Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 4

«Страшно даже представить, как отреагирует Макси на новость о том, что я по пути нашел нам маленького компаньона».

9. Смертельный компаньон

Идти вместе с кем-то оказалось намного приятнее. Легко удерживая почти невесомого для меня ребенка на плечах, я почти не беспокоился о нашей безопасности. В лесу не было людей, которые могли бы напасть исподтишка. Дикие звери при виде меня сразу же разбегались. Вот и получалось, что мы могли идти неспеша без лишних опасений.

Между тем, ребенок уже почти не боялся меня. Сидя на моих плечах, она старательно ощупывала мои длинные волчьи уши, и это было тем еще испытанием. От ее движений становилось то щекотно, то больно. По коже бегали мурашки, хотя ничего сильно болезненного она и не делала.

Когда она в очередной раз схватилась за кисточки моих ушей и потянула их назад, я все-таки не выдержал и заговорил:

— Слушай, а тебя как зовут?

— Тати.

Малышка сразу отпустила уши и схватилась за волосы, чтобы не упасть. Хотя вряд ли бы она вообще упала — все-таки держал я ее крепко.

— Тати, а ты помнишь, где твои родители?

Повисла пауза. Я не мог видеть ее лица, так что не мог даже сказать, как она реагировала на этот вопрос, но тишина сразу подсказала, что я наступил на минное поле.

Спустя еще мгновение девочка тихо прошептала:

— Их не было.

— А почему ты была в лесу одна?

— Мне сказали бежать.

— Кто сказал?

— Жители деревни.

— Что-то случилось?

— Болезнь.

Вновь наступила тишина, но на этот раз она казалась еще более зловещей и гнетущей. На самом деле, ситуацию я понимал хорошо. Та местность, по которой мы сейчас шли, пересекала на пути всего несколько небольших поселений. Учитывая размеры ребенка и его изнеможенность, вряд ли бы Тати смогла убежать далеко от своей деревни. А это значило, что она была жителем одного из двух ближайших поселений.

Глубоко вздохнув, я все-таки остановился. Карты у меня не было, но ориентиром для меня служили горы, в сторону которых мы направлялись. Я знал нужный мне путь достаточно хорошо — все-таки для побега пришлось изучить карту вдоль и поперек, но сильно отклоняться от курса все равно было опасно.

Задумчиво замычав, я попытался прикинуть какие у меня оставались варианты развития событий. Один из них: все же дойти до деревни Тати — благо поселения находились недалеко от намеченного маршрута. Другой вариант: взять ее с собой и оставить где-то по пути в других деревнях. С какой стороны не посмотри, но второй вариант выглядел слишком жестоко. О том, чтобы просто бросить ее в лесу или оставить навсегда рядом с собой я даже не думал. Это было слишком опасно.

Так и не сумев самостоятельно принять решение, я слегка запрокинул голову и спросил:

— Тати, чего ты хочешь?

Ребенок наклонился вперед, будто намеренно желая посмотреть мне в глаза. Ее красные торчащие ушки почему-то даже вызвали улыбку. Не мог я воспринимать ее как преграду на своем пути. Скорее как милого временного компаньона.

— Узнать, — тихо прошептала она.

— Узнать что?

Тати не ответила. Лишь виновато отвела взгляд и поджала губы, будто опасаясь, что после ее слов я могу разозлиться. Тогда, уже примерно догадываясь, я спросил:

— Что случилось после того, как ты ушла?

Ребенок кивнул, а я замолчал и снова выпрямился. Мне хотелось выполнить ее желание хотя бы потому, что больше никто не мог помочь ей в этой сложной ситуации. Но многое вызывало у меня опасения.

«Плохая затея, — хмурясь, размышлял я. — Если жители заболели, тогда мы тоже можем подхватить какую-то заразу. Кроме того, меня пугает то, что там могут быть помощники Ракха. Обычно, где зараженные, там и он. Знает ли вождь уже про это место?»

Внезапно руки девочки опустились прямо на мое лицо. Пальцами ухватившись за мои брови, Тати начала оттягивать их в разные стороны, будто пытаясь заставить меня перестать хмуриться. Плотно прижимаясь к моей голове грудью, она посмотрела мне в глаза и виновато спросила:

— Не хочешь?

Я внимательно смотрел на нее. С одной стороны, она явно боялась моей реакции. Опасалась, что я могу оставить ее здесь или, что еще хуже, поднять на нее руку. Я замечал, как она шугалась от меня, когда мне приходилось хотя бы немного поднимать руку. Видел, как она замирала, когда я говорил чуть громче обычного. Но при этом ее наивный интерес ко всему новому подталкивал ее говорить со мной, трогать меня и изучать меня точно также, как изучал ее я.

— Мы можем посмотреть на деревню, — отвечал я, — но только издалека. Ты знаешь места, откуда ее будет хорошо видно? Например, с вершины гор или…

Тати быстро указала рукой влево. Она сделала это без задней мысли, будто уже знала, куда нужно было идти, чтобы остаться на безопасном расстоянии и все же узнать все случившееся. Казалось, все это время она сама раздумывала над этим.

Я кивнул и улыбнулся.

— Тогда пойдем туда.

Когда я развернулся, Тати вновь схватилась за мои волосы и выпрямилась, но уже как-то более оживленно и радостно. Теперь по ее действиям мне даже удавалось различить в каком она была настроении — радовалась ли она, грустила ли. Сейчас она определенно испытывала волнение, и от того ее хвост постоянно покачивался на моей спине из стороны в сторону. Это было даже щекотно.

Идти до нужной деревни долго не пришлось. Примерно через пятнадцать минут мы дошли до вершины холма, с которого открывался хороший вид на нечто подобное котловану. Углубление в земле было настолько резким, что от этого вокруг деревеньки будто бы были возведены стены. Спуски вниз виднелись с нескольких сторон деревни — это были выбитые в каменной породе лестницы, которые, если честно, доверия не внушали.

Но тем, что больше всего привлекло мое внимание, стал не котлован и спуск в него. А то, как выглядела сейчас деревня. Все строения в ней были сожжены дотла. Я даже не сразу понял, что это была деревня — черная масса издалека казалась настолько неприглядной, что различить в ней остатки прошлого поселения было почти невозможно. Я даже не мог сказать, лежали ли подо всеми этими завалами человеческие тела. Все было черным, пугающим. В воздухе витал запах гари.

— Тати… — тихо прошептал я, только сейчас осознавая, какого было ребенку видеть это.

В этот момент я ожидал чего угодно. Горьких слез, криков, странных вопросов. Но вместо всего этого я услышал лишь разочарованные слова:

— Вот как… Идти некуда.

Тати положила голову на мою макушку и крепко схватилась за меня руками. Она замолчала, и я, прислушиваясь к ней, все пытался расслышать всхлипы, но их так и не было. Обдумывая в эти напряженные секунды ее слова, я с удивлением для себя пришел к выводу, что ее не волновало выжил ли кто-то из деревни. Ее волновало то, куда она могла вернуться.

Внезапно вновь прозвучал ее твердый голос:

— Поставь меня.

— Что?

— Поставь меня.

Я недоверчиво нахмурился, но все же решил выполнить просьбу. Подхватив ее за талию, я поднял ее у себя над головой и осторожно опустил на землю. Тати повернулась ко мне лицом, и в этот миг я еще больше убедился в том, что ее нисколько не пугал вид выжженной дотла деревни.

Еще более удивительным стало для меня то, что она, посмотрев в мои глаза, сразу опустилась на сырую землю и уверенно села на колени. Снова посмотрев на меня, с невозмутимым видом она заявила: