Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 4

— Можешь идти.

Я стоял, словно вкопанный, совершенно не понимая хода ее мыслей. Снова осмотревшись, я лишь убедился в том, что рядом никого не было. Если бы я ушел и оставил ее здесь, в одиночку она бы точно умерла.

— Почему? — непонимающе спрашивал я.

— У тебя есть дела. Иди.

— Ты хочешь остаться здесь?

Тати потупилась. Опустив взгляд и поджав губы, с легкой неуверенностью она покачала головой. Значит, оставаться она все-таки не хотела.

Тяжело вздохнув, я сел на корточки перед ней. Она явно боялась чего-то, но чего именно я все не понимал. Возможно, ее пугала вся ситуация, и она точно также, как я, не понимала, что ей стоило делать дальше. Но эти мысли вообще не должны были волновать ребенка. Обычно дети просто полагались на взрослых, которые были рядом. Так и должно было быть, но она вела себя иначе. Было ли это следствием того, что у нее не было родителей и в своей деревне она жила как беспризорница?

— Тогда я не понимаю, — я старался говорить так спокойно, как только можно было. — Что случилось?

Тати подняла на меня взгляд. Она все еще плотно сжимала губы, от чего ее щеки раздувались в два раза сильнее. В ее глазах я видел четкую решимость остаться здесь. Она будто даже объяснять ничего не хотела, но моя напористость вынуждала ее.

— Нет причины помогать мне. Мы не семья.

Я недовольно нахмурился.

«Тяжело разговаривать с ребенком, у которого прошлое бродяжки. Неужели она всю дорогу думала только о том, когда ей нужно будет разделиться со мной? И в деревню она пошла не потому, что переживает за кого-то, а потому, что хотела узнать есть ли место, в которое она может вернуться?»

Время шло, и ситуацию уже нужно было как-то решать. Пока я думал, в голове невольно всплыли слова Макси о том, что жители этого мира — всего лишь персонажи, и намного проще просто смириться с этим, чем бороться за каждую живую душу. Проще — да, это так. Но как можно было просто закрыть глаза на то, что рядом с тобой находился кто-то настолько искренний и беззащитный? Как можно было в такой ситуации относиться к ребенку — как к очередному бездушному персонажу?

Усмехнувшись собственным мыслям, я поднял руку и резко положил ее на голову Тати. Малышка вздрогнула, а я, намеренно потрепав волосы на ее голове, твердо сказал:

— Нет уж. Я взрослый. Решил, что хочу помочь тебе, значит, помогу тебе. И причина мне для этого не нужна.

Тати посмотрела на меня с удивлением. Быстро подхватив ее на руки, я встал, развернулся и пошел в обратном направлении. Времени было у нас все меньше, так что теперь определенно стоило идти быстро.

— Здесь ты одна не выживешь. Значит, пойдешь со мной.

Тати продолжала следить за мной с недоверчивым прищуром. Она ничего не говорила, но руками все сильнее цеплялась за мою одежду, будто опасаясь, что я в любой момент мог передумать и бросить ее на землю.

* * *

Очередное неприятное зрелище не заставило ждать. Прямо по пути к месту встречи мы столкнулись с еще одной выжженной дотла деревней. На этот раз деревня находилась уже не в котловане, а прямо на уровне глаз, но картина была практически идентичной. Тот же запах гари, та же чернота кругом и ни одного намека на живые души.

Вид очередного уничтоженного поселения вызывал уже меньше волнения и ужаса, но все еще казался до боли неприятным и пугающим.

«Если бы не это, возможно, я бы даже забыл, что это апокалипсис».

Глубоко вздохнув, я развернулся и снова пошел дальше. Тати почти все время мирно спала у меня на руках — возможно, мои шаги казались ей убаюкивающими, или, возможно, она была настолько уставшей, что у нее не хватало ни на что сил. И для меня это было даже хорошо. Не знаю, как бы я начал объяснять ей причину, по которой жители деревни сами сжигали свои дома.

