Остроумие мир. Энциклопедия
Шрифт:
Между тем Ягужинский продолжает еще униженней льстить князю. Старик снова зовет к себе дворецкого.
— Да поставь, — приказывает он, — на подносе еще чару золотую.
Дворецкий точно исполнил приказания. Князь берет поднос, подзывает к своему креслу Ягужинского и говорит:
— За то, что ты, друг мой, так умен, возьми это себе и с моей легкой руки разживайся, да и вперед не переставай почитать людей старых и заслуженных.
Ягужинский с низкими поклонами отказывается принять подарок.
— Ваше сиятельство, вы приводите
— Возьми, возьми, друг мой, и ничего не бойся, как только я начну выходить, пойду к государю и скажу, что я тебя принудил взять этот подарок.
Возвратись к государю, Ягужинский показал полученные им от старого князя подарки и передал свою с ним беседу. Петр долго хохотал над суетностью таких стариков, зараженных боярскою спесью.
— Не говорил ли я, — заметил он Ягужинскому, — что ты получишь хороший подарок?!
* * *
Петр Великий был неутомимым тружеником, который для отдыха только переменял занятия, часто переходил от напряженной умственной работы к занятию ремеслами— токарным, резным и пр. До сих пор сохранилось много произведений его токарного станка, в котором он достиг замечательного совершенства. Работая, Петр не любил, чтобы ему мешали. Однажды он приказал часовому никого не допускать к своей особе, а сам принялся за токарную работу. Приехал любимец государя князь Меншиков.
— Здесь государь? — спрашивает часового.
— Здесь, только пускать никого не приказано.
— Ну, меня можно.
— Не приказано, не пущу, — твердит солдат.
— Да знаешь ли ты, кто я?
— Знаю, а все-таки не пущу.
— Я имею до государя важное дело.
— Не могу пустить — не приказано.
— Ах ты, грубиян! Я велю тебя сейчас сменить и жестоко наказать! — вскричал князь в запальчивости.
— После ты волен со мною сделать что хочешь, но и тому, кто меня сменит, я передам приказ государя.
Меншиков в досаде оттолкнул часового и силой хотел отворить дверь, но часовой в эту минуту приставил штык к груди князя и грозно крикнул:
— Отойди от двери — или я тебя заколю!
Царь, услышав происходивший шум, открыл дверь и, увидев штык часового, направленный прямо в грудь князя, поспешно спросил:
— Это что такое?
Взбешенный Меншиков жаловался, что его чуть было не закололи.
— За что хотел ты убить князя? — обратился Петр к солдату.
— Государь, я получил от тебя приказ никого не допускать, а он, не слушая твоего приказа, хотел войти силой и даже меня от двери оттолкнул, мне только и оставалось, что колоть.
Государь, выслушав обе стороны, улыбнулся.
— Данилыч, — сказал он, обращаясь к Меншикову, — он лучше знает свою должность, чем ты. Мне было бы жаль, если бы он тебя заколол… А тебе спасибо, — продолжал царь, милостиво кивнув часовому, — жалую
тебе в награду пять рублей.* * *
Однажды зимою, это было 16 декабря 1723 года, Петру Великому донесли, что один из плотников, некий Таврило Смирной, нашел на берегах Невы, выше Охтинских слобод, против Александро-Невского монастыря, самородную краску. Государь, узнав об этом, немедленно отправился на означенное место, чтобы лично убедиться в справедливости сообщенного известия. Оказалось, что Смирной действительно нашел самородную краску, вполне пригодную для флота.
Государь похвалил Смирного, подарил ему полтину и приказал ему добывать эту краску в свою пользу.
Прошла зима, весна, и наступило лето. В один прекрасный день Петр Великий, переправляясь через Неву на Охту, увидал посреди реки плавающего человека.
Царя это обстоятельство весьма заинтересовало, так как в то время людей, привыкших к воде, было очень мало.
Поэтому государь немедленно направил свою верейку к пловцу, чтобы ближе разглядеть смельчака. Но каково же было удивление Петра, когда он в пловце узнал Гаврилу Смирного, у которого все тело было вымазано густой темной краской.
— Куда это ты, Гаврило, плывешь? И почему ты весь в краске испачкан?
— Прости, царь-батюшка, это я краску пробую, — ответил Гаврило. — Ежели Нева не смоет ее с меня, стало быть, краска добрая.
Государь весело рассмеялся, но, смекнув в то же время, что Гаврило неспроста пустился вплавь, спросил его:
— Ну, а как же твои дела идут с краской? Этого только и ожидал Смирной.
— Ах, царь-батюшка, ожидают меня и краску мою, всяк, кто хочет, берет! — воскликнул Гаврило и поплыл к берегу.
В тот же день Петр Великий издал следующий указ: «Охтянину Гавриле Смирному добывать найденную им краску преимущественно для продажи и продавать беспошлинно, а посторонним никому в оных местах краски не брать; буде же из охтинских плотников, кто пожелает оную краску, то дозволить им это с тем, однако, чтобы изыскателю Смирному брать с них за этот труд по нескольку денег с пуда».
Благодаря этому указу Гаврило Смирной вскоре сделался богачом.
* * *
Веселым и злым на язык был И. А. Балакирев. Он служил при Петре Первом, при Екатерине Первой был поручиком лейб-гвардии Преображенского полка, при Анне Иоанновне — придворным шутом. Вот несколько его шуток.
— Как ты, дурак, попал во дворец? — насмешливо спросил Балакирева один придворный.
— Да все через вас, умников, перелезал! — ответил Балакирев.
* * *
Приглашенный на обед к одному иностранцу, Балакирев увидел стол, заставленный множеством мисок с супами. Когда их начали поочередно подавать, Балакирев после первого снял галстук, после второго — кафтан, после третьего — парик, затем — жилет, башмаки. Дамы, не ожидая дальнейшего обнажения, поспешили удалиться. Хозяин дома с негодованием закричал Балакиреву: