Осторожно - пума!

Как мне сказали еще в Бодайбо, зимовщиком здесь был

бывший кулак, служивший денщиком Пепеляева, того

128

самого генерала, о котором старики вспоминают до сих пор

с содроганием из-за особенно изощренных зверств.

Когда мой подотряд в назначенный день пришел к зи-

мовью, Колобаев уже занял одну комнату непосредственно

у зимовщика для вычерчивания карты. Он рассчитал всех

своих рабочих, кроме Бутакова, и те в поисках работы ушли

на прииск Светлый. Но и Бутакова не было. За три дня

до нашего появления приехал верховой милиционер и, не

объясняя причины, отконвоировал его на Светлый, где

помещался милицейский участок.

Вид зимовья и особенно зимовщика произвел на нас

сильное впечатление. Огромная, почти в полтора километра

длиной поляна раздвигала не очень высокие сопки, протя-

гивалась вдоль долины Хомолхо, начинаясь прямо от устья

Семикачи. Она была занята прекрасным, совершенно чи-

стым лугом. Около леса стояли опрятные домики зимовья,

в прибрежных кустах на берегу речки скрывалась баня.

Траву скосили и собрали в несколько стогов, огородив их

слегами от набегов косуль, которых здесь было великое мно-

жество. По стерне паслись две коровы. Во дворе и вокруг

зимовья была идеальная чистота, что отличало его от других

населенных мест ленской тайги. Мирная, идиллическая

картина как бы сошла с полотна фламандского художника.

Оставив лошадей на попечение рабочих и коллектора

около устья Семикачи, где решили ставить палатки, и под-

ходя в противоположный край поляны к зимовью, я крик-

нул: «Эй, кто дома?» И с трех сторон горы вразнобой перед-

разнили: «Эй... оо...аа». Акустика поляны была изумительной.

Через два километра от этой располагалась другая по-

ляна немного меньших размеров, о чем мы узнали на сле-

дующий день.

На мой крик из сарайчика вышел зимовщик. От изумле-

ния я несколько мгновений не мог произнести ни слова.

Он был копией пирата, запомнившейся с детства повести

«Остров сокровищ». Невысокого роста, широкий в плечах,

с неестественно длинными, почти до колен руками. Пестрая —

красная с желтым — рубаха, подпоясанная веревкой, оло-

чья из шкуры косули полузакрывали босые ноги. Седеющую

голову прикрывал красный в «горохах» платок с узлом

на правом ухе. В левом же ухе висела большая золотая

серьга. На рябом лице несколько шрамов — то ли от мед-

вежьих когтей, то ли от ножа. Так и казалось, что вот он

сейчас подойдет и сунет мне в руку черную метку — пиратский

знак самосуда. Но к удивлению, заговорил он очень любез-

129

но, ласковым голосом, резко контрастирующим с его пират-

ским обликом. Слащавость и чистый русский язык, без тени

свойственного здешним якутам акцента еще более усили-

вали недоверие к искренности его тона. Впрочем, недоверие

могло происходить от заранее составленного предвзятого

мнения. В Бодайбо, знакомя меня с некоторыми нюансами

его биографии, сказали, что семикачинского зимовщика

арестовали после гражданской войны в 1923—1924 году,

но вскоре отпустили, как и многих других преступников.

Они, живя в изоляции среди тайги, ничего существенно

вредного сделать не могли.

Вид зимовщика усугубил мое скверное настроение.

Мы давно не получали писем, а я особенно их ждал,

так как в Москве осталась моя семья и должен был именно

в конце августа появиться на свет наш с Надей первенец.

Надя писала, что ожидаются трудные роды. Волнение жены

передавалось и мне. Временами от воображения всяких ужа-

сов — последствий неудачных родов я не мог спокойно

работать, был невнимателен и часто раздражался.

К вечеру появился подотряд Киры. Она с бурной ра-

достью бросилась мне навстречу и вдруг померкла, встретив

равнодушное «здравствуй» и официальное пожатие руки.

Полевой сезон кончался. Были обследованы основные

перспективные участки верховья Хомолхо и Большого

Патома. Оставалось посетить долину Семикачи, что входило

в мои обязанности, и несколько ключей, притоков Хомол-

хо, в районе устья Семикачи — Кирина забота. Впрочем,

судя по форме долин и геологическому строению, оба этих

участка были бесперспективными, и их обследование носи-

ло скорее формальный характер. Можно ожидать только

небольшие остатки высоких террас, в которых обычно

очень мало золота. Для выявления террас мы снимали про-

филь долин.

Анализ и сопоставление поперечных профилей долины

в деле поисков россыпей — один из важнейших и необходи-

мых методов. Именно с его анализа начинаются поиски.

Коренные месторождения золота связаны с кварцевыми

жилами и концентрацией пиритов. В процессе выветривания

и переноса дождевыми водами горная порода сносится в до-

лины речек. Тяжелый металл отлагается на дне водотоков.

Проходят тысячелетия, водотоки врезаются в горные поро-

ды глубже и прежнее русло оказывается выше современной

поймы — образуется терраса с погребенной на ее цоколе-

плотике золотоносной россыпью.

130

Строение речных террас в принципе везде однотипно.

На ложе коренных пород залегают грубообломочные и наи-

более крупные, наиболее тяжелые аллювиальные (речные)

отложения. В горах, в том числе на Хомолхо, это обычно

валуны, крупная галька, плохо окатанные обломки кристал-