«И это проблема, — размышлял я, все быстрее удаляясь от деревни. — После собственного спасения наша основная задача — это спасение мира. Но я, честно говоря, пока что даже не знаю, что нужно делать для того, чтобы этот мир спасти. Придумать способ борьбы с болезнью? Создать и огородить город, в котором могли бы спастись выжившие? Думаю, у Макси должно быть больше идей на этот счет».

Вскоре мы вышли к главной дороге. Идти вдоль нее было опасно — кто знал, какие зверолюди могли попасться нам на пути, но и тащить ребенка по густым джунглям казалось мне плохой идеей. Пока я шел, мысли все время возвращали меня к облику тех двух деревень. Кто именно устроил пожар? Сами жители или кто-то, кто пытался их уничтожить? Кто сказал Тати бежать и почему не сбежал сам? Этого я не мог понять.

Постепенно до моего слуха начал доноситься стук колес. Прислушиваясь к нему, в какой-то момент я осознал, что повозка, ехавшая позади, уже была совсем рядом с нами. Отойдя к обочине, я намеренно замер и оглянулся, и только тогда заметил небольшую, накрытую каркасом из тканей телегу. За поводьями сидел тучный мужчина взрослых лет, а изнутри повозки выглядывала женщина примерно того же возраста.

Как только повозка подъехала к нам, она сразу притормозила, а я тут же насторожился. С чего бы незнакомцем останавливаться у нас на пути?

Внезапно женщина, сидевшая внутри повозки, вывалилась вперед и удивленно посмотрела на нас. Она так внимательно взглянула на Тати, спавшую в моих руках, будто пыталась старательно ее рассмотреть. Затем, бросив на меня еще более непонимающий и удивленный взгляд, она спросила:

— Вы же не живете здесь, верно?

— Почему вы так думаете? — я невольно отвечал с нотками недоверия. Все-таки слишком подозрительной мне казалась ситуация.

— Походная сумка за спиной.

Женщина кивнула в сторону моей сумки, и лишь тогда я понял, что она действительно казалась слишком заметной. Пока я думал об этом, женщина вновь начала расспрашивать:

— Почему вы идете с ребенком на руках пешком?

— Выбора нет. Нужно идти.

Эта парочка огорченно переглянулась. Пока они смотрели друг на друга и думали о чем-то, я пытался понять к какому роду они принадлежали. Их пушистые бежевые уши, вытянутые носы и слегка тучный вид… Они скорее напоминали мне домашних прилизанных псов, нежели каких-то диких зверей. Они были мужем и женой? Или все-таки близкими родственниками?

— Не бросать же их так, — тихо прошептала женщина.

— Пешком еще полдня ходьбы, — согласился с ней ее спутник.

Внезапно кивнув друг другу, они радостно улыбнулись. Затем, посмотрев на нас с Тати, они хором спросили:

— Хотите поехать с нами?

— Вы не возражаете?

Я был даже поражен подобными словами. Казалось бы, в условиях полного уничтожения мира люди должны были вести себя намного недоверчивее и резче по отношению друг другу. Даже я при виде их вначале растерялся. Возможно, воспоминания о двух сожженных деревнях влияли на мое отношение к людям.

— В трудных ситуациях, — бодро заговорила незнакомка, — нужно помогать друг другу.

Внезапно прямо с моих рук прозвучал тихий голос:

— Мы поедем с ними?

Я опустил взгляд и только сейчас заметил, что Тати проснулась. Она сонно потирала глаза и изучающе смотрела на меня, будто ждала, что я должен был что-то ей сказать.

— Хорошо, — с улыбкой ответил я, и сразу двинулся к повозке.

Женщина встретила меня с другой стороны и сразу протянула руки. Я передал ей Тати, и та почему-то покорно потянулась к ней. Вспоминая, как этот же ребенок боялся меня в начале, сейчас я даже чувствовал себя преданным. Все-таки мне пришлось изрядно постараться, чтобы она потянулась ко мне.