Осторожно, Синди!

В маленьком городе, откуда она приехала, моря не было и в помине, Апити был расположен в предгорьях Руагинского хребта, одного из трех горных массивов, пересекавших Северный остров, и зимой там почти всегда выпадал снег, но быстро таял, когда устанавливалась солнечная погода.

Отряхиваясь и слегка дрожа, Синди выбралась на бледно-желтый песчаный пляж. Она до красноты растерлась полотенцем, потом легла на спину и закрыла глаза, чувствуя, как теплые лучи солнца ласкают кожу. Единственным неприятным моментом, напоминавшим о зиме, был холодный бриз, долетавший со стороны безмятежного моря.

Она весь день старалась не думать о Стюарте, но когда подошло время собираться на вечеринку, почувствовала, как радостное возбуждение переполняет ее и от этого дрожат руки, кружится голова и трясутся колени. В итоге она порвала новую пару нейлоновых чулок, зацепила каблуком подол платья и так неровно накрасилась, что пришлось все смывать и начинать заново.

К восьми часам вечера девушка ударилась в панику, за что неимоверно на себя злилась, и в целом была опасно близка к слезам. Она постаралась собраться с духом, когда услышала звонок в дверь, и, быстро взглянув на себя в зеркало, побежала в холл, чувствуя, как тяжелые складки крепового платья колышутся вокруг ног.

Она открыла Стюарту дверь, но в полутьме прихожей увидела только силуэт его массивной фигуры и белую манишку.

— Заходите, — бросила Синди. — Сейчас пойду возьму пальто. Я скоро. — Оставив его стоять в дверях, она пошла за сумочкой и перчатками, которые оставила на постели. Потом сняла с вешалки и перекинула через руку серо-голубое пальто.

Вернувшись к нему в холл, она почувствовала, как кровь горячим потоком согревает все ее тело под внимательным одобрительным взглядом мужчины.

Она знала, что хорошо смотрится в длинном белом креповом платье. Собранное вокруг шеи в мягкие складки, оно падало тяжелыми волнами до колен. Руки и плечи оставались обнаженными, а сзади был высокий стоячий воротник, украшенный серебряными бусинами, в тон серебристой люрексовой нити, которой было прошито все платье.

— Хотел сказать, что ты прекрасно выглядишь, но боюсь, ты мне оторвешь за это голову, — сообщил Стюарт.

— Почему вы так решили? — спросила Синди, пока он помогал ей надевать пальто.

— Ну, прием-то был не слишком теплым, или мне показалось?

Синди виновато засмеялась:

— О, извините, просто я настоящая копуша и не успела вовремя собраться.

— А может, причина в том, что ты разволновалась, когда я позвонил в дверь?

— Какое самодовольство! — Синди вспыхнула. — Просто я немного не в своей тарелке. Дело в том, что я должна была ехать с кузиной и ее мужем за город, к ее родителям, на все выходные.

«Черт, зачем я это сказала!» — выругала она себя. Она не собиралась посвящать Стюарта в такие подробности, потому что его не в меру острый ум сразу же отыщет в этой ситуации выгоду для себя. Ее отказ от поездки в гости ради похода с ним на вечеринку польстит его эго.

Но реакция Стюарта оказалась для нее совершенно неожиданной.

Он усадил девушку в машину, опустился рядом с ней на водительское сиденье и включил зажигание.

— А, значит, это ты звонила вчера вечером.

— Вчера вечером? — переспросила она, по спине пополз невыносимый холодок ужаса.

— Перестань, детка, не притворяйся, что первый раз об этом слышишь. Почему ты не ответила, когда Марти подошла к телефону? Только не говори, что ты лишилась чувств от неожиданности или от ревности.

Синди затаила дыхание, услышав в его словах невольно угаданную правду.

— И второй раз, наверное, тоже ты звонила, да? — Он тихо рассмеялся, когда она не ответила.

— Ради бога, перестаньте смеяться! — вспылила Синди. — Вероятно, вам кажется забавным, что женщины толпами за вами бегают. Что ж, меня это не волнует — если они такие дуры, так им и надо, но если вы от меня ожидаете того же, тогда вам лучше спрыгнуть с вершины горы. Похоже, вы возили эту Марти, или как там ее зовут, вчера к себе домой развлекаться, так вот, сегодня вечером на это можете не рассчитывать, потому что я не собираюсь расплачиваться собой за сегодняшнюю вечеринку. — Но эти слова даже ей самой показались глупыми и напыщенными, и она чуть не взвыла от ярости. Ведь они только что встретились, а не прошло и пяти минут, как она опять начала ссору.

— Милая, Марти — женщина, а ты пока только ребенок. С чего это ты взяла, что я намерен заставлять тебя «расплачиваться», как ты это называешь, за сегодняшний вечер?

Синди вздрогнула, понимая, что этим оскорбительным замечанием он указывает ей ее место.

— Вы меня не обманете. Не такой уж я ребенок. Вы не постеснялись бы взять то, что вам хочется, если бы только вам предложили. Только попробуйте сказать, что это не так.

Он рассмеялся:

— Хорошо, не стану отрицать. Да и зачем? Этим я сам погубил бы все свои шансы на успех, если речь идет о тебе.

Синди молча смотрела на него в полутьме машины.

— Знаете, вы просто неподражаемы. В целом мире не найдешь второго такого наглого, самодовольного хвастуна.

— О, прошу тебя, избавь меня от описаний моей падшей личности. Мы обсудим это позже, когда выяснится, кто из нас был прав.

Она отвернулась, крепко сжав губы, но ее гнев прорывался и в дрожании рук, и в ощущении какого-то странного, неугасимого возбуждения, которое Стюарт сумел в ней зародить с самой первой их встречи.

— Значит, ты говоришь, Джо с Китом уехали на все выходные, несмотря на то, что мы с тобой встречаемся сегодня?

— Да!

— Странно, — многозначительно протянул Стюарт.

— А ничего странного тут нет. Джо, как вы понимаете, была очень против того, чтобы я с вами встречалась. Но я ее уговорила ехать, потому что у нее нет никаких причин за меня волноваться.

— И это несмотря на то, что она прекрасно понимала, что ты с большим удовольствием поедешь со мной, чем с ними в деревню к тете?

— Нет, нет!..

— О, она ведь знала, что ты мне не дозвонилась. Ты наверняка сказала ей, что никто не отвечает. Разве это не достаточное доказательство?

— Почему вы так стараетесь доказать себе, что можете соблазнить любую девушку — любую, без исключения?

— Не совсем так. Меня больше интересуют исключения. Вот ты, например, настоящий кремень, думаешь, что тебе-то это не грозит, поэтому именно тебе, как никому другому, мне хочется доказать, как ты не права. И я не пожалею на это сил. К тому же меня ждет за это ценный приз.