Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 4

В этом и крылась причина того, почему своей целебной силой лисицы не могли полностью вылечить человека. Как только они помогали кому-то выздороветь, этот же больной снова заражался из-за насекомых, которые жили прямо на нем.

Глубоко вздохнув, я выпустил из рук пушистый хвост больной девочки, поднялся на ноги и оглянулся. Обе лисицы стояли позади меня и взволнованно смотрели мне в глаза. Прямо сейчас, из-за того, что речь шла о ребенке, они не игнорировали друг друга и не воевали. Скорее они искренне переживали за жизнь умиравшей от лихорадки девочки.

— Боюсь, — напряженно заговорил я, — придется сделать то, после чего все меня будут ненавидеть.

— Это поможет кого-то спасти? — моментально спросила Макси.

— Да.

— Тогда давайте сделаем это, — уверенно отвечала Лала. — О чем речь?

Глаза обеих девушек были полны решимости, однако во взгляде Макси я видел еще некоторую степень сомнения. Казалось, будто она уже догадывалась что я хотел предложить, но боялась сама произнести это вслух.

— Блохи — переносчики болезни, — продолжал я. — И эти насекомые живут на наших с вами волосах.

Девушки неосознанно переглянулись. В этот краткий миг их глаза, полные надежды, расширились, а лица исказились. Учитывая то, насколько похожи они были, казалось, будто одна из них точно была отражением другой.

— Только не говори мне, — строго протянула Макси.

Я широко улыбнулся. Да, она явно знала к чему я клонил. Знала, и не хотела предлагать ту же идею, хотя и была автором этого мира.

— Нам нужно дружно побриться, — уверенно заявил я, — и избавиться от этой болезни, иначе ваше лечение никак не поможет.

— Нет! — закричала Макси.

— Ни за что! — поддерживала ее Лала.

— Дамы, я все понимаю, но…

Одна из лисиц, подбежав ко мне, вцепилась когтями за мой воротник и затрясла меня.

— Ты покушаешься на святое! — возмущенно пролепетала она. — Никому не дам трогать мою шерстку!

Я лишь тяжело вздыхал. Да, подобная бойкость зверолюдей была неудивительна. Даже обычному человеку побрить голову налысо было достаточно тяжело, а здесь речь шла о бритье всего тела, в том числе хвостов и ушей. Я даже представить себе не мог насколько болезненно это было для них, но мог представить как смешно может смотреться деревня лысых зверолюдей.

Заметив удивление во взглядах девушек, я понял, что последняя мысль все же отразилась на моем лице. Сразу собравшись, я перестал улыбаться и уверенно продолжил:

— Даже уличных собак бреют, если нужно провести им операцию или избавить их от проблем с блохами.

— Ты сравниваешь нас с уличными собаками?! — закричала Лала, снова встряхнув меня за воротник.

— Я сам побреюсь.

— Вот и брейся!

— Нахал! — поддерживала Макси.

— Еще и грубиян, — дополняла Лала.

Осторожно расцепив женские руки на моем воротнике, я отступил. Лисицы встали напротив меня, словно каменная стена. Их хвосты поднялись дыбом, уши навострились, будто они собрались вот-вот на меня наброситься.

— Вы как-то не в той ситуации решили объединиться, — возмущенно отвечал я. — Сами же спросили: это поможет кого-то спасти. Я говорю, что поможет. Оглянитесь.

Я отвел руку в сторону и быстрым жестом провел ею по конюшне. Девушки невольно проследили взглядом за моей рукой и немного успокоились.

— Мы с вами проделали огромную работу, — продолжал я. — Частая смена одежды и подстилок, правильное питание, своевременный уход — все это стало причиной, по которой за последние два дня у нас еще никто не умер. Но этого мало. У нас уже есть больные на грани гибели. Нужно принимать решительные меры.

Настроение лисиц постепенно менялось, и вместе с тем менялись выражения их лиц. Толика чувства вины, щепотка отчаяния. Даже их распушившиеся хвосты постепенно стали опускаться.

— А наши силы… — неуверенно заговорила Лала.

— Ваши силы могут вылечить больного, — все также твердо отвечал я, — но если он снова и снова будет заражаться от одних и тех же насекомых, толку от этого ноль!

Девушки обе замолчали. Пока они думали, я с ужасом для себя пытался представить какое сопротивление мне еще предстояло встретить, когда выяснится, что побриться придется каждому жителю.

Понимая, что тишина уже затянулась, я снова посмотрел на сестер, и заметил, что они обе уже были почти согласны, но не решались произнести это вслух. Просто неуверенно поглядывали из стороны в сторону и топтались на месте.

— И это была не просьба, — холодно добавил я, окончательно ставя в этом разговоре точку. — Если нужно, я сам возьму ножницы и буду отрезать каждому здесь один клок шерсти за другим.

— Злодей, — недовольно пробормотала Лала.

— Придумай что-то похуже, — с усмешкой отвечал я.

Прозвучал тяжкий вздох. Макси, приложив руку к лицу, устало запрокинула голову и зашептала:

— Хорошо, если это поможет, тогда я согласна. Но ты будешь выбрит первым.

Я улыбнулся. Конечно, мне и самому не особо хотелось щеголять по улицам полностью лысым, но, как минимум, я понимал, что для меня это не было столь же важно, как для остальных. Как говорится, хочешь научить окружающих чему-то, покажи им подобающий пример.

«Итак, скоро вся деревня будет гладко выбрита. Ой, ору-то будет. Даже не представляю».

18. Смертельное осознание

Из-за усталости меня слегка покачивало из стороны в сторону. На своих плечах я нес нечто вроде коромысла с ведрами воды. Переносить воду от колодца и до конюшен стало моей ежедневной рутиной. Так как вода требовалась и для питья, и для уборки, приходилось ходить туда-обратно и не раз, и не два. В какой-то степени меня даже поражала выносливость тела, в котором я сейчас находился. Был бы я самим собой, и справиться с этой ношей с той же легкостью у меня бы не получилось.

Наконец-то добравшись до конюшен, я поставил слева от входа ведра, тяжело выдохнул и потянулся. Плечи и спина болели нещадно. Пытаясь хоть немного их размять, я начал размахивать руками из стороны в сторону.

К слову, работать с больными мне приходилось куда меньше, чем раньше. Когда обе сестры решили объединиться ради спасения заболевших, они взяли на себя большую часть контактов с больными. На мне же была вся тяжелая работа, связанная с доставкой и переносом вещей, обеспечением их всех водой, едой и лекарствами.