку, двигались вверх ногами, им в любом случае не грозила опасность вонзиться в атмосферу вертикально и продолжать полет к поверхности планеты с перегоревшим устройством гиперускорения.