Остров-призрак

— Теперь в академии будет два преподавателя из их фракции! Уверен, ничего хорошего для академии ждать не стоит. Нужно рассказать Лёвушкину. Подтянем Миру с Региной, они должны помочь в борьбе с беловскими прихвостнями.

— Не спеши. Откуда ты знаешь, что Мира не была направлена сюда Беловыми? Седова дружна с ней, поэтому поддержит в любой ситуации. Как бы их не оказалось уже четверо.

— Нет, Арс, ты прилетаешь сюда личные отношения, — покачал головой Уваров. — Наумовы — вассалы Авериных, так что если московские дома взялись за нашу академию, можно считать, что Седова и Наумова представляют дом Авериных.

— Ты это откуда знаешь? — удивился я. Не замечал, чтобы Кеша интересовался политикой дворянских домов.

— Я ведь теперь тоже дворянин, вот и запоминаю понемногу кто за кем стоит. Иногда можно понять мотивы человека, лишь понимая чего добивается его дом. Одного только не могу взять в толк: на чьей стороне в этой борьбе находимся мы?

— А мы, Кеша, занимаем самую уязвимую сторону — сторону академии. Чего бы ни хотели в Москве, мы должны сделать так, чтобы Арктическая академия продолжала существовать и развивалась.

— Ох, что-то будет! — вздохнул парень, покачав головой.

— Я знаю, что будет. Сейчас начнётся борьба за влияние в академии. Для учебного процесса это ничего хорошего не сулит.

Больше мы с Уваровым эту тему не поднимали, но я частенько думал о том, что происходит. Особенно, когда в академию явился Яковлев. Он мне сразу не понравился — слащавый блондин и позер, который постоянно себе на уме. А вот Остроумова была от него в восторге, потому как Гриша всеми силами старался выслужиться.

Шанс поработать со старшими курсами выпал мне уже на следующей неделе. После очередной пары по владению талантом Гронский отвёл меня в сторону на разговор.

— Арсений, раз уж ты теперь имеешь статус преподавателя, можно доверить тебе пары у старших групп. Подменишь меня на паре у третьего курса?

У выпускников? Это было настоящей оценкой моего мастерства, ведь работать с третьим курсом невероятно сложно. Выходит, Гронский мне доверяет и считает, что моего педагогического мастерства достаточно, чтобы провести пару.

— Без проблем! — поспешил я ответить, чтобы Борис Ефимович не успел передумать.

— Вот и отлично! Пара в понедельник на двенадцать твоя, а мне как раз придётся кое-куда смотаться.

Бывший ректор многозначительно посмотрел на меня, но решил не посвящать в свои планы. За выходные я хорошенько подготовился и к своей паре, и к занятию с третьим курсом. Сразу после пары у перваков я направился к группе Гронского. Работать с ними было вдвойне сложнее. Нужен не только более высокий уровень подготовки, но и лидерство, чтобы работать со студентами, которые всего на год младше тебя.

— Арс! Не ожидал тебя увидеть на нашей паре! — выпалил один из парней уников, когда я вошёл в аудиторию. — Всё, ребята, отдыхаем.

— Влад, отдыхать будешь после окончания занятий, а сейчас самое время настроиться на рабочий лад, — произнёс я максимально спокойно, словно ничего неестественного не произошло.

— Брось, ты серьёзно собрался проводить пару? Конец семестра, Гронского нет — забей! Следующая неделя вообще зачётная. Давай просто отдохнём.

— Полозов, это что за разговоры с преподавателем? Вы находитесь на занятии в академии, будьте добры вести себя соответствующе.

— А то что? — ухмыльнулся парень и поднялся с места.

Я не дал сделать ему ни шага. Остановил время, переместился к парню, схватил его шиворот и оттащил к окну. Распахнуть его оказалось делом пары секунд. Когда время снова пошло в привычном режиме, парень висел за окном, а я крепко держал его за шиворот, оберегая от падения с высоты.

— Вопросы ещё будут на счёт того, что я тебе сделаю?

— Ты не посмеешь! — дрогнувшим голосом произнёс парень.

— Ещё как посмею. А затем откачу время назад. Ноги у тебя будут целые, вот только ощущения и воспоминания останутся. Поверь, это будут не самые приятные чувства.

— Я понял! — заявил парень и покорно дождался, когда я втащу его обратно в аудиторию.

— Не имеет значения кто я, сколько мне лет и какой у меня стаж преподавания. Мне приходилось сражаться с браконьерами на Ямале и Кольском полуострове, биться с культистами на палубе корабля возле Мурманска и отбивать атаки «Октопуса» на Земле Франца-Иосифа…

Я перевёл дыхание и осмотрел аудиторию. Русанова и Радкевич заметно вздрогнули, когда я упомянул бой на корабле. Они ведь тоже были там и помнят этот ужас. Остальные слушали внимательно и заметно присмирели, поэтому я продолжил уже спокойнее.

— Я здесь для того, чтобы помочь вам выжить при встрече с опасностью. Если больше ни у кого нет желания выйти в окно, прошу занять места — мы начинаем занятие по владению талантом, а то скоро выпуск, а вы так и останетесь неотёсанными бездарями, которые в критической ситуации не догадались использовать талант. Да, Полозов?

Влад едва заметно сглотнул и понял, что легко мог выбраться из той ситуации, в которую я его поместил, но не догадался применить талант.

Остаток пары прошёл идеально. Больше ни у кого не возникло желания сорвать занятие или повалять дурака. Возможно, ребята помнили, как пару лет назад в этой же аудитории я размазал по полу Истомина, который изображал из себя Гронского, и решили, что перейти от слов к делу за мной не заржавеет. Мы рассмотрели различные ситуации и варианты выхода из них. Увы, только на словах — реализовывать всё озвученное студенты будут на практике с Борисом Ефимовичем. Зная мою тягу к практическим занятиям, Гронский словно специально всучил мне пару по теории. Привыкай, мол, не только кулаками махать и бегать по полигону, но ещё строить планы и оттачивать стратегии.

— Как прошло? — поинтересовался Гронский, который вернулся в академию только после пары. — Студенты сказали, что им понравилось занятие. Я даже думаю, не передать ли эту группу тебе?

Борис Ефимович посмотрел на меня с улыбкой, но я спешно открестился от такого предложения. Не хватало мне ещё готовиться так к каждой паре и с боем отстаивать лидерство. Да и Лида всё занятие смотрела на меня влюблёнными глазами, совершенно не слушая что я говорю. Мне казалось, мы с ней всё выяснили, но сердцу не прикажешь.

Шагая по коридору к выходу из академии, я заметил заплаканную Серафимову, которая сидела на подоконнике. Увидев меня, София отвернулась к окну и поспешно вытерла с лица слёзы. Возможно, мне не стоило вмешиваться. Может, там замешаны дела сердечные, но я давал обещание Лизе, да и София не была посторонним для меня человеком, поэтому я решил разобраться. К тому же, раньше я часто бывал в их доме и считался другом семьи. Да и вообще, Соня была самым адекватным членом семьи Серафимовых, если брать в расчёт молодёжь.