Останови моё безумие

– Ты сошёл с ума!

– Уже давно, - победно вскинув голову, открыто заявил, снова приглашая её в свои объятия.

Мира выглядела недовольной и рассерженной, но немедленно вернулась на своё место - в моих руках. Она тяжко вздохнула, кладя голову мне на грудь и почти неосознанно просовывая ладонь мне под рубашку. В конце концов, нельзя было прямо сейчас снова возиться с этим злосчастным замком, гремя ключами внутри.

– Ничего страшного не произошло, возможно, мы готовим совместный подарок родным или… - я не закончил, потому что поспешность вопроса сестры заставила меня рассмеяться.

– Или, Влад? Или?

– со смешинками в глазах она смотрела прямо в мои, такие же смеющиеся глаза с собственным ответом на этот вопрос, теперь понравившимся мне больше собственного предположения. Я крепче сжал свою девочку, слегка приподнимая её к своему лицу для поцелуя.

– Или… или занимаемся любовью, - хрипло прошептал я. Вздох, сорвавшийся с её губ вынудил меня отказаться от идеи с поцелуем, потому что её капризно оттопыренная нижняя губа выдвинула требование немедленно её прикусить.

– Прекрати,… пожалуйста, - с усилием попросила Мира, когда увлекшись, я начал с упоением посасывать её губы поочередно, долго и мучительно, восхитительно и неповторимо.

– Я невозможно соскучился, - всё же отрываясь от её влекущих губ, но, не отдаляясь от них полностью, прохрипел скребущие сердце слова.

– Хочу тебя… - одновременно и, отвечая и игнорируя моё признание, провокационно объявила эта невообразимая девушка.

– Убить? Убить меня хочешь?
– крепче сжимая Миру, не спрашивал, а утверждал этой колдунье. С минуту смотрел в её горящие глаза, едва выдерживая без поцелуев и более страстных прикосновений, неожиданно даже для себя отстранился от неё сначала на шаг, а затем и на целую пропасть в метр.

– Боже Мира! Мне надо уйти отсюда!
– мой взгляд метался по стенам в поисках выхода из спальни сестры, так нежданно оказавшимся для меня спасением от внутреннего пожара, грозившего изжарить меня медленно, но непременно дотла.

Быстрее, чем в первый раз я провернул ключ в замке и выскочил из комнаты, не расслышав за спиной насмешливого хохота, потому что Мира находилась в том же самом огне, в котором пребывал сейчас я.

Суровый душ с полным игнорированием комфорта в виде горячей воды несколько привел мои спутанные думы к порядку. Но разглядывая своё хмурое от чрезмерного напряжения лицо в зеркале, и стараясь не заполонять мозг образами и фразами, мои губы сами собой растягивались в улыбке от назойливой, неотступной, но приятной мысли: «Я буду отцом».

Эта новогодняя ночь обещала быть совершенно иной, нежели прошлогодняя, полная страха быть раскрытым, застигнутым в обнажении собственных греховных, но сладостных чувств. В этом году Миру ожидал ещё один значимый подарок, но он не сравнится с уже полученным мной. Год назад я подарил сестре своё сердце, в ответ она подарила мне себя, а сейчас она сделала шаг вперёд и подарила мне семью, то, чего я всегда был лишён, о чём не было разрешено мечтать. Семью, настоящую, полноценную, мою. Только мою. Мою Миру, моего ребенка.

К вечеру в нашем доме прибавилось столько шума, что в пору было бежать из него, о чём я не преминул пошутить с отцом, а затем и с Ниной Максимовной. Позже за отсутствием поручений со стороны женской половины обитателей дома и занятиями усовершенствования собственного вида безделья повторил её тёте Тане, одарившей меня снисходительной улыбкой, краем глаза заметил при этом закатывающую глаза сестрёнку, направляющуюся к входной двери, неожиданно открывающейся родным ключом.

– ААА! - тут же послышался радостный визг Миры, шуршание пакетов, полных новогодних подарков и более всего остального отчётливо расслышанный голос Лизы.

Родители устремились к коридору, не верующие в новогоднее чудо, явившееся в виде их старшей дочери. Я отправился за ними, в свою очередь, одаривая тётю Таню её же фирменной покровительственной усмешкой. Руки в карманах просторных брюк, на губах всё та же ухмылка, тело привалилось к стене коридора, я неспешно и безмолвно жду окончания изъявления семейных нежностей и приветствий, Толя в растерянности от окружающей его любвеобильности, а в глубине моих потаённых чувств, плещется радость - вся семья в сборе.

– Какая ты бледненькая!
– первое, что пожаловала сестре Лизка.

– Да уж! Куда нам до вашего золотистого загара!
– решительно не в своей манере весело защебетала моя любимая сестрёнка, незамедлительно бросив неведомый другим взгляд для меня.

– Толя, отнеси эти пакеты в мою комнату, - попросту заявила Лиза пареньку у входа - своему законному мужу.
– Каков наглец, мой братец!
– без перехода вскинулась на меня, вынуждая покинуть свой наблюдательный пост и приблизиться к ней для объятий.

Лиза императивно укомплектовала меня в своих руках, одаривая меня исключительным сортом сестринских обниманий, буквально душа меня этими объятиями, но судя по лицам собранных в кольцо родственников, им пришлось пройти через такое же испытание.

– Когда же вы вернулись?
– спросила тётя Нина, когда под насупленным видом жены, Толя всё-таки отправился прятать подарки в бывшей Лизкиной комнате.

– Только что!

– Но Лиза!
– возмутился отец, судя по тону, не смотря на радость увидеть дочь, он негодовал её поведением.
– Твой муж, наверное, чувствует себя неуютно и хотел, чтобы вы отмечали праздники собственной семьёй.

Я был в какой-то мере согласен с папой, потому что идея провести новогоднюю ночь исключительно в компании Миры была соблазнительной, мягко сказать привлекательной.

– Брось, пап! Вы и есть наша семья!
– воскликнула Лизка слова, с которыми не согласиться я тоже не мог.

– Хорошо, - примирительно вздохнул отец.
– Но вы всё равно ужасно утомлены перелётом, отдохните в твоей комнате, до ужина ещё далеко. Твоя мать с тётей Таней решили устроить целый пир.
– Он усмехнулся, и его отеческая улыбка заставила растянуть губы всех его детей.

– Отец прав, - только и сказала тётя Нина, мягко поглаживая старшую дочь по спине.
– Но какой же ты стала красавицей, - тихонько прошептала она в щёку Лизке, дождавшись ухода отца в гостиную и добавила через короткую паузу, - Беременность тебе к лицу.

Я взглянул на Миру, так молниеносно, как только возможно, наши глаза блестели одинаково загадочно, внутренним светом, я знал это, мои отражались в её.

– Знаешь, мам, и чувствую я себя прекрасно, словно всё по-прежнему, но и одновременно совершенно по-другому… - дальнейшие объяснения Лизы я уже не слушал, вслед за Мирой отправившись на кухню, присоединиться к приготовлениям тёти Тани.