Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 5

— Верно.

— Тогда я выбираю их. Пока что нам нужна всего парочка собак.

Девушка и владелец переглянулись снова. Из-за того, как схоже они реагировали на все, я уже подозревал, что они были родственниками.

— Дайте нам пару месяцев, — уверенно заявила девушка.

— Неделя, — решительно ответил я. — Я сам понимаю, что это фактически почти нереально, но у нас не так много времени. От них многого не нужно. Главное, чтобы научились реагировать на опасность, и умели подавать сигнал.

— На опасность они точно среагируют, — размышлял владелец, — но над реакцией надо поработать…

Наступила тишина. Эта необычная парочка, задумавшись, снова хмуро посмотрела друг на друга. Я же, ожидая их конечного ответа, невольно начал улыбаться.

Спустя пару минут, все же приняв молчаливое решение, парочка уверенно посмотрела на меня и хором пылко ответила:

— Мы сделаем все, что в наших силах.

По довольным лицам этой парочки я уже понимал, что они были реально настроены на то, чтобы выполнить свою часть миссии как можно лучше. Мне же оставалось лишь согласно кивнуть, развернуться и пойти на выход.

Чем дальше я уходил от фермы, тем меньше вокруг меня было людей. В какой-то момент их и вовсе стало так мало, что я фактически остался один. Правда, в тишине подумать о дальнейших планах мне не дали. Дракон, все это время молча державшийся за меня, до боли сдавил мою шею и прошипел:

— Ты меня в реальную стаю запихнуть решил?

— Не хочешь ими руководить?

Меня подобная реакция Сириуса лишь забавляла.

— Они пустоголовые. — Зловеще шипел дракон.

— Относись к ним, как детям.

— Из них за неделю ничего не вылепят.

— Я знаю. Но основная задача этого плана, вывести тебя — духа, на первый план. Люди с фермы просто отдадут нам собак, а ты тем временем смешаешься с ними и будешь уже по-настоящему защищать этот город.

* * *

Когда я вернулся домой, на пороге меня никто не встретил. Как ни странно, но этот факт оказал на меня досадное влияние. Я ожидал увидеть довольные лица детей, которые мечтали увидеть меня весь день, но в итоге встретил лишь хладнокровное выражение лица самого старшего сына, Атаи, который в этот момент занимался готовкой.

Сразу почувствовав какую-то странную атмосферу, я прислонился плечом к дверному косяку и удивленно спросил:

— А где все?

— Младшие задерживаются на учебе. — Атая отвечал, даже не смотря мне в глаза. Быстро нарезая овощи, он раскидывал их по разными мискам, будто намеренно сортируя для разных видов блюд. — Рамон пошел возвращать прочитанную книгу, куда подевался Цезар я вообще без понятия.

— А чем занят ты?

— Готовлю для того, чтобы, когда все вернутся, нам было, что есть.

Я на мгновение замолчал и задумался. Конечно, в интонации Атаи не было слышно раздражения или ярости, но все же его действия казались какими-то странными. То он ставил миску на стол с усилием, будто даже не пытаясь скрыть того, что он злился, то он слишком резко отбросил от себя полотенце…

В конце концов, убедившись в том, что он был на взводе, я устало выдохнул и вслух заключил:

— Я вижу, что ты на меня злишься.

— По какой причине я должен злиться на вас, отец?

— Думаю, причин много. — Переступив небольшой порог, отделявший зону столовой от зоны кухни, я оказался прямо напротив сына. — Но главная заключается в том, что я сделал тебя ответственным за младших?

— Нет, у вас все равно не было другого выбора. — Уверенно отвечал Атая, продолжая шинковать зелень перед собой. — Семья же, бросать никого нельзя.

— Тогда почему?

Внезапно Атая замер. Остановив нож буквально в сантиметре от своего воображаемого врага, он поднял на меня взгляд и угрожающе нахмурился.

— Когда вы выполните обещание?

Я не понимал про какое обещание шла речь, и мне оставалось лишь удивленно вскинуть брови. Атая же, явно осознавая, что я не понимал, о чем шла речь, зловеще продолжал:

— Сколько можно ставить свою жизнь под угрозу? Вы все еще не поняли, что у вас уже пятеро детей? Пять! — Бросив нож на стол, он показал мне раскрытую ладонь, а затем начал загибать пальцы. — Трое кровных и еще двое приемных. Вы ни о ком из нас не думаете?

— Ты злишься после того, что увидел на празднике?

— То, что случилось на празднике, лишь подтвердило мои опасения! Вы обещали, что будете осторожны. Обещали, что оставите эту работу, как только это станет возможно и уйдете на плантацию, но не стали делать этого!

Я молчал. То, о чем сейчас говорил Атая, в какой-то степени звучало даже нелогично. Сам я обещания подобного не давал, а это значило, что его дал предыдущий владелец этого тела. И вот тут мне нужно было догадаться при каких обстоятельствах это произошло.

«Став стражником однажды, — задумался я, — сменить профессию позже ты уже не можешь. Единственное исключение в этой истории только потеря возможности сражаться, но даже так, ты вместо полного отстранения просто переходишь в разряд подсобной силы. Неужели он не объяснял этого детям?»

— Я ждал все это время, — грозно продолжал Атая, — и жду до сих пор, а вы делаете вид, будто бы этого обещания нет! Игнорируете, нагло лжете, продолжаете подставлять всю нашу семью!

В этот момент мне стал ясен еще один факт. Удивленно приподняв брови, я посмотрел на Атаю и спросил:

— Ты уже знаешь, что из стражи не возможно уйти?

Юноша замолчал. Уперевшись руками в стол, он глубоко вдохнул и попытался выровнять дыхание. Честно говоря, я даже мог догадаться каким образом Атая понял, что стражник — это профессия на всю жизнь. Он же и сам был уже в том возрасте, когда люди начинали интересоваться разными профессиями и выбирать свой жизненный путь. Если он интересовался этой работой, то кто-то непременно должен был сказать это ему.

— Знаю, — отрешенно ответил он, снова опуская взгляд на разделочную доску и зелень на ней. — И вы, зная это, все равно дали мне это обещание.

— Боялся сказать правду.

— Уж лучше бы не лгали.

Между нами повисла неловкая тишина, но почему-то в этот момент мне хотелось лишь улыбаться. Никогда бы не подумал, что в ближайшем будущем мне придется утешать сына-подростка.

Обойдя кухонный стол, я плавно подошел ближе к Атае. Он в этот момент также отложил в сторону всю свою готовку и развернулся ко мне. Глубоко вдохнув и подавив в себе улыбку, я заговорил: