Остров Пряностей

— Пришли. Видом, ты куда?

— В округе — никого, — отрезал деловито топающий к озерцу я. — Я — мыться, пока не началось!

20. Песчаный контрацептив

Соскочил я с аркубулюса, потопал к источнику: я в грязной корке, влажность, пот… Да, Потап подшаманил что-то чтобы пот не вонял, но влажность и жара на это шаманство плевали: попахивало от меня тухлой тряпкой. В общем, в округе никого, даёшь гигиену!

— Погоди, видом, — раздалось в спину от Лидарихи.

— Чего ещё? — буркнул я, полуобернывшись, продолжая расстёгивать куртку.

— Воды набрать надо.

— Эм-м-м… ладно, подожду, — вздохнул я. — А потом ка-а-ак…

— Не стоит.

— Это почему ещё? — уже недобро оскалился я.

— В оазисах не принято купаться.

— А я на это плевал! — возмутился я.

— И плевать не стоит.

Я остановился и придумывал максимально гадкие и правдивые слова, отражающие моё отношение ко всему этому. Мне помыться надо, блин! И чхал я вирусно и бактериально, а не только плевал, на скрепы и тройдиции местных бедуинов! Они мне вообще цивилизационно должны ноги мыть и воду пить, и прочее!

А Олра, вдруг, потянулась к завязкам панциря и разъединила их. И… ну понятно, что в возрасте дамочка, но отворачиваться я не стал: интересно, раз уж показывают. И… знатные сиськи, факт. И упругие какие, даже в её возрасте! Хотя это организм териантропа, вполне может какая-нибудь изменённая львом-Лидари ткань.

Лидариха, тем временем, стянула сапоги и штаны (жопа — тоже очень ничего, даже пинать стало хотется поменьше), взяла панцирь и уставилась на меня с усмешкой.

— Ещё одет?

— Сама сказала погодить, — пожал я плечами.

— Ну вот можешь не годить, раздевайся. Чуть в сторонку отойдём, в панцирь воду наберём, ты мне польёшь, я тебе. Тоже мерзко на жаре этой, — призналась она.

Ну хоть объяснила, что за внезапный стриптиз. А то у меня мысли совершенно бредовые в голову лезли, насчёт разнузданного групенсекса с ратниками и прочего бреда. Ну а так — ладно уж, вздохнул я, раздеваясь. Лидариха кстати воняла ощутимо посильнее меня, именно застарелым потом, что и неудивительно. Так что четверть часа мы друг друга поливали-отмывались с песочком, пока ратники набирали из озерца воду. Кстати точно ключевую — холодная, несмотря на жару, но в текущих реалиях это даже приятнее.

— А что «не началось»-то, видом? — поинтересовалась Олра, уже после помывки.

— Всё, — веско ответил с аркубулюса я, обводя округу взглядом в монокль и вчувствуясь во всякое колдовство-мистику.

Так прошло десяток минут — пусто вокруг, даже оазис, кроме мелочи насекомого толка, безжизненный.

— А когда этот Ганда припереться должен? — уточнил я.

— Сегодня.

— Благодарствую за ответ, уважаемая.

— Да не знаю я, видом. Сегодня. Может, в полдень, может, к вечеру. Днём, — буркнула Олра.

— А… — начал было я, но тут от Потапа пришёл «пакет данных».

Эта мохнатая задница, похоже, тоже мониторила округу. И чувствительность «через навь» у него намного больше моей. И вот, в нашем направлении двигалось пять владеющих. С какой-то крысой в тотемных зверях, судя по данным от Потапа. Но крысой не простой и даже не корабельной, а подземной. И двигали в нашем направлении эти типы под песком. И…

«Кротами раздавить» — пришла информация от Потапа.

Кротами — в смысле духами из нашей свиты, вполне работающих с землёй и камнем, ну а песок вообще не вопрос. Сами приближающиеся владеющие не великой силы, да и дух у них слабенький (относительно не только Потапа, но и того же Лидари). Последнего товарищ мохнатая задница изобразил мыслеэмоцией, в виде этакого большеглазого, мелкого и постоянно наворачивающегося котёнка, но с львиной гривой. Смешно, вообще-то, оценил я.

— Пока — рано. Не нападают, может на переговоры пришли.

«Ну-ну»

— Вряд ли, но духов подготовлю, — подумал я, на что почувствовалось махание потапьей лапы.

Через пару минут я этих крысюков начал чувствовать сам: замаскировались, сволочи! Еле-еле ощущаются, если бы не данные от Потапа — подумал бы, что те же песчаные крысы или ещё какие суслики. Не говоря о том, что направление атаки «из под земли» — крайне нетипичное. И я не подумал бы, да и Олра с мордасом скучающим стоит, башкой вращает. Предупредить? А смысл? Будет атака — прибью, не будет — пусть переговариваются.

Ещё через минуту я был уверен: атака будет. Это крысюки подшуршали к границам оазиса, начав аккумулировать под землёй духов-заклинаний змеиного типа. И если у них такие «тройдиции поздороваться» — сами себе злобные потерпевшие, решил я. Спрыгнул с аркубулюса, тяжело вбивая ноги в почву оазиса, аж затряслось всё. Хотя не от моей массы — я, падая, направил в землю заготовленных духов. И через секунду после моего прыжка из песка на периметре оазиса в воздух ударили пять фонтанчиков крови. «Кроты» отработали контракт, просто выжав этих крысюков, как тряпки.

— Что это?! — закопошилась Лидари.

— Мертвецы это, — любезно ответил я, забираясь на аркубулюса. — Пока под песком ползли — присматривался. Начали заклинания готовить — раздавил.

— Ничего не почувствовала… — в сторону, растерянно произнесла Олра и кивнула мне, типа с благодарностью.

После этого веселого момента и она сняла пищаль, и ратники закопошились, приходя в боеготовность. А то как на пикнике, притом что этот Ганда нас вполне может укокошить «чужими руками», до встречи. Вполне рабочий вариант, о котором лопоухие и козлинские Лидари просто не подумали, прикинул я. И стал ещё более ответственно пыриться в округу, глазами и мистикой.

«Смотрю я, смотрю», — пришла ворчливая эмоция от топтыгина. — «Беспокойный шебуршень!»

На последнем пришёл образ меня, с языком на плече и выпученными глазами, мультяшно обегающего пустыню за считанные секунды туда-сюда. На что я просто усмехнулся: образ забавный, а «живой шебуршень» звучит несколько более гордо, чем «дохлая ленивая задница».

Стоим, ждём, уже полдень близится, а Гнада всё нет. Ратники несколько расслабились и занялись готовкой — топливо есть, вода есть, а разваренное вяленое мясо повкуснее обычного. А я думал и оглядывался. И пришла мне в голову одна идея. Ну, раз уж под землю никто не смотрит, то…

«Гляделкой своей стеклянной постоянно туда пыришься!» — заворчал Потап на мои мысли. — «Нет там никого, и я не чувствую!»

— Точно? — параноисто уточнил я, вглядываясь в безумное, дождливое небо,

«Вот же заячий шебуршень!» — посетовал Потап.

Ну вообще — да, птиц не видно, ветер…

И тут меня чуть не вырубило от потока энергии и мыслеобразов от Потапа. И если бы я не был на аркубулюсе, затыкающем кирпичнооткладывательное отверстие, то отложил бы немалую горку силиката!